Запретное

20 глава

Майя

- Пятнадцать минут, - просит Фрэнси. - О, да ладно тебе, тогда десять. Лочен знает, что у тебя поздние занятия, поэтому десять минут не сыграют никакой роли!
Я смотрю на умоляющее, обнадеживающее лицо моей подруги, и на мгновение во мне вспыхивает искушение. Ледяная Кола и, возможно, маффин в "Смайлис" с Фрэнси, пока та пытается обратить на себя внимание молодого официанта, которого заметила там - откладывая беспокойную вечернюю рутину домашнего задания, ужина, купания и укладывания в постель - внезапно кажутся нелепой роскошью...
- Позвони сейчас Лочену, - упорствует Фрэнси, пока мы идем по игровой площадке, забросив сумки на плечо, с туманной головой и уставшим телом после длинного, совершенно обычного школьного дня. - С чего ему вообще быть против?
Он и не будет, в том-то и дело. На самом деле, он убедит меня пойти, и от этого знания я чувствую себя виноватой. Оставить его готовить ужин, проверять домашнее задание и разбираться с Китом, когда его день был почти таким же долгим, как и мой, и, несомненно, более мучительным. Но, что более важно, я жажду его увидеть, даже если это повлечет за собой еще один вечер в борьбе против болезненного желания обнять его, прикоснуться к нему, поцеловать. Весь день в разлуке с ним я скучаю - я буквально тоскую. И даже, если это означает, что прямиком со смертельного урока истории придется окунуться в маниакальные домашние разборки, я не могу дождаться, чтобы увидеть, как загораются его глаза при виде меня, радостную улыбку, которая встречает меня, когда я вхожу в дверь - даже если он жонглирует кастрюлями на кухне, пытаясь убедить Тиффина накрыть на стол и удержать Уиллу от поедания хлопьев.
- Я просто не могу, - говорю я Фрэнси. - Так много всякой ерунды нужно сделать.
На этот раз она не выказывает никакого сочувствия. Наоборот, покусывает губу, опираясь плечом на наружную стену школьной площадки - место, где мы обычно прощаемся.
- Я думала, что была твоей лучшей подругой, - внезапно говорит она, в ее голосе слышатся боль и разочарование.
Я вздрагиваю от удивления.
- Ты и есть... ты же знаешь... это не имеет ничего общего с...
- Я знаю, что происходит, Майя, - перебивает она, ее слова рассекают воздух между нами.
Мой пульс начинает учащаться.
- О чем ты вообще говоришь?
- Ты познакомилась с кем-то, не правда ли? - утвердительно говорит она, сложив руки на груди и повернувшись, чтобы прижаться спиной к стене. Сжав челюсти, она не смотрит на меня.
На мгновение я теряю дар речи.
- Нет! - Слово - не более, чем удивленный легкий вздох. - Не встретила. Честное слово. Почему ты...? Что заставило тебя подумать...?
- Я тебе не верю. - Она качает головой, все еще сердито глядя в сторону. - Я знаю тебя, Майя, и ты изменилась. Когда ты говоришь, то выглядит это так, будто ты думаешь о чем-то другом. Вроде мечтаешь или еще что-то. И все эти дни ты выглядишь жутко счастливой. И всегда убегаешь после последнего звонка. Я знаю, что на тебе вся эта дрянь с домашними делами, но такое чувство, что ты с нетерпением ждешь этого, будто тебе не терпится...
- Фрэнси, у меня правда нет никакого таинственного парня! - отчаянно возражаю я. - Ты же знаешь, что узнала бы первая, если бы он появился! - слетая с моих губ, эти слова звучат так искренне, что мне становится стыдно. Но он же не просто парень, говорю я себе. Он ведь намного больше.
