Запретное

23 глава

Лочен

К счастью, той ночью мы слишком устали, чтобы продолжать разговор. Однако прежде, чем сон нас одолел, Мая хотела узнать дополнительные детали: какой приговор мог нас ждать, отличается ли закон в других странах, - но я мог только повторить то немногое, что почерпнул из своих тайных поисков в интернете. На самом деле, по обоюдному инцесту можно найти очень мало информации, хотя встречается немного про не обоюдный - единственный, по мнению большинства людей, который существует. Я тщательно искал в интернете доказательства, но нашел только два, доступных для всеобщего обозрения, - ни одно из них не происходило в Великобритания, и оба они были между братом и сестрой, которые встретились после того, как их разлучили взрослые при рождении.
Эта тема всплывает лишь на следующий день прежде, чем окончательно забыться. Не смотря на первоначальную реакцию Маи, ее шок и беспокойство, похоже, успокоили мою уверенность в том, что вся правовая информация, которую я обнаружил, гипотетическая - формально, да, паре, которую обвинили в инцесте, может грозить тюремное заключение, но такое редко происходит в случае с двумя взаимно согласными взрослыми. Юридически теперь я взрослый, Мая лишь немного отстает, поэтому нам не придется долго ждать. Полиция вряд ли занимается поиском такого рода вещей. И в том маловероятном случае, если кто-то узнает, с какой стати они будут пытаться нас арестовать или привлечь к суду? Потому что они нас ненавидят? Хотят отомстить? И если у нас появятся биологические дети - что само по себе абсурдно - откуда у них вообще найдется достаточно доказательств, чтобы подать на нас в суд? Им действительно нужно будет поймать нас за руку.
Моя главная забота в будущем - уберечь Кита, Тиффина и Уиллу от того, чтобы их у нас забрали из-за слухов о том, что мы живем вместе, но при этом не имеем собственных партнеров. Но когда они станут жить собственной жизнью, мы с Маей, наверное, уедем и, если будет необходимо, сменим имена односторонним обязательством. Да, мы могли бы просто изменить имена и жить открыто и свободно, как и любая не состоящая в браке, пара. Больше не прячась, не запирая двери. Свободно. И с правом любить друг друга без последствий.
В настоящее время мы с Маей готовимся к экзаменам. Мы очень удивляемся, когда нежданно-негаданно в один прекрасный день Кит вызывается отвести Тиффина и Уиллу в кино, чтобы дать нам время подготовиться. В следующий раз он уводит их в парк играть в футбол. Практически с той первой игры на улице в "Британского Бульдога" он перестал меня подстрекать, слоняться по дому и взвинчивать детей, перестал постоянно пытаться меня разозлить. Он, конечно, не стал вдруг ангелом, но, кажется, больше не чувствует угрозы от моей роли в семье. Он будто практически принял нас с Маей за приемных родителей. Понятия не имею, откуда это все взялось. Возможно, он присоединился к более хорошей компании мальчишек в школе. Возможно, он просто повзрослел. Но какой бы ни была причина, я осмеливаюсь верить, что Кит действительно начинает исправляться.
Однажды вечером он спускается к ужину, триумфально размахивая листом бумаги.
- На каникулах я еду в школьное путешествие! На-на, на-на-на! - поддразнивает он остальных детей.
- Куда? - взволнованно визжит Уилла, будто тоже едет.
- Эй! Так нечестно! - восклицает Тиффин, его лицо сникает.
- Сюда, быстрее, быстрее, ты должен ее сейчас же подписать. - Кит машет листом над моей тарелкой и сует мне в руки ручку.
- Не думаю, что твой учитель ждет бумагу, стоя у порога!
Кит корчит мне рожицу.
- Очень смешно. Просто подпиши, ладно?
Я просматриваю письмо и гляжу на цену, быстро пытаясь сообразить, где нам вообще взять денег. Отменить чек за оплату телефона, который я отправил вчера; ближайшие две недели есть печеные бобы, соврать маме, что у нас нет проточной воды и нам нужны деньги на сантехника...
Я подделываю мамину подпись. Меня немного печалит тот факт, что Кит безумно восторгается путешествием - это всего лишь поездка на остров Уайт, но он никогда не был дальше Суррея.
