Темные времена

IX - Воронье

— Нет порядка в Славне! Князь по что Совет собирает уже после того, как послов казнил? Грех великий гостей в своем доме убить!
— Безумный князь на престоле! И боги, и люди ему не указ!
— Боги оставили Север: как брат брата убил, так и стали боги глухи и слепы.
В Чертоге на Теремном дворе многолюдно. Князья и посадники, родовитые мужи — все силились перекричать друг друга.
Ворон сидел поодаль, щурил глаза, наблюдая со стороны. Грубой выделки кожу и мех одежд Ледяной пустоши остужанин сменил на кафтан, похожий на те, что носили в столице. Платье сидело кургузо и словно не по плечу, но напоминало о нынешней принадлежности к приближенным Славичей.
— Лихой век! Светослав и с людьми с Сурового севера решил брататься!
Атаман исподлобья взглянул на сказавшего это. Князь Смольны только сложил на широкой груди руки, заметив будущего зятя государя. Багровое родимое пятно растекалось по его скуле, обнажая от тёмной бороды край челюсти. Оба сына Смолича — такие же крупные и русые, как отец, и только начавшие носить усы — опасливо переглянулись.
— Знал бы Вячеслав, что сын его в своем доме принимать врагов станет да в родственники звать!
— Полно, Лагод, — посадник Горичи ухватил Смолича за плечо, — мы в государевом Чертоге.
— Нет, — махнул Ворон, — нехай говорит. Больно охота мне послушать того, кто меня врагом кличет, а не тех, кого князь давеча казнить велел.
— Где были остужане, когда пришла на Север Степь? В сугробах своих да за ледяными реками отсиживались! — Лагод побагровел лицом. — А когда князь Вячеслав племена да города объединял? Сколько лет Стужна признавать ничьей власти над собой не хотела? Да только разбоем и живете на своей промерзшей мертвой земле, что хлеба родить не может! Не выжить вам без Севера! Пришли ведь на поклон, как только высоким местом поманили!
Атаман остался сидеть, не закричал в ответ. Но он живо представил, как разбивается затылок князя, когда его ударяют об стену.
— Один остужанин, — наконец проговорил он, — стоит десяти северян в бою. Мы рождены для сражений, а не для возделывания земли.
В зале закричали:
— Пусть придержит язык!
— Как смеет этот безродный так говорить? Будет его слушать!
Темные глаза Ворона бегали по толпе. Сам он держался настороженно и готов был в любой момент вскочить со своего места. Но тут среди гомона послышался окрик и мужчины расступились перед воеводой.
— Совсем ополоумели? Что вы устроили в Отцовом чертоге? Великий князь здесь!
Смолич ледяным взглядом обдал остужанина и отступил, атаман только усмехнулся про себя. Мимо них прошел Светослав, за ним Микула и Свегнев. Уже после появился Верест и остановился рядом с Вороном, возле которого было значительно свободнее. Тот отметил, что княжий ближник впервые встал не подле своего господина.
Бояре с ропотом встречали своего государя. В какой-то миг тихое жужжание голосов заполнило залу, собравшиеся напряженно ждали.
— Зачем ты обрек нас? — послышался голос старика, посаженного в Злотне после некогда правившего там Светослава. Когда взгляды обратились на него, тот переступил с ноги на ногу и выше поднял голову. — Уже полетели в Степь вести, что Север ждет войны. Почему не было Совета прежде, чем те речи сорвались с твоего языка? — он крепче сжал посох, на который опирался. — Мужам Севера нашлось бы что сказать, да ты не спросил. Ныне тогда зачем созвал, коли наших слов не надобно?
Светослав выслушал речь посадника, затем проговорил:
— Из уважения к твои сединам, Бóгдан Вышáтич, я только напомню, что больше я не княжич, а ты — не мой дядька. Впредь говори со мной так, как подобает с великим князем, которого благословили боги.
Ворон заметил, как между нахмуренных бровей государя врезалась первая морщина. Мужчина стал ещё больше похож на своего отца рыжевато-русой бородой, станом и привычкой держаться. Хотя, что он, атаман, мог помнить о северном князе, которого видел лишь однажды?
— А что до войны, что я объявил, так разве нужно мне вас вразумлять да толковать, что пришло время уйти от гнета Степи? Разве мало вам трёх веков, что ханы князьям указывали? — Светослав оглядел присутствующих. — Я соберу такое войско, которое выстоит против тьмы. И укреплю все заставы к югу втрое, и не дам супостату околицей обойти. Мы будем готовы встретить степняков, когда они станут переходить Сирей-реку.
— Рассылайте гонцов по всему Северу, — вперёд выступил Свегнев, писарь за ним нёс запечатанные свитки и давал один каждому князю или посаднику, — а вы сами читайте на площадях своих городов государеву грамоту. Да за исполнением наказов следите. Запасайте урожай, на будущий год некому будет пахать.
