Девушка сети или Девушка Online

глава 48

бираю ноутбук в самый низ корзины для белья, чтобы хотя бы так помешать себе все время в него смотреть, и решаю отвлечься, наконец-то разобрав чемодан. Он стоит, запакованный, в углу спальни. Я слишком сильно боюсь воспоминаний, спрятанных в этом чемодане вперемешку с моими носками и нижним бельем.
Глубоко вдохнув, все-таки расстегиваю молнию, откидываю крышку – и тут же чувствую знакомый запах лосьона после бритья. Это лосьон Ноя.
Отпихиваю чемодан подальше, словно он объят пламенем. Все, абсолютно все напоминает мне о Ное Флинне. Интересно, а пересадка мозга в этом случае помогла бы?
Вздыхаю и выглядываю из окна. По крайней мере, отсюда, из кресла, открывается шикарный вид. Там, вдали, над крышами стандартных домиков (все – одинакового белого цвета), можно даже разглядеть пенистые барашки морских волн. В другое время я бы обязательно подняла камеру и сфоткала этот вид, но не сегодня.
– Пен, все в порядке?
Подпрыгиваю от неожиданности, когда Том внезапно появляется в дверях моей комнаты. Я так поглощена праздником жалости к себе, что даже не слышала скрип третьей сверху ступеньки лестницы, благодаря которой я обычно заранее знаю, что ко мне кто-то идет.
Брат заходит в комнату, пробирается через грязную одежду, валяющуюся на полу, и забирается ко мне на кровать.
– Эй, что с тобой?
Соскальзываю с кресла у окна и сажусь рядом с ним. Том подцепляет ногой мои мятые джинсы.
– Кажется, ты решила прибраться в гардеробе…
– Да, знаю, у меня тут небольшой беспорядок. Я просто… Хм-м. Мне не хватает мотивации, чтобы хоть за что-нибудь взяться. За всю эту неделю я только сегодня впервые расчесала волосы. Даже не помню, когда в последний раз мыла голову.
Том чуть хмурится, когда я пытаюсь пальцами разобрать свои запутавшиеся пряди.
– Пенни, может, тебе и не хочется это слышать, но придется. Ты с головой погрузилась в отчаяние, и тебе нужно из него вынырнуть. Таких страданий никто не стоит. И мне совсем не нравится видеть тебя такой.
Смотрю на Тома. Может, он рассмеется сейчас и скажет, что пошутил? Может, даст как-то понять, что он это не серьезно? Но Том ничего такого не делает.
– Словно с этих несчастных гастролей вернулась не ты, а совершенно другой человек. А тебе нужно найти себя прежнюю. Ты хотя бы знаешь, где твоя камера?
– Конечно знаю! – возмущаюсь я. – Она…
Осматриваю комнату и нигде не вижу камеры.
– Конечно не знаешь. Потому что я специально унес ее, чтобы проверить, заметишь ли ты хотя бы это. Ты не заметила.
Том вынимает камеру из-за спины и кладет между нами. Фотоаппарат лежит и словно насмехается надо мной. «Помнишь, как тебе нравилось носить меня везде с собой? – спрашивает он. – Помнишь, как тебе нравилось фотографировать? Помнишь, сколько фоток Ноя ты сделала благодаря мне?»
С трудом избавляюсь от желания выбросить камеру в окно прямо сейчас. Отодвигаю ее от себя, поворачиваю объективом к Тому.
– Забери ее. Она мне не нужна.
– Что? Почему? Это из-за Ноя, что ли?
Закатываю глаза.
– Да ты телепат, Том!
Брат кладет камеру мне на колени, для верности еще прижимает ее сверху моей же собственной ладонью.
– Ты – Портер, а Портеры никогда не ставят крест на своих желаниях. Они идут до конца, пока не добьются того, чего хотят. Единственное исключение – когда папа пытался научиться плавать с аквалангом. И то лишь потому, что так и утонуть было недолго. – Он вздыхает. – Если ты собираешься пустить коту под хвост остаток лета, то хотя бы занимайся тем, что любишь делать.
Я каменею. Слова Тома откололи огромный кусок от стены, которую я так успешно строила в своих мыслях. Она должна была помочь мне перестать страдать по Ною. Теперь я понимаю, что первые камни в нее были положены в самом начале гастролей, когда все сразу пошло не так.
Не люблю плакать перед Томом. Он сильный и заботливый, но очень практичный, и где-то глубоко внутри себя я жалею, что не похожа на него. Он смотрит на мир иначе. И когда высказывается о чем-то, это здорово прочищает мозги.
– Ну? Так что ты решила?