Пока допрашивает меня, Фрэнси всматривается в мое лицо, но несколько мгновений спустя начинает успокаиваться, по-видимому, поверив мне. Мне нужно увлечься парнем из старшего шестого класса, чтобы объяснить свою мечтательность, но, к счастью, у меня хватает ума выбрать того, у кого есть постоянная девушка, поэтому Фрэнси не попытается свести нас. Но разговор оставляет меня потрясенной. Я понимаю, что мне нужно быть более осторожной. Мне даже придется следить за своим поведением вдали от него. Мельчайший промах может разоблачить нас...
Приехав домой, я нахожу Кита и Тиффина в гостиной за просмотром телевизора, что удивляет меня. Не столько тот факт, что они смотрят телевизор, а больше то, что они делают это вместе, и пульт - у Тиффина. Кит сгорбился на одном конце дивана, его грязные школьные ботинки наполовину расшнурованы, голову он положил на руку, тупо глядя в экран. Тиффин, в забрызганной кетчупом рубашке, сидит на коленях на другом конце дивана, переключая на какой-то жестокий мультфильм, глаза у него широко распахнуты, рот открыт, как у рыбы. Когда я вхожу, никто из них не оборачивается.
- Привет! - восклицаю я.
Тиффин держит пакет "Коко Попс" и неопределенно машет им в мою сторону, по-прежнему глядя прямо.
- Нам разрешили, - объявляет он.
- Перед ужином? - подозрительно уточняю я, сбрасывая пиджак на диван и опускаясь на него. - Тиффин, я не думаю, что это хорошая...
- Это и есть ужин, - сообщает он мне, набирая еще одну большую горсть из коробки и засовывая ее в рот, раскидывая содержимое вокруг себя. - Лочи сказал, что мы можем съесть все, что захотим.
- Что?
- Они поехали в больницу. - Кит поворачивает голову, чтобы многострадальным взглядом посмотреть на меня. - А я должен оставаться здесь с Тиффином и в обозримом будущем жить за счет хлопьев.
Я медленно выпрямляюсь.
- Лочи с Уиллой уехали в больницу? - недоверчиво спрашиваю я.
- Да, - слышится ответ Кита.
- Что, черт побери, стряслось? - Мой голос становится громче, и я подскакиваю, начиная рыться в сумке в поисках ключей. Услышав мой крик, оба мальчика, наконец, отрываются от экрана.
- Уверен, что ничего, - с горечью говорит Кит. - Могу поклясться, они проведут всю ночь в отделении несчастных случаев, Уилла уснет и к тому времени, когда проснется, скажет, что у нее ничего больше не болит.
- О чем ты говоришь? - Тиффин поворачивается к нему с широко открытыми глазами и обвиняющим взглядом. - Может, ей нужна будет операция. Может, они отрежут ей...
- Что случилось? - в бешенстве воплю я.
- Я не знаю! Она поранила руку, а меня тут даже не было! - защищаясь, говорит Кит.
- Я был, - важно сообщает Тиффин, запихивая всю руку в коробку с хлопьями. - Она соскользнула со стойки, упала на пол и стала кричать. Когда Лочи поднял ее, она закричала еще сильнее, и он понес ее на улицу, что поймать такси, а она продолжала кричать...
- Куда они поехали? - Я хватаю Кита за руку и встряхиваю его. - В больницу святого Джозефа?
- Ой, отстань от меня! Да, он так сказал.
- Никому не двигаться! - кричала я по пути к двери. - Тиффин, ты не пойдешь на улицу, слышишь меня? Кит, пообещай, что останешься с Тиффином, пока я не вернусь? И как только позвонит телефон, ответишь?
Кит театрально закатывает глаза.
- Лочен уже все это говорил...
- Ты обещаешь?
- Да!
- И не открывай никому дверь, а если будут какие-то проблемы, звони мне на телефон!
- Хорошо, хорошо!
