Девушка сети или Девушка Online

Глава 32

Заканчиваю пост и ложусь на кровать. Я так и не услышала от Ноя ни слова с момента ссоры, поэтому и сама не могла извиниться. Так часто проверяю телефон, что, кажется, если возьму его в руки еще раз – заработаю себе мозоли на ладонях. Как раз когда я представляю, что Эллиот прямо в эту минуту заходит домой, на подушке рядом вибрирует мобильный.
Вскакиваю и хватаю его, как золотой билет Вилли Вонки – билет, который дает мне право на полное прощение за мою сегодняшнюю возмутительную вспышку. И мы с Ноем смогли бы вернуть все на круги своя – к стадии «Ужасно влюбленные».
Но это не Ной. Это сообщение от Леа.
Привет, Пенни. Хочу сказать спасибо за сегодняшнюю встречу. Здорово почувствовать себя обыкновенной и болтаться везде с тобой – это было весело. Пожалуйста, не говори никому о моей маскировке. Я не очень хочу, чтобы люди об этом узнали. Я все расскажу сама, когда буду готова. И еще раз: не хочу, чтобы ты чувствовала себя неловко из-за того, о чем мы с тобой разговаривали. Сестренкам надо присматривать друг за дружкой. ЦЕЛУЮ, Л.
Улыбаюсь телефону и чувствую себя гораздо легче от сообщения Леа. Я уже не так одинока в этом безумном урагане. Как приятно знать, что ей можно доверять.
Загружаю сделанные сегодня фотки на компьютер. Один из снимков Леа получился просто волшебным. Она сама смотрится как итальянская скульптура, абсолютное совершенство во плоти. Даже маскировка не может скрыть ее притягательность и красоту. Посылаю ей это фото с сообщением:
Спасибо за сегодня х
Слышу стук в дверь. Бросаю телефон на кровать и кричу:
– Я не заказывала сегодня ничего! Вы ошиблись!
– Извини, еды я с собой не захватил.
Этот голос я узнаю где угодно. Хриплый, с растянутыми по-американски гласными и очаровательными интонациями, он может принадлежать только одному человеку.
– Ной? – удивленная, открываю дверь.
Он стоит за порогом, опираясь одной рукой о дверной косяк. Лицо мрачное и печальное. И я ни разу не видела его таким уставшим.
Но в следующую секунду Ной поднимает на меня глаза, и легкая улыбка появляется на его губах. Взгляд загорается.
Он надел шорты с длинным мешковатым вязаным свитером и свои старые потрепанные «конверсы». Шапка придерживает волосы, не давая им падать на лицо, а на шее у Ноя – длиннющее ожерелье, достающее ему почти до живота. Он выглядит просто ослепительно, хотя, похоже, не приложил к этому ни малейших усилий.
– Можно войти? – Ной прячет под шапочку выбившуюся прядь волос.
Пожимаю плечами, открываю дверь чуть шире.
– Входи, конечно.
Он заходит в комнату, сразу же плюхается на кровать. Скрещивает ноги, не позаботившись даже снять грязные «конверсы». И начинает говорить.
– Пенни, я…
– Ной, пожалуйста. Можно, я скажу первой? Мне очень жаль, что так вышло. Правда. Не надо было говорить все то, что я сказала. Повела себя как девчонка. Я знаю, что у тебя есть и более важные дела, чем развлекать меня, как будто я твоя младшая сестра. Мне просто показалось, что ты меня обманул, и я знаю, что можно было найти более подходящие способы обсудить это с тобой, но я кипела, и взорвалась, и прости, что это все произошло на публике, и прости, что все получилось так неловко, и прости…
-Стоп. – Ной закрывает мне рот ладонью. – Тебя несет. Как всегда.
Он улыбается. Берет меня за руки и смотрит на меня снизу вверх. Он по-прежнему лежит на кровати, я стою рядом.
– Пенни. Я тебя люблю. Я люблю тебя, когда ты счастлива; я люблю тебя, когда ты проливаешь на меня смузи; я люблю тебя, когда ты грустишь; я люблю тебя, когда ты причмокиваешь, допивая коктейль; я люблю тебя, когда ты съедаешь столько пиццы, сколько, я думал, человек съесть не может; я люблю тебя, когда ты засыпаешь в восемь; я люблю тебя, когда ты беспокоишься; я люблю тебя, когда ты волнуешься о всяких пустяках, типа того, что ты уже большая; и я люблю тебя, даже когда ты совершенно невменяема.
Чувствую слезинку в уголке правого глаза, и приходится собрать все силы, чтобы не дать ей выкатиться. Почти уверена, что иначе не выдержу и разрыдаюсь.
