Hermann and Petty

XXVII

- никогда не вспоминай то, кем ты был несколько лет назад или то, что ты делал тогда. никогда не знаешь, как сам можешь отреагировать. махнуть рукой и усмехнуться, думая, мол, какой же я идиот был, или начать все по новой.

- а каким ты был несколько лет назад?

- никчемным, жалким, отвратительным. только такие люди способны идти по нормальной дороге, а потом, грохнувшись, побежать в пропасть, будто на этом все кончено.

- я слышал, ты не хило так покалечился при падении. твоя жена родила мертвого ребенка.

- ты кто вообще такой?

Герман только сейчас устремил свой взгляд в темный угол, откуда на него внимательно смотрела пара глаз. тень от открытой двери скрывало то, что сидело там, а мужчина не был уверен, хочет ли он увидеть это.

- не мог бы ты заварить мне чашку кофе? - нечто подало голос первым после долгой паузы, а Герман вежливо кивнул, направляясь на кухню.

проходя мимо одинокой тумбочки у стены, он почувствовал чьи-то скользкие конечности на его запястье и замер на месте, словно статуя, боясь посмотреть в тот самый угол, мимо которого он проходил. непрерывное и шумное не человеческое дыхание было отчетливо слышно под его ногами, и он, не дыша заставил себя опустить взгляд вниз.

- я знаю, что ты сделал, - то, что сидело в темноте ослабило хватку и рука Германа легко выскользнула, будто была в масле.

уж лучше бы это было масло.

когда его рука снова была свободна, он со скоростью ветра пробежал из гостиной на кухню, отчетливо услышив позади погоню. чем дольше он бежал, тем яснее он понимал, то, что преследует его бежит на четырех конечностях, и от этого ситуация становилась более жуткой.

- оставь меня! - резкая волна агрессии и страха захлеснула его столь неожиданно, что развернувшись он уже ожидал столкнуться с тем, что гналось за ним.

перед глазами была только пустая кухня.

***

как обычно, к вечеру весь снег растаял, оставив после себя только воду и грязь. Герман должен был предвидеть, что надеть в такую погоду земшевые брогги - не лучшая идея, но в данный момент обувь не волновала его вовсе. хлюпая подошвой своих промокших ботинок, он был почти дошел до высокой решетки с колючей проволкой сверху, и если примять ногами не большой куст и нагнуться, легко попадешь на другую сторону.