Всю дорогу я бегу. А это целые две мили, но дорожное движение в час пик таково, что на автобусе ехать медленнее, если не мучительней. Бег помогает активировать предохранительный клапан в моем мозге, прогоняя прочь видения пострадавшей кричащей Уиллы. Если с этим ребенком случилось что-то ужасное, я умру, я знаю это. Моя любовь к ней, как резкая боль в груди и пульсация крови в голове, стучит молотком вины, заставляя меня признать, что с тех пор, как начались мои отношения с Лоченом, несмотря на мои недавние попытки, я по-прежнему не обращаю на свою сестренку столько внимания, сколько прежде. Я торопливо купала ее, укладывала спать и рассказывала сказки на ночь, я срывалась на нее ; когда виноват был Тиффин, я раз за разом отвергала ее просьбы поиграть с ней, ссылаясь на занятость или домашнее задание, озабоченная тем, чтобы все было в порядке, чтобы уделить ей всего лишь десять минут своего времени. Кит постоянно привлекает внимание своей изменчивостью, Тиффин - своей гиперактивностью, оставляя Уиллу в стороне. Как ее единственная сестра, я должна была играть с ней в куклы и устраивать чаепития, одевать ее, играть с ее волосами. Но в эти дни я была так занята другими делами, что даже не заметила, как она поссорилась со своей лучшей подругой, не смогла понять, что она нуждалась во мне: чтобы выслушать ее рассказы, спросить о том, как она провела день и похвалить за почти безупречное поведение, которое, естественно, не привлекало внимания. Например, рана на ноге - дело не только в том, что она весь день провела в школе с больной ногой, но и в том, что ее некому было обнять и утешить, а что еще хуже и более показательно, она даже не подумала рассказать мне об этом инциденте, пока я сама не обратила внимание на огромный пластырь под дыркой в колготках.
К тому времени, как я добираюсь до больницы, я готова разрыдаться и, оказавшись внутри, поиски правильного направления практически доводят меня. В конце концов, я нахожу детскую амбулаторию, и мне говорят, что с Уиллой все в порядке, но она "отдыхает", поэтому я смогу навестить ее, когда она проснется. Мне показывают небольшую комнату в длинном коридоре и сообщают, что палата Уиллы прямо за углом и в ближайшее время врач придет поговорить со мной. Как только медсестра исчезает, я снова туда направляюсь.
Заворачивая за угол, в дальнем конце еще одного длинного белого коридора, я узнаю знакомую фигуру перед ярко-разукрашенной дверью детской палаты. Он опирается на руки, опустив голову и вцепившись в край подоконника.
- Лочи!
Он оборачивается, словно ужаленный, а потом медленно выпрямляется и стремительно приближается ко мне, поднимая руки, словно сдается.
- Она в порядке, она в порядке, она в полном порядке - они дали ей кислородно-воздушную смесь от боли и вправили кость на место. Я только что видел ее, она заснула, но выглядит совершенно нормально. После того, как ей второй раз сделали рентген, врачи сказали, что уверены, это ненадолго - ей даже не нужен будет гипс, плечо заживет за неделю или даже меньше! Сказали, что вывихи плеча у детей случаются постоянно, что такое происходит действительно довольно часто, они видят такое все время, тут не о чем беспокоиться. - Он говорит безумно быстро, его глаза излучают какой-то бешеный оптимизм, глядя на меня с неистовым, почти умоляющим взглядом, словно ожидая, что я начну прыгать от облегчения.
Я останавливаюсь, тяжело дыша, убираю выбившиеся пряди волос с лица и гляжу на него.
- Она вывихнула плечо? - Я тяжело вздыхаю.
Он вздрагивает, будто мои слова задевают его.
- Да, и все! Больше ничего! Они уже сделали ей рентген и все такое и...
- Что случилось?
- Она просто упала с кухонного стола! - Он пытается прикоснуться ко мне, но я отодвигаюсь в сторону. - Послушай, она в порядке, Майя, я же говорил тебе. Ничего не сломано - кость просто выскочила из сустава. Я знаю, что это звучит драматично, но все, что им нужно было сделать, - это поставить ее на место. Они дали ей кислородно-воздушную смесь, поэтому было не слишком... не слишком больно, и... и сейчас она просто отдыхает.