Кладу камеру обратно на кровать, и брат разочарованно вздыхает. Оглядываю комнату и вижу страницу из журнала, которую прикрепила к стене, – ту самую, где я названа «девушкой Ноя Флинна». Когда-то эта страничка заставляла меня гордиться собой. Сейчас я лишь злюсь на нее.
Том прав: во всем, что произошло, совершенно потерялась я сама. Ведь это я сама позволила себе думать, что хуже других, хотя вообще-то есть немало того, в чем я могла бы преуспеть.
Снимаю страницу со стены и несколько секунд пристально ее разглядываю. А потом сминаю в тугой комок и зашвыриваю в мусорную корзину. В полной тишине возвращаюсь и снова сажусь на кровать.
Том наклоняется и берет меня за руку. Одобрительно сжимает.
– Добро пожаловать домой, Пенни. Весь мир ждет тебя.
– Спасибо, Том. Ты лучше всех.
Он уходит. В наступившей тишине я слышу, что на ночном столике вибрирует телефон. Может, это Эллиот решил написать мне из лондонской электрички по дороге домой? Типа, краткий обзор прошедшего дня?
Пенни, я слышала, что случилось. Мне ОЧЕНЬ жаль.
Надеюсь, ты в порядке. Слушай, у меня есть кое-что, что могло бы тебя немного порадовать. Вдруг ты примешь мое предложение? В общем, загляни в почту. Леа хх
Бросаю телефон и кидаюсь к корзине с бельем. Выуживаю оттуда ноутбук. Открываю «мыло», вижу во входящих письмо от Леа.
Читаю, и челюсть сама собой падает на пол.
От кого: Леа Браун
Кому: Пенни Портер
Тема: ГРАНДИОЗНЫЕ НОВОСТИ
Дорогая Пенни,
надеялась, что спрошу у тебя лично, но раз это больше невозможно, придется пользоваться «мылом». Все, что ты дальше прочтешь, – естественно, СТРОГО конфиденциально. Пожалуйста, не сообщай об этом никому, кроме своих родных.Я так и не рассказала тебе о своем новом альбоме. В общем, я решила назвать его «Жизнь под маской». У меня немало песен об оборотной стороне славы и известности – о том, что приходится прятать под маской очень многое: личную жизнь, друзей и даже саму себя.
Мы с Франсуа Пьером-Нуво отсняли фотосессию для обложки альбома, но меня не устроила ни одна его фотография. Они все слишком постановочные. А я хочу, чтобы обложка была естественной. Ясной. Настоящей.
Поэтому я велела своим дизайнерам взять для обложки твой снимок – помнишь, тот, который ты сделала в Риме, когда я ото всех пряталась? Я в диком восторге от этой фотки, она само совершенство.
А на обложке она выглядит еще совершеннее.
В общем, посмотри сама.
Ты не возражаешь, если мы используем твою фотографию? Прилагаю к письму контракт – там все детали насчет гонорара, роялти и прочего. Если тебе нужно с кем-то посоветоваться, могу дать контакты хорошего юриста. А если тебя все устраивает, ты просто посылаешь мне изображение в высоком разрешении – и дело в шляпе!
Я правда надеюсь, что ты согласишься. Потому что обложка просто супер! Ты потрясающий фотограф, Пенни!
На этих гастролях мне не хватает твоей мордашки за кулисами. Можешь спорить с кем угодно на что угодно, но как только я вернусь в Великобританию, обязательно загляну в Брайтон к тебе в гости! И ответ «не надо» не принимается!
Твоя подруга,
Леа
У меня дрожат пальцы, когда я кликаю мышкой на приложение.
Вот она. Сделанная мной фотография Леа на обложке ее альбома. НА ОБЛОЖКЕ ЕЕ АЛЬБОМА! Верхний угол отрезан, так что невозможно понять, что это снято в Италии. Но даже в таком виде, необычная, с остриженными по подбородок волосами и яркой помадой, Леа распространяет вокруг себя ауру, по которой ее просто невозможно не узнать! Внизу обложки красуется аккуратная надпись «ЖИЗНЬ ПОД МАСКОЙ» – и стоит отчетливая подпись Леа с сердечком над буквой «а».
Так это правда.
Слова Тома эхом всплывают в мыслях: «Занимайся тем, что любишь делать».
Моя страсть – фотография. И я могу последовать за своей мечтой.
Хватаю телефон и отвечаю Леа целой кучей смайликов – хотя вряд ли им под силу передать ту смесь волнения, гордости и изумления, которую я сейчас испытываю.
Нажимаю «Отправить», и телефон сразу же гудит, сообщая о новой эсэмэс.
Но это не Леа и не Эллиот.
Это Алекс.
Пенни, мы можем встретиться?