Hermann and Petty

XXXII

северная Дакота, Фарго. 12 декабря.

- кто-нибудь написал эссе по последней теме?

молчание повисло в аудитории, кто-то закашлялся.

- хорошо, кто-нибудь читал Шекспира?

- если никто из вас даже Ромео и Джульетту не открывал, ждите завтра проверочную, и никакого коньяка я не буду принимать за пятерки, - сегодня мистер Хофман был в прекрасном расположении духа, если для него вообще такое состояние возможно.

чья-то рука высунулась из толпы чуть ли не спящих от усталости студентов.

- да? - мужчина опустился в свое кресло, и не глядя на человека, который все таки решил прочитать все, что он задал, открыл ближайшую от себя книгу.

- я-я читала Шекспира, - не уверенный голос показался знакомым.

- только Ромео и Джульетту или вы прочли половину учебника? - жалезные нотки сарказма в голосе нельзя было перепутать с чем-то другим.

- я прочла все, - робко ответила она, заставив пол аудитории, включая Германа посмотреть на нее.

кажется, он узнал ее. Дженнифер Болл, та самая мисс Болл, которая прошлым летом тихо вошла в аудиторию дождливым вечером в поисках своего телефона, а помогла ему раскрыть убийство. он узнал ее по заикающемуся голосу. девушка пыталась утонуть в своей огромной серой толстовке, спрятаться от колких взглядов одногруппников.

- ну тогда, я бы хотел увидеть ваше эссе на своем столе, - Герман развел руки в стороны.

- е-его нет, - щеки пылали, будто гирлянда на рождественской елке.

- почему?

посмотрев на нее, он тяжело вздохнул и отложил книгу в сторону.

- хотя бы в отличии от вас, мисс Болл соизволила прочитать все из списка, даже больше. расскажите мне что-нибудь о Гамлете? - он снял с себя пиджак, показывая черную рубашку, которая ярко подчеркивала его худобу и хрупкость.

- я... - она поправила свои волосы и спрятала кисть рук в рукава толстовки, видны были только кончики пальцев, - я не уверена, ч-что могу...сказать, - казалось, ей понадобилась целая вечность, чтобы собраться и сказать это.

- почему?

- видимо наша мисс Болл слишком стеснительна, чтобы выразить свою точку зрения, - послышался звонкий голос с дальних рядов, Герман совсем позабыл имя парня, так же как и сам молодой человек запамятовал имя преподавателя литературы.