Его маниакальное поведение и очень быстрая речь ужасают. Волосы стоят дыбом, будто он раз за разом запускал туда пальцы, лицо белое, школьная рубашка свободно свисает поверх брюк, влажными пятнами прилипая к коже.
- Я хочу ее увидеть...
- Нет! - Он ловит меня, когда я пытаюсь пройти мимо. - Они хотят, чтобы она отоспалась после успокоительного - тебя не пустят, пока она не проснется...
- Мне наплевать! Она моя сестра и ей больно, поэтому я увижу ее, и никто меня не остановит! - начинаю кричать я.
Но Лочен силой удерживает меня, и, к своему изумлению, я вдруг осознаю, что сражаюсь с ним в этом длинном, ярком, пустом больничном коридоре. В какой-то момент я уже собираюсь пнуть его, но потом слышу его вздох:
- Не устраивай сцен, не надо устраивать сцен. От этого будет только хуже.
Я отступаю назад, тяжело дышать.
- Что хуже? О чем ты говоришь?
Он подходит ко мне, его руки касаются моих плеч, но я отступаю назад, отказываясь успокаиваться любыми бессмысленными словами утешения. С безнадежным отчаянным взглядом Лочен опускает руки.
- Они хотят видеть маму. Я сказал им, что она за границей в командировке, но они настаивали на звонке. Поэтому я дал им ее номер, но он просто переключился на голосовую почту...
Я вытаскиваю свой телефон.
- Я позвоню Дэйву домой. И попробую в паб, а также Дэйву на мобильник...
- Нет. - Лочен как в случае поражения поднимает руку. - Ее... ее там нет...
Я гляжу на него.
Опуская руку, он сглатывает и медленно идет назад к окну. Я замечаю, что он хромает.
- Она... она уехала с ним. Вероятно, только на каникулы. Куда-то в Девон, но сын Дэйва, кажется, не знает, куда именно. Он только сказал, что думает... он думает, они вернутся в воскресенье.
Я изумленно смотрю на него, ужас бежит по моим венам.
- Она уехала на целую неделю?
- Очевидно. Люк, похоже, не знает или не беспокоится об этом. И ее телефон постоянно выключен. Либо она забыла зарядное устройство, либо сделала это специально. - Лочен отступает назад, чтобы облокотиться на подоконник, будто вес его тела слишком велик, чтобы устоять на ногах. - Я пытался дозвониться ей по поводу счетов. Вчера после школы я ездил к Дейву домой, и вот тогда Люк рассказал мне. Он со своей девушкой живет там. Я не хотел тебя беспокоить...
- Ты не имел права не рассказывать мне!
- Я знаю, прости, но я подумал, что мы ничего не сможем сделать...
- И что теперь? - Я больше не говорю размеренным тоном. Из двери дальше по коридору высунулась голова, и я попыталась успокоиться. - Она останется в больнице до тех пор, пока за ней не приедет мать? - шиплю я.
- Нет, нет... - Он обнадеживающе протягивает руку, и я уворачиваюсь. Я зла на него за то, что он пытается утихомирить меня, что скрывал все это от меня, что общался со мной, как с ребенком, и просто повторял, что все будет хорошо.
Прежде, чем у меня возникает возможность еще больше расспросить его, через двойные двери выходит низенький лысеющий врач, представившийся доктором Магуайром, и жестом приглашает нас в маленькую комнатку. Каждый из нас садится на мягкий низкий стул, и доктор, держа в руках большой рентген, показывает нам снимки до и после, объясняя суть проведенной процедуры и того, что могло быть дальше. Радостный и обнадеживающий он озвучивает большинство из того, что Лочен мне уже объяснил, уверяя меня, что, несмотря на то, что плечо у Уиллы будет болеть несколько дней и ей придется носить повязку, она восстановится в течение недели. Кроме того, он сообщает нам, что она уже проснулась и ужинает, и мы сможем увезти ее домой, как только она будет готова.
