Дуб Кирхнера

Глава 1

Всем тем, кто пережил этот ужас, и тем,
в чьих руках не повторить его снова

У войны не женское лицо. Так говорят. Говорят, что мы – женщины – не предназначены для этого. Что мы нужнее, когда рожаем и воспитываем детей, когда готовим обед на всю семью или получаем хорошее образование, но только не тогда, когда держим в руках оружие.

Говорят, что мы нужнее там – дома.

Но где же нам быть нужными, если дом заберут? Кому, для чего и будем ли рожать детей, если немец отберет у нас все то, чем мы дорожим? Какой тогда будет толк в том, что мы не умерли? Жить ведь нужно для чего-то, а не просто так.

Я так сказала маме, и она меня простила. Надеюсь, что простила. И надеюсь, что она простит мне, если я не вернусь домой.

К тому же, ее теперь должно было успокаивать, что я больше не одна здесь. Со мной Саша, мой жених.

Кроме меня в отряде еще семь женщин. Не могу сказать, что это мне помогает. Нет, мне это не мешает, просто мне все равно. Думаю, ни одна из нас уже давно не чувствует себя женщиной.

Я восхищаюсь каждой из них, если задумываюсь о том, чего от нас ожидали, но со временем подобные мысли в моей голове возникают все реже и реже, я уже не вижу разницы. С каждым прожитым днем я все меньше женщина и все больше – солдат. Здесь, на войне, границы стираются, и ты забываешь о том, в чем различия между тем, чтобы быть мужчиной или женщиной.

Мужчины, однако, все равно видят разницу, хоть мы уже и не такие женщины, какими были до войны. Мы уже не такие нежные и трогательные, как нам хотелось бы быть, но им все так же приятен наш голос, наши лица. От войны мы загрубели, но они все равно видят в нас молоденьких девочек, стараются нас опекать и заботятся, как только могут.

Я не считаю, что они должны, но понимаю, почему они это делают. Они иначе просто не могут. Они здесь – ради нас, ради нас они рискуют своими жизнями и проливают кровь. Они для этого взяли в руки оружие – чтобы нам не пришлось этого делать. Потому-то им и больно видеть, что мы все-таки оказались здесь.

Да, мы уже здесь, уже стрелянные, а они все равно хотят защитить нас, не дать нам обвалять руки в порохе. Они чувствуют в этом свою вину – за то, что позволили врагу зайти так далеко, и теперь их женам, их сестрам, их дочерям приходится воевать вместе с мужчинами и против мужчин.