Семья Эскалант. Жизнь (книга 4)

Глава 15 Танец и боль

- Готова? – услышала я голос Себастьяна над своим ухом.

Его рука легла на талию и я, повернувшись к нему, оказалась очень близко.

- Д-да! – прохрипела я, подняв к нему глаза.

Себастьян повел меня в центр зала. Мы оказались в окружении других пар, которые выстроились в заранее отрепетированном порядке.

Эскалант занял позицию ведущего партнера. Я положила дрожащую руку ему на плечо, а другую отдала в его теплую ладонь в белой перчатке. Он обвил мою талию и притянул к себе.

Первые звуки трогательной мелодии вальса зазвучали, словно эстетическая услада для слуха. Себастьян умело закружил меня в медленном танце, вызывая новый прилив волнения в океане моей взволнованной души.

О, нет!

Последняя надежда на неумеху-танцора с повадками хромого слона превратилась в цветы на алтаре его безукоризненности. Сглотнув, я посмотрела на него... и утонула в его глазах. Опять. Безвозвратно.

Себастьян. Нерушимый пример мужественности заставлял сердце стучать, как будто я пробежала несколько километров. Духовное чутье художника наслаждалось от происходящего. Меломан во мне ликовал, слушая божественные звуки вальса. А тело торжествовало от прикосновений и близости мужского совершенства в облике Себастьяна Эскаланта.

Это был мой первый вальс. Это был самый волнительный, чувственный и лучший вальс в моей жизни. Это был мой первый вальс с мужем...

***

Словно сцена кинохроники из эпохи девятнадцатого века предстала перед глазами присутствующих в этом бальном зале. Все взгляды, фото и видеокамеры репортеров по негласной команде обратились на пару, которая кружилась в вальсе.

Высокий мужчина и хрупкая женщина. Белое платье юной графини легко парило над паркетом, когда будущий герцог кружил ее в танце. Темноволосые, красивые, статные. Ее глаза нацелились на его плечо. А он смотрел на ее лицо. Гордые, сильные люди, которым на роду предначертано быть вместе и которые упрямо отрекались от этого.

Они настолько живописно смотрелись вместе, что многие оказались не в силах отвести глаза. Искренний восторг и дикая зависть отбирали у них эту способность.