Мы сможем забрать ее домой. Я чувствую, что и сама начинаю хромать. Мы встаем, и Лочен благодарит доктора Магуайра, который широко нам улыбается и подтверждает, что мы можем забрать Уиллу домой, как только она будет готова, и спрашивает, можно ли сейчас прислать миссис Лей. Когда доктор уходит, Лочен опирается ладонью о стену, будто успокаиваясь, и быстро кивает, грызя ноготь на большом пальце.
- Миссис Лей? - вопросительно хмурясь, я поворачиваюсь к Лочену.
Он оборачивается и, тяжело дыша, смотрит на меня.
- Ничего не говори, ладно? Просто ничего не говори. - Его голос низкий и настойчивый. - Позволь мне говорить - мы не можем рисковать, противореча друг другу. Если она что-нибудь спросит у тебя, просто придерживайся обычной истории с командировкой и расскажи ей правду, что у тебя были поздние занятия и тебя не было дома, когда это случилось.
Я в недоумении смотрю на Лочена, который стоит в другом конце маленькой комнаты.
- Мне казалось, ты сказал, что они поверили насчет мамы.
- Так и есть. Это... это просто процедура... при таком виде повреждений, так говорят. Видимо, они должны подать какой-то отчет... - Прежде, чем он успевает продолжить, постучав в дверь, в комнату входит крупная женщина с вьющимися рыжими волосами.
- Здравствуйте. Доктор сказал, что я зайду поговорить? Меня зовут Элисон, я из Агентства Защиты Детей. - Она протягивает Лочену руку.
У меня с губ слетает легкий вздох. Я делаю вид, что кашляю.
- Лочен Уители. Р-рад познакомиться.
Он знал!
Я осознаю, что ко мне обращаются. Я сжимаю ее пухлую руку своей. На мгновение у меня буквально пропадает дар речи. Мой разум будто опустел, я забыла собственное имя. Потом я выдавливаю улыбку, представляюсь и присаживаюсь, образуя небольшой треугольник из нас троих.
Элисон роется в большой сумке, доставая блокнот, ручку и всевозможные бланки, одновременно говоря с нами. Она просит Лочена подтвердить ситуацию с мамой, что тот делает, на удивление, ровным голосом. Она выглядит удовлетворенной, что-то записывая, и потом с широкой поддельной улыбкой поднимает глаза от записей.
- Что ж, я уже обмолвилась словечком с Уиллой о том, что случилось. Она восхитительная малышка, не правда ли? Она объяснила, что, когда упала, была с тобой на кухне, Лочен. И что ты, Мая, еще была в школе, а двое ваших братьев - дома.
Я окидываю взглядом Лочена, желая встретиться с ним взглядом. Но он, кажется, демонстративно отвернулся.
- Да.
Еще одна фальшивая улыбка.
- Хорошо, теперь вы объясните мне, как произошел несчастный случай.
Я не понимаю. Речь идет даже не о маме. И, конечно же, Лочен описал лечащему врачу все подробности падения, когда привез Уиллу.
- В-верно. Хорошо. - Лочен наклоняется вперед, опираясь локтями на колени, будто отчаянно хочет рассказать этой женщине каждую деталь. - Я... я вошел на кухню, а Уилла была на столе, где ее не должно было быть, потому что... там действительно очень высоко, и... и она на цыпочках пыталась дотянуться до коробки с п-печеньем на верхней полке... - Он снова говорит маниакально и отрывисто, почти спотыкаясь на словах, торопясь их выговорить. Я вижу, как у него дрожат мышцы на руках, и он так сильно ковыряет болячку под губой, что она начинает кровоточить.
Элисон лишь кивает, записывая еще что-то, и снова выжидающе смотрит.
- Я-я сказал ей спуститься. Она отказалась, сказав, что ее братья что-то едят и с-специально положили печенье так, чтобы она не могла достать. - Он тяжело дышит, глядя на бланк, словно пытаясь прочесть, что там написано.
- Продолжай...
- Поэтому я... я повторил то, что только что сказал...
- Что именно ты сказал? - голос женщины становится резче.
- П-просто... ну, в основном лишь: "Уилла, сейчас же спускайся".
