Запретное

24 глава

Мая

Никогда раньше я не видела, чтобы Кит с таким желанием шел в школу. Если бы так было каждый день, с сожалением думаю я. Смолотив свой тост за три укуса, осушив стакан в два глотка, он забирает у Лочена упакованный завтрак и несется в коридор, чтобы собрать свои оставшиеся вещи. Когда он возвращается с сумками, я гляжу на него в новой куртке цвета хаки, купленной специально к этому случаю, не соответствующей его дырявым джинсам, с которыми он отказывается расставаться, и рваную толстовку на несколько размеров больше, и чувствую острую боль. Его волосы песочного цвета растрепаны, а сам он выглядит бледным от большого количества бессонных ночей: тощий, уязвимый, практически хрупкий.
- Ты не забыл положить зарядку для мобильного? - спрашиваю я его.
- Не забыл.
- Не забудь позвонить нам, когда приедешь, хорошо? - добавляет Лочен. - И, знаешь, может, еще разок на неделе, чтобы дать нам знать, как все проходит.
- Да, да. Хорошо.
- У тебя есть деньги, которые я тебе дал? - спрашивает Лочен.
- Нет, я их потратил.
Глаза Лочена расширяются.
Кит фыркает от смеха.
- Ты такой доверчивый!
- Очень смешно. Только не потрать их на сигареты, иначе ты знаешь, что тебя отправят прямо домой.
- Если только меня поймают! Ну, все, я ухожу! - кричит он прежде, чем Лочен может ответить, топая по коридору.
- Пока-пока! - кричит вслед ему Уилла. - Я буду по тебе скучать!
- Привези мне подарок! - оптимистично орет Тиффин.
- Повеселись и будь молодцом! - провозглашает Лочен.
- И осторожнее! - добавляю я.
Дверь хлопает так, что дрожат окна. Я смотрю на кухонные часы, ловя взгляд Лочена, и смеюсь. Половина девятого - своего рода рекорд. Одно дело сделано, с возрастающим восторгом думаю я, пора разобраться со вторым.
После вынужденного завтрака Тиффин начинает прыгать, говоря, что Фредди не будет возражать, если мы придем пораньше, нужно идти! Уилла пристраивается у меня на коленях, ковыряет засохшие хлопья в своей миске и обсуждает, так ли по-настоящему хороша идея целой ночи у кого-то дома. Особенно, учитывая то, что она боится темноты, что иногда у нее бывают кошмары, что Сюзи может не поделиться своими игрушками, что четыре квартала - довольно далеко, если тебе нужно будет прийти домой посреди ночи. Лочен отворачивается от раковины и смотрит на нас с таким выражением ужаса на лице, что я не могу удержаться от смеха.
У меня не занимает много времени напоминание Уилле о преимуществах ночевки у подруги из школы, у которой есть не только сад и домик Венди, но и, по-видимому, новый щенок. Уилла оживляется и внезапно решает, что ее новый пластмассовый чайный сервиз, наверняка, пригодится, и бежит наверх, чтобы добавить его к своему мешку с игрушками. Как только она выходит из комнаты, Лочен отворачивается от раковины с пеной по локоть.
- Что, если она передумает? - пораженно спрашивает он. - Она никогда раньше не бывала на ночевках. Она может закатить истерику посреди ночи или решить, что хочет домой, как только стемнеет. Нам придется идти за ней и забирать ее...
Я смеюсь.
- Не беспокойся ты так, любовь моя! Она так не сделает. Там будет Тиффин, она обожает Сюзи, и вообще там будет щенок.
С медленной улыбкой он качает головой.
- Надеюсь, ты права. Если зазвонит телефон, я отключу его, клянусь Богом...
- Ты так поступишь со своей пятилетней сестренкой? - с притворным возмущением я открываю рот.
- За целую ночь наедине? Боже, Мая, да я продам ее цыганам!
Смеясь, я выхожу из-за стола и иду в коридор, чтобы кое-что принести.
- Угадай, что у меня есть.
Я радостно протягиваю зажатый кулак.
Лочен нежно берет мою руку. Разжимает мои пальцы.
- Ключ?
- Мамин ключ. Я сняла его с кольца для ключей, когда она нагрянула к нам в прошлые выходные, чтобы забрать кое-какие вещи.