Смолич первым развернул указ и, хмуря брови, прочитал. Старик из Злотны только сжал свиток в руке.
— Мне ли припоминать вам, князья да бояре, — Светослав повысил голос, — сколько родичей ваших в ставке сгинуло? О том ли мне рассказывать, как великого князя Всеслава ханы на пиру казнили? — он говорил все громче. — Или то, что только при отце моем степняки перестали грабить деревни да полон уводить? Позабыли, как сызнова отстраивали сожженые города?
— Верно молвил Богдан Вышатич, — Лагод оглянулся на него, — наших речей не надобно. Нам и слова против не положить теперь.
Первым поддержал Светослава князь Родана, только недавно получивший город после смерти Рослава:
— И что с того? — он отвернулся от Смолича, обращаясь к собравшимся. — Долго вы еще собирались ждать? Да и чего? Знака, времени подходящего? Вот вам знак — ханы грызутся, Серебряное ханство больше Золотому не кланяется и Медное неспокойно. Настал тот век, когда Север поднимет голову!
В Чертоге зашумели. Крики недовольства уже мешались с одобрением.
— Где сечане? — посадник Злотны вопрошал у государя. — От чего Вольхи Селениныча нет на Совете? Али кто за него скажет?
— Я за него скажу, — пальцы на левой руке Светослава подрагивали, и он крепче сжал резной подлокотник отцова трона. — Тесть мой, перед отъездом своим из столицы, поддержал это решение. И всякое дело мое поддержит. Особливо то, ради чего князь Вячеслав мечи собирал.
— Слава князю! — выкрикнул кто-то. — Мы должны исполнить то, что Вячеслав завещал! Я за Север головы не пожалею!
— И Берега нам помогут, и Окрайний север. И боги будут с нами, — продолжил Светослав. — Так как мы — дети их — рождены быть свободными.
Ворон с довольной улыбкой оглядел собравшихся, что больше и больше уверялись в правоте их государя. А потому, когда выступил вперед Верест, атаман ждал и от него поддержки. Великий князь свысока посмотрел на своего ближника и откинулся к спинке трона.
— Мы прогневали богов, когда ты отдал приказ казнить послов. Если бы я знал, я бы не пришёл на ту расправу. Проклят тот, кто убьёт гостя в своём доме.
Остужанин переминался на месте, бегая глазами от великого князя к ратнику. Верест прямо смотрел на государя.
— Ты взаместо верховного жреца ныне, Верест? — деланно улыбнулся Светослав. — Боги создали нас свободными, чтобы мы прославляли их на земле. И эта победа, которую я принесу, будет в их честь. Я слышу, как ждет этого Праотец, как нетерпелив он, изъявляя свою волю грозами. Гремит в небе его горн, которым он созывает войско. Мы принесем великую жертву богам. И они вложат свою силу в наши мечи.
Вокруг Ворона и Вереста загудела толпа, разразилась славящими богов криками. Ближник хотел ответить, но голос его потонул среди прочих. Светослав отвернулся, не став больше слушать бывшего наставника Рослава.
— Родан с тобой, княже!
— Дружина пойдет за тобой! Не станем боле терпеть степняков на Левом берегу!
— Верно, княже! Не дадим им больше Славне указывать!
— Стужница с тобой! — атаман вскинул руку, сжимая кулак.
Сыновья Смоличи ждали решения отца. Тот же оглядывался и, когда уже дольше тянуть было бы опасно, тоже поднял ладонь. Оба юноши последовали его примеру.
— Что же Злотна молчит? — спросил посадник Горичи. — Нам много раньше врага встретить придется, а вам в стороне, авось далече в лесах не достанут?
Светослав и сам ждал ответа Богдана Вышатича. Старик перебирал пальцами конец длинной бороды.
— Вячеслав давно уже хотел князей объединять. Не на его веку войне этой случиться. Думалось мне, что и не на моем. Раз я дал тебе клятву, государь, — он поднял седую голову, — я ее исполню. А ты, что именем богов обещал, выполни. Ты не мне обещал, а каждому, ты напомнил Северу о свободе, о которой никто из живущих уже и не помнил. А такие слова просто так не говорят.
Светослав кивнул и поднялся.
— Не быть мне великим князем, пока Славна на коленях перед ханами стоит. Вернусь с победой или жизнь свою положу. Сколько раз Смерть обходила меня стороной, сколько раз Марь миловала, для одного лишь — дать бой Степи. А голову склонив жить не стану.
Вновь вверх взметнулись кулаки, мужчины стали выкрикивать имя князя.
— Возвращайтесь по своим местам и передайте всем мои слова, — продолжил он, уже перекрикивая их, — да выполняйте наказы. Всех от мала до велика поднимите. За свободу, за наших богов! За Север!