- Сказал или закричал?
У него, похоже, проблемы с дыханием, из-за чего воздух из горла выходит с хрипами.
- Э-э... ну... ладно... в первый раз я говорил довольно громко, так как волновался за нее, и... и во второй раз, когда она отказалась, я... я полагаю, д-да, я крикнул. - Он смотрит на нее, кусая уголок губ, его грудь вздымается и опускается слишком быстро.
Я не могу поверить этой женщине! Заставить Лочена чувствовать себя виноватым за то, что накричал на сестру, когда она делала что-то опасное?
- А потом? - Взгляд у женщины пронзительный. Сейчас она выглядит особенно внимательной.
- Уилла... она, ну, она п-проигнорировала меня.
- И что ты сделал?
Воцаряется ужасная тишина. Что ты сделал? Повторяю я себе, отчаянно желая вступить в разговор, но меня удерживает обещание, что говорить будет Лочен, и тот факт, что меня там не было. Представители Защиты Детей допрашивают родителей каждого пострадавшего ребенка, привезенного в больницу, насчет того, не они ли это сделали? Виновен, пока не доказано обратное? Это же смешно! Дети постоянно падают и травмируются!
Но Лочен не отвечает. Я чувствую, как у меня быстро бьется сердце. Не бойся говорить сейчас, мысленно прошу я его. Не делай вид, будто ты что-то скрываешь!
Лочен хмурится и вздыхает, прикусывая губу, будто пытаясь вспомнить, и я с потрясением понимаю, что он готов расплакаться.
Я вжимаюсь в стул и пытаюсь удержаться от того, чтобы вмешаться.
- Я с-стащил ее вниз. - У него слегка дрожит подбородок. Он даже не поднимает глаз.
- Можешь объяснить точнее, как ты это сделал?
- Я подошел... подошел и с-схватил ее за руку, а потом... потом стащил ее со стола. - Его голос надрывается, и он поднимает кулак к лицу, прижимая костяшки к губам.
Лочен, о чем, черт возьми, ты говоришь? Ты никогда специально не навредил бы Уилле - ты знаешь это так же хорошо, как и я.
- Ты схватил ее за руку и стащил на пол? - Женщина приподнимает брови.
Молчание распространяется по всей комнате. Я слышу собственное сердцебиение. Наконец, Лочен убирает кулак ото рта и прерывисто вздыхает.
- Я потянул ее за руку... и... - Он смотрит в угол потолка, слезы набегают на его глаза, как полупрозрачные шарики. - Я знаю, что не должен был... я не подумал...
- Просто скажи мне, что случилось.
- Я потянул ее за руку, и она поскользнулась. Она... она была в колготках, и ее ноги съехали с поверхности стола. Я... я продолжал держать ее за руку, когда она упала, чтобы попытаться остановить ее, а потом почувствовал этот... этот щелчок! - На мгновение он зажмуривается, будто от ужасной боли.
- Так ты держал ее за руку, когда она упала на пол, и от веса ее тела из сустава выскочила кость?
- Было нелогично отпустить ее, когда она падала. Я... я подумал, что поймаю ее, а не вырву руку из сустава. Господи! - На щеку скатывается слеза. Он быстро вытирает ее. - Я не думал...
- Лочи!
Его глаза встречаются с моими.
- Это... это был несчастный случай, Майя.
- Я знаю! - в тихом возмущении восклицаю я.
Чертова женщина снова записывает.
- Ты часто остаешься со своими братьями и сестрой, Лочен? - спрашивает она.
Я снова откидываюсь назад на стуле. Лочен прижимает пальцы к глазам и делает несколько спокойных вздохов, пытаясь взять себя в руки. Он яростно трясет головой.
- Только когда наша мать должна уехать по делам.
- И как часто такое случается?
- Это... это зависит... Каждые пару месяцев или около того...
- А когда она уезжает, я полагаю, ты должен забирать их со школы, готовить для них, помогать с домашним заданием, развлекать, укладывать спать...
- Мы делаем это вместе, - быстро говорю я.