- Это за границей! - кричит он Тиффину. - Нам придется брать лодку! Мы поплывем на остров посреди моря!
Я открываю рот, собираясь исправить представление Кита о необитаемом острове, окруженном пальмами, во избежание ужасного разочарования, когда Мая ловит мой взгляд и качает головой. Она права. Кит не разочаруется. Даже дождливый, холодный, грязный остров будет казаться ему раем - в миллионе километров от дома.
- Что вы там будете делать? - спрашивает Тиффин, сгорбившись на своем стуле и удрученно тыкая вилкой курицу.
Кит опускается на стул и отклоняется на нем назад, читая с только что подписанного листа:
- Каноэ, верховая езда, альпинизм, спортивное ориентирование, - его голос повышается от восхищения, - кемпинг? - С удивленным вздохом он опускает на пол передние ножки стула. - Я этого не видел. Да! Я всегда мечтал пойти в поход!
- Я тоже! - кричит Тиффин. - Почему мне нельзя поехать? Вам разрешают брать с собой братьев?
- Верховая езда! - Глаза Уиллы расширяются от недоверия.
- Почему школа Святого Люка никогда не устраивает для нас путешествий? - Нижняя губа Тиффина дрожит. - Жизнь так несправедлива.
Не припомню, чтобы когда-то видел Кита таким восторженным. Однако единственная проблема заключается в его боязни высоты. Он никогда мне в этом не признавался, но такое произошло - я никогда этого не забуду, - когда он потерял сознание на краю вышки для ныряния и упал в воду. А потом, вот только в прошлом году, у него закружилась голова, и он упал, пытаясь пойти за своими друзьями по высокой стене. Он никогда раньше не занимался альпинизмом, и, зная, что он скорее умрет, чем будет сидеть и наблюдать за своими одноклассниками, я иду поговорить с тренером Уилсоном, учителем, который поведет их в поход, не преминув попросить, чтобы с него не спускали глаз, но и не отодвигали в сторону. Я по-прежнему ловлю себя на том, что беспокоюсь. Все, что связано с Китом, идет так хорошо, даже слишком хорошо. Я переживаю, что путешествие не оправдает его ожиданий; беспокоюсь, что из-за своего буйного характера он может во что-то вляпаться. А потом я вспоминаю, что Мая говорила, будто я всегда думаю о худшем развитии событий, и заставляю себя очистить разум от тревоги.
К концу семестра мы с Маей измотаны и ждем пасхальных каникул. Не могу поверить, что скоро школа останется в прошлом. Помимо нескольких повторных занятий, мне фактически остались только экзамены. Естественно, они меня немного пугают, как и то, что мое место в университете висит на волоске, но за ними кроется обещание новой жизни.
Времени с Маей наедине было недостаточно, и я жаждал ее лишь для себя хотя бы на один день. Но как только Кит уедет в путешествие, нас настигнут пасхальные каникулы, поэтому в последнюю минуту нужно будет пересмотреть, как втиснуться в две недели по уходу за детьми. Чувствую, что у нас никогда не будет возможности побыть наедине. После целого дня в школе, развлечения детей весь вечер напролет, работы по дому и погружения в учебники на несколько часов практически не остается времени для чего-то большего, чем пара поцелуев перед тем, как уснуть в объятьях друг друга. Я скучаю по тем часам в конце каждого дня, скучаю по поглаживаниям каждого сантиметра ее тела, ощущению ее рук, по разговорам, пока не уснем. И я мучительно, горько возмущаюсь, что лишь только потому наши отношения считаются неправильными, все те часы счастья, которые могли бы у нас быть, были украдены, и мы вынуждены скрываться.