Его лицо озаряется.
- Эй, умный ход!
- Знаю! Она вряд ли появится, но даже если и придет, то теперь мы знаем, что она не сможет попасть в дом!
- Жаль, что мы не можем оставить ее без ключа навсегда!
Отведя детей к Фредди, я бегу как в детстве: дико, быстро и свободно. Туфли хлюпают по грязным лужам, обрызгивая мои голые ноги грязью, сгорбившиеся под зонтами старушки торопливо отходят в сторону, чтобы пропустить меня, оборачиваются и смотрят, как я проношусь мимо. Безликое белое небо сильно разверзается, толстые шнуры дождя, ледяной ветер жалят лицо, отчего у меня колет кожу. Я полностью промокла, пальто хлопает на ветру, рубашка почти прозрачная, с волос капает по спине. Я продолжаю бежать быстрее и быстрее. Я чувствую, что меня вот-вот подхватит ветер, поднимет в воздух, как воздушный змей, и будет кружить высоко над верхушками деревьев к далекому горизонту. Я никогда не чувствовала себя настолько живой, настолько наполненной свободой и радостью.
Вламываясь на кухню, я поднимаю в воздух руки.
- Ура! - Я гляжу на него, счастье готово вырваться из меня, как шипучие пузырьки. - Не могу в это поверить. Я буквально не могу в это поверить. Я думала, что этот момент никогда не наступит.
Лочен начинает смеяться.
- Что?
- Ты выглядишь, как утопленная крыса.
- Спасибо!
- Иди сюда! - Обогнув кухонный стол, он бросается ко мне и хватает за запястье. - Поцелуй меня!
Я смеюсь и поднимаю голову вверх, когда он тянется своими теплыми руками к моему лицу.
- Уф-ф, ты ледяная. - Он нежно меня целует, а потом немного крепче. Он весь мокрый от воды, стекающей по моим волосам.
- Тогда дай мне переодеться!
Я разворачиваюсь и бегу наверх, в свою комнату. Когда я достаю полотенце из стопки одежды, заходит Лочен и прыгает на мою кровать, потом разворачивается и, свесив с нее ноги, прислоняется спиной к стене. Я вытираю волосы и лицо, снимаю промокшую юбку, одной рукой хватаясь за верх застежки, и, согнувшись, протягивая вторую за джинсами. Не находя их, я понимаю, что молния застряла. С раздраженным вздохом я останавливаюсь и поддеваю ее ногтями.
Я осознаю, что Лочен встает с кровати и подходит ближе.
- Господи, ты еще более беспомощна, чем Тиффин.
- Это потому что она мокрая! Похоже, эта чертова юбка села от дождя.
- Подожди, подожди...
Его теплые руки прикасаются ко мне, осторожно дергая промокший материал. Дрожа, я опускаю руки по бокам и чувствую, как его челка щекочет мой лоб, когда он наклоняется ко мне, опуская голову, его теплое дыхание на моей шее. Его глаза сосредоточенно прищуриваются, когда под его настойчивыми пальцами пуговица, наконец, начинает поддаваться. Он продолжает с ней возиться, его голова все еще наклонена, и я чувствую, как его дыхание учащается, щеки пылают. Верхняя пуговица расстегнута, и, не поднимая взгляда, он начинает расстегивать другую.
Я стою неподвижно, прекрасно понимая, что вот уже несколько минут никто из нас ничего не говорит. Странный гул наполняет воздух, как невысказанная мысль, повисшая между нами. Лочен собирается расстегнуть мою рубашку, но у него, похоже, возникает проблема - руки не слушаются. Я осторожно наблюдаю за его лицом, гадая, думаем ли мы об одном и том же. Когда он добирается до третьей пуговицы, моя рубашка распахивается, открывая верхнюю часть бюстгальтера. Я слышу учащенное дыхание Лочена, когда он продолжает в тишине спускаться вниз, сосредоточившись на своем задании. Край его ладони задевает мою грудь. Он расстегивает последнюю пуговицу, и я чувствую, как быстро вздымается и опускается моя грудь, прикосновение его пальцев сквозь тонкую влажную ткань, отчего моя кожа покрывается мурашками. Рубашка открывается, и он сдвигает ее с моих плеч, позволяя ей упасть на ковер. Потянувшись к моему бюстгальтеру, он вдруг останавливается, одна рука зависает над моими грудями, и с этого момента колебания я все понимаю.