Теперь женщина поворачивается к нам двоим.
- Должно быть, это утомительно после долгого учебного дня...
- Они хорошо умеют сами себя развлечь.
- Но когда они плохо себя ведут, вы успокаиваете их.
- Не совсем, - твердо говорю я. - Они хорошо воспитаны.
- Вы раньше вредили кому-то из своих братьев или сестер? - спрашивает женщина, поворачиваясь к Лочену.
Он вздыхает. У меня в голове проносится драка с Китом.
- Нет! - в негодовании восклицаю я. - Никогда!
В такси по дороге домой мы втроем сидим в тишине, изнуренные и вымотанные. Уилла свернулась калачиком на коленях у Лочена, протянув руку к его груди и засунув в рот большой палец другой. Ее голова упирается Лочену в шею, пятна света от проезжающих мимо машин падают на ее золотистые волосы. Лочен крепко прижимает ее к себе, пустыми глазами глядя в окно. Взгляд его стеклянных глаз отказывается встречаться со мной.
Мы приезжаем домой и попадаем на кухню, выглядящую так, будто по ней прошелся торнадо - ковер в прихожей усыпан чипсами, печеньем и хлопьями. Однако к нашему изумлению, Тиффин уже в постели, а Кит все еще дома, на чердаке, сверху гремит музыка. Пока Лочен приносит ослабшей Уилле попить и немного болеутоляющего, а потом укладывает в постель, я поднимаюсь по лестнице, чтобы Кит знал, что мы уже дома.
- Так она сломала руку или нет? - Несмотря на незаинтересованный тон его голоса, я замечаю в его глазах вспышку волнения, когда он отрывает взгляд от своего Геймбоя и смотрит на меня. Я убираю его ноги в сторону, чтобы освободить место на матрасе и сесть рядом с ним.
- Вообще-то она ничего не сломала. - Я объясняю ему про вывихнутое плечо.
- Ага. Тифф сказал, что Лочен вышел из себя и потянул Уиллу с кухонного стола. - Внезапно его лицо становится мрачнее.
Я прижимаю колени к груди и глубоко вздыхаю.
- Кит, ты же знаешь, что это был несчастный случай. Ты знаешь, что Лочен никогда преднамеренно не навредит Уилле, ведь так? - Мой голос звучит вопросительно и серьезно. Я знаю ответ, знаю, что ему это тоже известно, но мне необходимо, чтобы сейчас он был честен со мной и, на самом деле, признаю это.
Кит, готовый к саркастическому замечанию, вздыхает, но потом, кажется, сомневается, когда смотрит мне в глаза.
- Да, - через мгновение признается он, в его голосе слышен намек на поражение.
- Я знаю, что ты злишься, - тихо говорю я, - от того, как все получилось с мамой и папой, из-за того, что мы с Лоченом всегда командуем... и, Кит, ты имеешь на это полное право... но ты же знаешь, какова альтернатива.
Он отводит взгляд, возвращаясь к Геймбою, чувствуя себя неуютно из-за внезапной перемены в разговоре.
- Если социальные службы узнают, что мама больше не живет с нами, что мы остались одни...
- Да-да, я знаю, - хрипло перебивает он, злобно стуча пальцами по кнопкам своего джойстика. - Нас возьмут на попечение, разлучат и всякая такая херня. - Его голос звучит сердито, но за всем этим я чувствую страх.
- Этого не случится, Кит, - быстро заверяю я его. - Мы с Лоченом позаботимся об этом, я обещаю. Но это не значит, что не нужно быть осторожными, действительно осторожными, следить за тем, что мы говорим людям. Даже друзьям в школе. Они могут рассказать своим родителям или приятелям... а те позвонят в социальные службы...
- Майя, я понял. - Его пальцы перестают двигаться по кнопкам, и он мрачно смотрит на меня, внезапно выглядя намного старше своих тринадцати лет. - Я никому не скажу о руке Уиллы или чем-то еще, что может создать нам проблемы, ладно? Я обещаю.