– Я не хочу с тобой спорить. Хочу, чтобы мы вели себя как полагается, хорошо?
– Я тоже этого хочу. Прости за все. Я…
– Хватит уже просить прощения! Мы с тобой в порядке, – перебивает он. – Так что давай оставим все это позади и будем двигаться дальше. Мне жаль, что я не могу остаться и посмотреть с тобой кино или выйти погулять, – у нас с Дином еще одна встреча в ресторане с журналистами из очень крупной газеты. Просто хотел до отъезда заглянуть, проверить, как ты тут.
Киваю и позволяю ему обнять меня. Объятие совсем короткое, всего на какую-то миллисекунду. Прежде чем я успеваю хоть что-то почувствовать, Ной отстраняется.
– А еще я кое-что принес.
Он уходит в коридор и возвращается с большой плетеной корзинкой.
– Знаю, это не совсем то же самое, что я лично, но, надеюсь, от этого тебе станет хоть капельку легче. Хотя я знаю, что сейчас ничего не может быть легко.
Беру у него корзинку, ставлю на кровать.
– Считай, что это подарок мне на замену, – с задумчивой улыбкой говорит Ной. – Пора идти. Надо попробовать чуть-чуть привести себя в порядок, чтобы не пугать гостей на ужине.
Он наклоняется и легко целует меня. Потом отворачивается и идет к двери. Да, это не тот вид, который мне нравится: спина Ноя в момент, когда он бросает меня одну.
Гляжу на корзинку. Вещь, которой она прикрыта, хорошо мне знакома – это любимая толстовка Ноя. Тут же натягиваю ее поверх футболки; поднимаю воротник, вдыхаю запах его лосьона после бритья.
Закатываю слишком длинные рукава и заглядываю в корзинку. Внизу, под горой аппетитных даже на вид пирожных с воздушным белым кремом, нахожу DVD с надписью «ПОСМОТРИ МЕНЯ» на футляре. Включаю диск на телевизоре и сажусь на кровать.
На экране возникает Ной. Он выглядит точно так же, как я его видела пять минут назад; значит, снято это сегодня.
– Милая Пенни, – слышу я. – Знаю, ты на меня сердишься. Знаю, ты из-за меня расстраиваешься. Никогда не хотел, чтобы злость и печаль ассоциировались у тебя со мной. Не знаю, смогу ли вымолить у тебя прощение, но, надеюсь, ты догадываешься, как сильно я этого хочу.
Наверное, ты сейчас сидишь перед экраном, завернувшись в мою толстовку, и жуешь пирожное из корзинки. Я спрашивал на ресепшн: эти пирожные называются «маритоцци». Самые романтичные сладости в Италии.
А еще я знаю, что ты смотришь видео и думаешь: оно не замена мне настоящему. И ты, конечно, права. Хотел бы я не сидеть сейчас и не говорить это все в камеру. Хотел бы быть сейчас там, с тобой, устроить романтичную прогулку по Риму… Но я уже понял, как мало знал о настоящей гастрольной жизни. Как мало знал о том, во что по уши вляпался. Я просто непроходимый дурак: обещаю, обещаю, а сам не могу сдержать обещаний.
Но есть кое-что, Пенни, что я точно знаю. Я знаю, что люблю писать музыку. И знаю, что люблю тебя. Этого достаточно, чтобы справиться с чем угодно.
Просто на тот случай, если ты вдруг начала сомневаться в пункте номер два, я сделал для тебя эту маленькую подборку. Ты мой переломный момент, Пенни. Но я хочу, чтобы ты играла главную роль в каждом эпизоде моей жизни. Надеюсь, ты сейчас это поймешь.
Смотрю видео дальше, и слезы наворачиваются на глаза. Это подборка моих любимых моментов наших встреч: большая оранжевая луна над Нью-Йорком – именно Ной тогда показал мне ее; рождественское утро, мы вместе с Беллой открываем подарки в гостиной Сейди Ли; мой шестнадцатый день рождения, когда Ной поехал со мной и моей семьей в Корнуолл; отрывки наших бесед в Скайпе – он, видимо, записывал их; и видео, о котором я даже не знала, – например, я сама, в первый раз смотрящая выступление Ноя.
Фоном сначала идет Autumn Girl, но постепенно она приобретает совершенно новое звучание. Я никогда не слышала этой песни. Легко запоминающаяся, прекрасная до невозможности – только голос Ноя и гитара. Больше всего люблю слушать его именно так – а капелла. Слова песни роняют в мое сердце семена любви, и я знаю, что они будут расти, пока оно бьется.
Девушка-вечность,
Ты у меня одна.
Ты изменила мой мир.
Я точно знаю,
Мы будем с тобой
Целую вечность вместе.