Девушка сети или Девушка Online

глава 34

Я уже собрала вещи и готова попрощаться с Римом, когда меня вдруг накрывает волна грусти. Да, вчера мне удалось увидеть хоть немного, но оттого лишь сильнее чувство, что я только мазнула взглядом по облику этого величественного города. Смотрю в окно и торжественно обещаю вернуться сюда.

Слышу бешеный стук в дверь и на секунду пугаюсь, что опоздала. Но времени еще уйма.
– Пенни, ты там?
– Заходи! – открываю Ною дверь.
На плечах у него рюкзак. Сбоку торчит маленькая этикетка, и я вижу на ней небрежно нацарапанные указания Дина. Ной так привык к вечным переездам с места на место, что никогда не знает, в какой гостинице останавливается или каким рейсом летит. Дину все время приходится за этим следить.
– Видел утром твое сообщение. Этот гаденыш опять прорезался?
Киваю.
– Только теперь он впутал еще и Эллиота.
– Просто ошизеть можно! Хорошая, кстати, идея описать случаи шантажа. Отдадим потом все Дину, а он уже полицию подключит.
– Здорово, – говорю я, радуясь, что не придется тащить эту ношу одной.
– Ну что, ma cherie, готова лететь?
– В Париж? – я корчу рожу, пытаясь придать лицу высокомерное «парижское» выражение. – Mais oui![12] Еще бы я не была готова!
Когда самолет приземляется в Париже, я уже едва сдерживаюсь. Хочется скакать, как ребенок, впервые попавший в Диснейленд. Нас везут из аэропорта в отель, а я, как рыба в аквариуме, выпученными глазами смотрю на все, мимо чего мы проезжаем.
Мама обожает Париж еще и потому, что всякий раз, оказавшись там, воображает, что играет в фильме «Амели». Это ее любимое место на земле. Когда маме было восемнадцать, она, молодая, целеустремленная актриса, несколько месяцев жила настоящей богемной жизнью в Латинском квартале. Они с папой иногда устраивают себе специальные маленькие парижские каникулы. И теперь я наконец понимаю, почему они так любят сюда приезжать.
Я в городе любви с парнем, которого люблю. Разве бывает большая идиллия?
– Париж – наш лучший город, Пенни. Сегодня на концерте будут все главные музыкальные журналисты. Потом они напишут свои отзывы. Нам придется выложиться по полной и играть лучше, чем когда-либо, – говорит Ной, когда мы выходим из автомобиля перед гостиницей.
Это самая шикарная из гостиниц, в которых мы были; здесь даже есть носильщики – они берут наш багаж и втаскивают его наверх по широкой лестнице. Гостиница именно такая, какой я представляла себе парижский отель, и я знаю, что и внутри она очень романтичная. Поворачиваюсь и смотрю на Ноя. Его лицо светится от нетерпеливого волнения, и я улыбаюсь во все тридцать два зуба – именно так, как улыбаешься, когда бабушка с дедушкой просят тебя сняться на фото вместе с братьями и сестрами. Не уверена, что это привлекательная улыбка, но сейчас меня это не волнует.
– А потом – ГУЛЯЯЯЯЕМ! – вопит Блейк из-за наших спин. Странно все-таки, насколько он не подходит этому величественному и роскошному месту.
Ной поворачивается и дает Блейку «пять». Неудивительно, что все сходят с ума, – сегодня ночь самой большой вечеринки наших гастролей. Ее устраивают в парижском ночном клубе – в одном из таких, куда при обычных обстоятельствах меня ни за что бы не пустили (не в последнюю очередь потому, что я несовершеннолетняя). Но так как это вечеринка в своем кругу, то все нормально. Я еще никогда не ходила на такие вечеринки – если не считать встречу с лучшим другом после полностью провального выпускного бала. Мы тогда слопали, наверное, месячную норму пиццы – зараз…
Ной провожает меня в мой номер и мчится на площадку – у него всего несколько часов до концерта. Восхищенно вздыхаю. Номер просто потрясающий: широкая кровать с отполированной спинкой, золотыми украшениями и темно-красными бархатными покрывалами. Высокие окна выходят на небольшой балкон, с которого почти видна верхушка Эйфелевой башни. Красотища!
До отъезда на концерт осталось несколько часов. Вываливаю на кровать содержимое чемодана и начинаю в нем копаться. Сегодняшний вечер особенный, потому что меня рядом с Ноем увидит целая куча людей.
Проблема в том, что я понятия не имею, что надеть. Ведь это не какая-то отстойная вечеринка – это очень крутое сборище. Будут все: ребята из The Sketch, их подруги (под прикрытием и не только), менеджеры, Леа Браун со своей командой, Ной и его группа и все-все-все, кто имеет отношение к гастролям. Видимо, будут папарацци и толпа журналистов, не говоря уже о фанатах.
Смотрю на себя в огромное зеркало в полный рост. Его изысканная позолоченная рама идеально гармонирует с золотой спинкой кровати. Я легко могу представить, что Мария-Антуанетта смотрелась именно в такое зеркало, – но в отличие от нее надеюсь, что эта ночь не станет ночью перед моей казнью. В огромном мамином кардигане и леггинсах я чувствую себя кем угодно, но не парижанкой. Да и, честно говоря, ни одна из моих вещей под понятие «парижский шик» не подходит. Для чайного платья – время неподходящее. А все остальное, что у меня есть, слишком молодежное и не клевое.
Знаю, что Ной любит меня независимо ни от чего, но сегодня вечером я не хочу чувствовать себя как шестнадцатилетняя девчонка, которой вообще-то не место в крутом баре в компании своего знаменитого парня. Хочу чувствовать себя сексапильной и шикарной. Может быть, проблему решит макияж, но я точно никогда не умела так ловко с ним управляться, как Меган и кое-кто из моих подруг.
Хватаю из чемодана косметичку и сажусь перед зеркалом по-турецки. Достаю черный карандаш для глаз и чуть-чуть размазываю его по векам, потом пробую приклеить накладные ресницы. Двадцать с лишним минут повоевав с обоими наборами ресниц, я наконец бросаю их и берусь за карандаш для глаз, чтобы хоть как-то исправить результат. Правда, я не очень уверена, что это поможет.
Далее на повестке дня – мое бледное лицо. Гляжу на себя и думаю, что выгляжу более готично, чем надеялась. Что бы сказала визажистка, например Кендра? Посоветовала бы добавить бронзовых оттенков? Или взять красную помаду? Или вообще не трогать красную помаду с таким количеством карандаша на веках? Вот в такое время мне, как никто, нужна Меган – хотя я никогда бы не подумала, что такая мысль вообще может прийти мне в голову.
А потом меня осеняет.
– Привет, Леа. Это Пенни. Э-эм… Я тут занимаюсь макияжем и сомневаюсь… Стоит ли использовать апельсиново-красную помаду с сильно накрашенными глазами, или лучше розово-красную, или…
Не успеваю больше ничего сказать – Леа меня перебивает:
– ПОЛОЖИ ПОМАДУ, ДЕТКА. Какой у тебя номер? Я иду.