- Все нормально, - шепчу я внезапно севшим голосом. - Я хочу.
Его глаза нервно смотрят на меня; кровь приливает к щекам; лицо выражает смесь страха и желания.
- Правда?
- Да!
Внутри меня смешиваются слезы и смех. Я нежно прислоняюсь щекой к его щеке, так мягко, что его кожа кажется крыльями бабочки. Я закрываю глаза и легонько провожу губами по его лицу, едва касаясь, так, что все губы начинает покалывать. Он тоже закрывает глаза, глубоко вдыхает и очень медленно выдыхает. Мои губы прокладывают дорожку вниз по его шее, в ямку между ключицами. Его пальцы сжимают мои, и он издает тихий стон. Поднимая голову, я нежно целую уголок его губ, прежде чем двинуться дальше по лицу. Его губы следуют за мной, и я поддразниваю его, отказывая ему во встрече наших губ, пока его дыхание не учащается, и он не отпускает мою руку, чтобы погладить меня по щеке и упросить поцеловать его. Наконец, мы начинаем целоваться - мягким, нежным, порхающим поцелуем. Дрожь наслаждения пробегает по моему телу, а его рука дрожит на моей щеке. Его дыхание углубляется, он хочет целовать меня сильнее, но я сопротивляюсь, пытаясь растянуть это мгновение как можно дольше. Он прикасается к моему лицу, пробегая пальцами по моей щеке, и мы продолжаем наши маленькие, воздушные поцелуи, кожа к коже, такие теплые, такие знакомые, такие нежные, пока он не добирается до моей спины и не расстегивает мой бюстгальтер.
Дрожащими пальцами он гладит мою грудь, обводя соски, вызывая у меня в теле нервную дрожь волнения. Сосредоточив взгляд, нахмурив брови, он, похоже, задерживает дыхание. Потом он вдруг издает слабый звук, воздух в порыве покидает его легкие. Неуверенно я тянусь к низу его футболки. Когда он не возражает, я нежно тяну ее вверх и снимаю через голову. Снова показавшись с взъерошенными волосами, он касается кончиками пальцев моей кожи, целует мою грудь. Я расстегиваю его джинсы, и он резко выдыхает, его тело тут же сжимается под моим прикосновением. Его дыхание у моей щеки горячее, быстрое и влажное, и он тянется к моим губам, все еще сильно меня целуя. Когда он притягивает меня к себе, по его и моему телу пробегает сильная дрожь. Его руки плотно окружают меня, и от того, как тепло его груди прижимается ко мне, я задыхаюсь. Он целует мою шею, плечи, соски, прерываясь лишь, чтобы сделать небольшие глотки воздуха, его ладони - на моей груди, животе, в моих трусиках, спуская их вниз по моим ногам. Я скидываю их, потом тянусь к его боксерам и тоже их снимаю. Он откидывает их с лодыжек, и вот мы стоим вместе, обнаженные впервые в ярком свете дня.
Как удивительно вот так находиться вместе с открытой дверью, окном, колышущимися на ветру занавесками! Дождевые тучи ушли, выглянуло солнце, и все в моей комнате кажется белым и ярким. Лочен инстинктивно тянется к ручке двери, а потом, смеясь, останавливает себя. И вдруг смех и счастье всего мира собираются здесь, между нами, в этой комнате. Наша любовь, наш первый вкус свободы - даже солнце, похоже, сияет с одобрением, - и я, наконец, чувствую, что все между нами будет хорошо. Мы не будем прятаться вечно, люди примут, им придется принять. Когда они увидят, как сильно мы любим друг друга, когда они осознают, что мы были предназначены друг другу, когда они поймут, как мы счастливы, как они смогут нас отвергнуть? Все наши старания были направлены на то, чтобы мы смогли дойти до этого момента, этого лучшего мгновения: наконец, держать друг друга, касаться, целовать без боязни быть пойманными, без вины и стыда, делясь теплом наших тел, существ, каждой частички наших душ.
