Дуб Кирхнера

Глава 3

В засаде редко бывает время на раздумья.

Нам повезло – мы не раз уже стреляные бойцы. Реакция у нас механическая, как инстинкт. Благодаря ей мы убиваем обоих немцев, стрелявших по нам из кустов, раньше, чем успеваем подумать о том, что нужно делать.

Огонь прекращается почти так же быстро, как и начался.

Шумно выдыхаю, перекатываюсь на спину, чтобы отдышаться, и нервно смеюсь.

Нехороший это смех. Вовсе не от радости он. От облегчения.

Над лесом уже стоит тишина, а у меня в ушах еще отдается эхом звук ружейных выстрелов. В носу стоит тяжелый запах свинца.

И терпкий... терпкий запах горячей крови.

Запах смерти, запах страха.

Меня вдруг охватывает неведомый, парализующий ужас. Становится трудно дышать.

Саша не издал ни звука с тех пор, как стрельба прекратилась.

Я не хочу поворачивать голову в его сторону. Мне страшно.

А он все так же молчит.

Дрожащим голосом я зову:

— Саш.

Он не отвечает. Мои глаза начинает печь от подступающих слез.

— Саша! — повторяю я.

С каждой секундой мне становится все страшнее. Надежда застревает в моем горле, встает поперек его и душит меня, потому что я крепко сжимаю губы, чтобы не позволить ей выпорхнуть из меня.

Нет... Только не он, только не он...

— Саша! — вновь проговариваю я и затыкаю свой рот руками, заглушая вырывающийся стон.

Слезы застилают мои глаза. Я даю себе последний шанс:

— Саша, ответь мне! — почти выкрикиваю я.

Но он снова не отвечает.

Из меня вырывается глубокий сдавленный взрыд. Я не могу его удержать.

Поворачиваю голову к Саше.

Его неподвижные зеленые глаза смотрят сквозь меня. Бледные губы чуть приоткрыты. С них на землю стекает ярко-красная кровь.

Его широкая грудь – словно решето. Гимнастерка черна от крови.

— Саша, милый, — плачу я, обхватив его белое лицо ладонями. — Как же так, Саша...