Темные времена

Введение

— Почил князь, — глухо проговорил жрец.
Старик, прозванный в народе «Говорящий-с-богами», всмотрелся выцветшими глазами в лица созванных им мужей. Тот, что стоял ближе, тучный глава рода, словно и ждал этих слов, лишь кивнул, не отрывая взгляда от языков пламени. Огонь отбрасывал на его лицо алые тревожные всполохи. Второй — княжий сотник – вздрогнул от услышанного.
— Будет лёгок его путь к богам, — вздохнул полнотелый Вольха, расцепив сложённые на животе руки и отводя взгляд от огня. Словно он и ждал тех слов от верховного жреца, только пришедшего из государевых покоев. — Рано или поздно каждый из нас пред их очами предстанет.
— Государь никогда не был слаб, — воин покачал головой с частой проседью в каштановых стянутых волосах, — даже когда Горичь брал, когда ранен был. А сейчас, когда начал он со мной разговоры вести против ханов, когда мечи собирать стал!.. Нет мне веры словам лекарей! Не сломила бы нашего князя простая хворь!
— Не горячись, Свегнев, — отвечал верховный жрец. Меж его бровей пролегла складка недовольства, — как богам угодно было, так и свершилось.
— От чего нас только собрал? В ночи, словно воров! Дружине я поутру скажу, да и ты народу с солнцем объяви.
Жрец, хромая и опираясь на посох, подошел к сотнику и ухватил того за плечо худыми бледными пальцами.
— Поутру поздно вас собирать будет. Князь свою последнюю волю наказал.
Вольха-посадник не сводил с волхва глаз, напряженно вслушиваясь в каждое слово. Дальнюю горницу на Княжьем дворе освещал лишь тусклый красноватый свет от очага, и только голоса троих собравшихся нарушали тишину, сгустившуюся в преддверии чего-то.
— Светославу княжье место отдает.
Вольха не мог поверить своим ушам. Как? Престол в Славне — и опальному княжичу? Хоть и волен великий князь меж сыновьями выбирать, а не за него — не за старшего — посадник поклоны Праотцу клал.
— Светослав захочет древнюю волю предков исполнить, что покойный князь не успел, — освободить Север, славного имени себе победой купить. Только дело, начатое отцом, до конца не доведет — не соберет вокруг Славны другие княжества, не станет выжидать — сразу бросится вперед и не спросит никого, лишь головы полетят, кто слово поперек скажет.
— Против воли своего князя пойдешь, осмелишься? — ощетинился сотник.
— Я не князьям поклоны кладу, служу одним лишь богам, — старик сощурил выцветшие глаза, всматриваясь в Свегнева, — Старшему — богохульнику — своего благословения не дам. Богов оскорбил. Хоть и вернули они себе свое, что он забрал, теперь не вымолит.
— Младший княжич один лишь — Рослав. Неужто его благословишь?
— Сам рассуди, сотник, за коим из братьев спокойней будет. Рослав разумен, богобоязен. У людей спроси, как живется им в том уделе, куда великий князь младшего княжить отправил? От Светослава только крови ждать. Он лишь воевать и умеет — даже сейчас, где он? Далеко, на Берегах, с дружиной своей, недовольства усмиряет.
— Все равно княжить тот будет, за кем дружина большая, — проговорил Вольха, до того молчавший.
— Дружина поддержит того, на кого я укажу. А мне же укажут боги, — жрец сказал тихо, что Свегневу и Вольхе пришлось податься вперед.
— Хочешь обманом младшего возвести? А коли Братский раздор начнется?
— Нам самим решить нужно, на чью сторону встать между братьями. Кто народ сбережет, а не сгубит. Старый князь был сговорчив, осторожен. Оттого и жили без войны, от Степи откупались. Платил, да монета в казне водилась, и степняки за Сирей-реку не ходили. Освободиться разве не хотел? Хотел, вокруг земли собирать стал, с коих мечи смог бы привести. От того и с Вольхой родниться решил. Не пропасть бы его трудам! Коль старший на престол взойдёт, не уймёт огонь своего непокорства, не станет дань платить, не станет поклон ханам класть. Знайте: запоёт ветер Севера по Степи, наши города все дотла сожжены будут, а сам он буйную голову сложит. Не идти одному княжеству против Степи, не тягаться.
Вольха кивнул, перебирая пальцами по ряду пуговиц:
— Да разве худо живем? Были б только мех, зерно да монета, тогда степняки и не тронут. Пусть, вон, с Горами тягаются, их станицы жгут. Нет сейчас у Севера столько мечей, сколько Степь выставит, — мужчина помолчал, огладил светлую густую бороду, — Я к великому князю за союзом приехал, рода наши соединить. Не успел ...