Он следует за мной к кровати, ложась рядом и продолжая меня целовать, гладить подушечками пальцев мои соски, облизывая мою шею. Я касаюсь его пениса, но он, с трудом дыша, убирает мою руку.
- Подожди... - Он смотрит на меня, его напряженное тело гудит рядом со мной, как провод под электричеством. - Мая, ты... ты уверена?
Я медленно киваю, ко мне подкрадывается легкий страх.
- Будет больно?
- Если будет больно, мы... мы просто остановимся. Все, что тебе нужно будет сделать, это сказать "стоп". Я буду очень осторожен, обещаю...
Я улыбаюсь пылкости его голоса.
- Все хорошо. Я тебе верю, Лочи.
- Но только, если ты уверена...
Его руки на моих запястьях, как тиски, все еще пытающиеся помешать мне прикоснуться к нему.
Я глубоко вздыхаю, как будто готовлюсь к прыжку в пустоту.
- Уверена.
Наши глаза встречаются, закрепляя взглядом молчаливое соглашение, и на его лице я вижу отраженные мои собственные страх и желание.
- Ты не забыл взять...
- Нет. - Он быстро поднимается с постели и исчезает из комнаты.
Спустя миг он возвращается, держа что-то в руке. В моей груди растет панический трепет. Не говоря ни слова, Лочен садится спиной ко мне и начинает возиться с блестящей фиолетовой оберткой. Лежа на подушках, я оборачиваюсь одеялом. Сердце бьется в груди. Не могу поверить, что мы действительно собираемся это сделать. Я смотрю на гладкий, светлый изгиб его позвоночника, острые, как лезвия, углы его лопаток, быстро вздымающуюся и опускающуюся грудную клетку, на то, как напрягаются мышцы на его руках, когда он возится между ног. Я замечаю, что он дрожит.
Когда он, наконец, поворачивается ко мне, его дыхание поверхностное и быстрое. Я приподнимаюсь для поцелуя, и мы снова ложимся на кровать, его губы пылкие и настойчивые. На этот раз он надо мной, опирается на колени и трется лицом о мою щеку. Я пробегаю пальцами по его животу и чувствую, как он вздрагивает. Я неуверенно раздвигаю ноги и сгибаю их в коленях. Я чувствую давление на мое бедро.
- Дальше, - шепчу я.
Теперь он перестал меня целовать, его лицо медленно склоняется ко мне, брови хмурятся от сосредоточенности, когда он слегка движется, чтобы найти правильное место. После нескольких промахов, он наклоняется в одну сторону и тянется вниз, чтобы попытаться направить его внутрь. Его рука ударяется о мою ногу.
- Помоги мне, - шепчет он.
Я тянусь вниз и после того, как проходит, будто, целая вечность, ввожу его в нужное место. Я убираю руку и тут же чувствую, как напрягаюсь. Лочен прижимается ко мне, я морщусь в ожидании, ничего не получится. Мгновение ничего не происходит. А потом я чувствую, как он начинает двигаться внутри меня.
Я резко вдыхаю. Лицо Лочена зависает надо мной, он глядит на меня, его дыхание быстрое и затрудненное. Глаза расширены, зеленая радужка испещрена голубыми крапинками. Я могу различить каждую отдельную ресницу, трещинку на губах, стекающий по лбу пот. И я чувствую его внутри себя, его тело дрожит от желания двинуться дальше.
- Ты в порядке? - дрожащим голосом спрашивает он.
Я киваю.
- Могу... могу я продолжать?
Еще один кивок. Больно, но сейчас это не важно. Я хочу его, хочу держать его, хочу ощущать его внутри себя. Он начинает двигаться дальше. От резкой вспышки я вздрагиваю, но он вдруг уже оказывается полностью внутри меня. Мы настолько близки, насколько могут быть два человека. Два тела, слитых во едино...
Лочен по-прежнему смотрит на меня, в его глазах настойчивость, он испускает прерывистые маленькие вздохи. Он начинает медленно двигаться назад и вперед, его локти утопают в матрасе, руками он хватается за простынь по обеим сторонам от моей головы.
- Поцелуй меня, - выдыхаю я.
