Формула Распутина

Глава 4. Без книксенов.

31 декабря 2016 года. Около полудня.
Набережная Мойки 82. Санкт-Петербург.

За окном хлещет ливень. Порывы ветра гонят по стеклу очумелые капли, протяжно дребезжа водосточными трубами.

Жанна роняет чашку на пол и тут же забывает о ней.

- Говорит и показывает Москва!

Интонации столичного коллеги не оставляют сомнений в чрезвычайности новостного контента.

Трещат телетайпы, эфир взорван пестрой многоголосицей – все агентства мира передают одно и то же сообщение.

- Сегодня, в шесть утра по всемирному времени...

Но самое важное теряется в раскатах грома и шуме дождя за окном.

Мелькают незнакомые счастливые лица, медленно движется чей-то кортеж по переполненным улицам... Не в силах пошевелиться, Жанна смотрит на экран, бешено перебирая версии и строя догадки.

Истина холодным потом выступает на лбу – дышать становится тяжело.

И это Жанна Паскевич! Пропустить подобное у себя под носом могла только законченная дилетантка, а не прима российской журналистики!

- ...продлился в общей сложности сто восемь минут, – ревёт репродуктор, – сто восемь минут... сто восемь минут...

Истина уже далеко. Бегущей строкой она мчится в бесконечность, оставляя за собой лишь тонкий шлейф из непонятых страха и гордости.

Цепляться без толку – скорости не те, да и времени совсем не осталось. Вселенную рвёт в клочья чудовищным рёвом, хороня под её обломками все зыбкие прозрения.

Доехавший до края тумбочки телефон уже падает на подушку, а сон рушится.

- Алло... – простонала Жанна в трубку. – Я вас слушаю...

- Здравствуйте. Простите, я хотел бы поговорить с её Светлостью Княгиней Паскевич.

Этот голос нельзя было перепутать с чьим-то другим. Главред «Петербургского Телеграфа» невыносимо гнусавил и через раз проглатывал звуки, но чтобы окончательно проснуться, Жанне требовалось время.

- Алло! Алло!

- Пошёл к чёрту!

- Жанна, это ты?! Прости, не узнал...

- А кто это может быть, по-твоему?

- Ну, не знаю... Вдруг, ты экономку наняла... У тебя голос какой-то... Разбудил?