Он опускает лицо к моему, губы касаются моей щеки, носа, потом медленно продвигаются к моим губам. Он целует меня нежно, очень нежно, тяжело дыша. Моя боль между ног начинает исчезать, когда он продолжает двигаться внутри меня, и я чувствую другое ощущение, от которого все мое тело трепещет. Я провожу тыльными сторонами ладоней по его груди и животу в углубление между его бедер, а потом вверх по бокам, призывая его своими руками двигаться немного быстрее. Он так и делает, сжимая губы и задерживая дыхание, румянец на его лице становится сильнее, опускаясь к шее и груди. На лбу и щеках блестит пот, маленькая капелька стекает по лицу, а потом падает на меня. Когда он движется, кисти его рук касаются моего лба. Я слышу звук своего собственного дыхания, с губ срываются небольшие вздохи, смешивающиеся с ним. Мне не хочется, чтобы это заканчивалось: страх, смешанный с экстазом, все мое существо, гудящее от желания, тяжесть его тела на мне, на этот раз сильнее. Зажмурив глаза, он останавливается и на несколько секунд задерживает дыхание, а потом поспешно выдыхает. Внезапно он снова открывает глаза, его взгляд отчаянный и настойчивый.
- Все хорошо, - быстро уверяю его я.
- Я не могу... - Слова застревают у него в горле, и я чувствую, как он начинает дрожать рядом со мной.
- Все в порядке!
Легонько вздохнув, он снова начинает двигаться быстрее.
- Прости!
Я чувствую, как он дергается внутри меня, его тазовая кость впивается в меня. Вдруг он, похоже, оказывается в своем собственном мире. Он закрывает глаза, и его прерывистое дыхание разрезает воздух, тело напрягается все сильнее и сильнее, руки сжимают простыню. А потом с глубоким резким выдохом он крепко вжимается в меня, снова и снова, неистово содрогаясь и издавая тихие исступленные звуки.
Как только он стихает, вся тяжесть его тела обрушивается на меня, и он падает на мою шею. Он обнимает меня очень крепко, его руки прижимаются к моим рукам, пальцы впиваются в плечи, все его тело подрагивает. Медленно выдыхая в холодный воздух комнаты, я провожу рукой по его влажным волосам, шее и вниз по спине, чувствуя, как яростно стучит его сердце напротив моего. Я целую его в плечо, единственное, куда я могу дотянуться, и в изумлении смотрю на выцветший знакомый голубой потолок.
Реальность изменилась, по крайней мере, мое восприятие этой реальности резко поменялось. Все кажется другим, выглядит другим... Несколько минут я даже не уверена в том, кто я есть. Этот парень, мужчина, лежащий в моих руках, стал частью меня. У нас есть общая личность - две части одного целого. За последние несколько минут все между нами поменялось навсегда. Я вижу Лочи таким, каким никто его не видел, чувствую внутри себя, ощущаю его, наиболее уязвимым, и себя, открытой ему в ответ. За эти несколько минут я впустила его внутрь себя, стала его частью, настолько близкой, насколько могут быть два человеческих существа.
Он медленно поднимает голову с моего плеча и обеспокоенно смотрит на меня.
- Ты в порядке? - тихо выдыхает он.
Улыбаясь, я киваю.
- Да.
Он испускает вздох облегчения и прижимается губами к моей шее, между нами струится пот. Он целует меня между прерывистыми вздохами, и когда я ловлю дикий взгляд на его раскрасневшемся лице, то начинаю смеяться. Глядя вниз на меня, он тоже смеется, и все его существо, кажется, излучает радость. И в этот момент я думаю: "Все это время, всю мою жизнь эта твердая, каменистая тропа вела к одному моменту. Я вслепую шла по ней, спотыкаясь по дороге, расцарапанная и измученная, не имея ни малейшего представления о том, куда она ведет, даже не осознавая, что с каждым шагом я приближаюсь к свету в конце очень длинного, темного тоннеля. И теперь, когда я его достигла, теперь, когда я здесь, мне хочется зажать его в руке, всегда держаться за него, чтобы была возможность оглянуться назад - к той точке, с которой действительно началась моя жизнь. Все, чего я когда-либо хотела, прямо здесь, прямо сейчас, - все это поймано в одном мгновении. Смех, радость, широта нашей любви. Это рассвет счастья. Все это начинается прямо сейчас".
А потом из дверного проема раздается страшный крик.