Я осознаю, что отчаянно нуждаюсь даже в самых мелочах: быть способным держать ее за руку по пути в школу, целовать на прощание в коридоре прежде, чем разойтись по свои классам, обедать вместе, проводить перемены прижавшись друг к другу на лавочке, или неистово целоваться за одним из зданий, бежать навстречу и обниматься, когда встречаемся у ворот после последнего звонка. Во всех тех вещах, которые позволены другим парам Бельмонта. Их половинки глядят на учеников, которые все еще одиноки, со смесью страха и зависти, несмотря на то, что сами их отношения редко длятся дольше двух недель и рушатся из-за глупой ссоры или новой, лучше выглядящей перспективы. Я не смотрю на этих людей с ужасом или отвращением за то, что они так ограниченны и непостоянны. Меня окружает так много мимолетных связей, так много парней, ищущих лишь секса, чтобы добавить еще одно завоевание в свой послужной список прежде, чем стремительно двинуться вперед. Один может изо всех сил пытаться понять, почему другой погружается в отношения, в которых отсутствуют любые настоящие, значимые эмоции, пока никто не осуждает их за это. Они "молоды", "просто хорошо проводят время", и, конечно же, если это именно то, чего они хотят, то почему бы и нет? Тогда почему так ужасно быть с девушкой, которую я люблю? Всем остальным позволено иметь то, что они хотят, выражать свою любовь так, как им угодно, без опасения преследования, гонений, осуждения или даже закона. Даже эмоционально оскорбительные измены партнерам часто терпят, несмотря на боль, которую они причиняют остальным. В нашем прогрессивном терпимом обществе позволяются все эти виды вредной нездоровой "любви". Я не могу себе представить никакой другой любви, которую так отвергают, даже невзирая на то, что наши чувства глубокие, страстные, заботливые и сильные и доставляют нам невообразимую боль при расставании. Мы наказаны миром по одной простой причине - за то, что были рождены одной и той же женщиной.
Гнев и расстройство постепенно разрушают меня, несмотря на то, что я стараюсь отстраниться, пытаюсь сосредоточиться на том дне, когда мы с Маей, наконец, будем открыто жить вместе, любить друг друга, как и остальные пары. Иногда лучше смотреть на нее в школе издалека, чем видеть ее дома так близко, чтобы прикоснуться - вместе, но при этом порознь, так близко, но так далеко. Я отдергиваю руку, когда инстинктивно тянусь к ней через обеденный стол, пытаюсь случайно прикоснуться к ней, чтобы лишь почувствовать легкое покалывание удовольствия от ощущения ее кожи. Пристально вглядываюсь в ее лицо, когда она читает Уилле на диване, тоскую по ощущению ее волос, щек, губ. Несмотря на то, что я не могу дождаться каникул, когда смогу проводить каждую минуту с ней, я знаю, что это крошечное, но непреодолимое расстояние между нами будет пыткой.
А потом, за несколько дней до окончания семестра, происходит чудо. Мая весь вечер болтает по телефону и возвращается к столу с ужином, чтобы объявить, что Фредди и его младшая сестра пригласили Тиффина и Уиллу на выходные к себе на ночевку. Лучшего времени и не могло быть - в этот же день Кит уезжает на остров Уайт. Два дня, целых два дня непрерывного времени вместе. Два дня свободы... Мая тайком бросает на меня взгляд сплошного удовольствия, и восторг наполняет меня, как гелий воздушный шарик. Когда Тиффин делает вид, что от радости падает со стула, а Уилла колотит туфлями по нижней части стола, я готов отскакивать от стен и танцевать.
- Ух ты. Значит, в субботу мы уезжаем втроем, - задумчиво комментирует Кит, сперва взглянув на Маю, потом на меня. - Дома торчать будете только вы с Маей.
Я киваю и пожимаю плечами, изо всех сил пытаясь сдержать радость.
У нас нет возможности отпраздновать, пока Мая не заканчивает укладывать в постель Тиффина и Уиллу. Но как только она справляется с этим, то спешит ко мне, сидящему на корточках с пачкой "Брилло" в руках и оттирающему холодильник.
- Мы это заслужили! - почти истерически шепчет она, хватая меня за плечи, и взволновано встряхивая. Выпрямляясь, я смеюсь над выражением ее лица и сияющими от восторга глазами. Я выпускаю пачку "Брилло" и вытираю ладони о джинсы, когда она обвивает руками мою шею и нежно притягивает к себе. Закрывая глаза, я долго и крепко ее целую, отбрасывая волосы с ее глаз. Она тянется, чтобы погладить меня по лицу, и вдруг резко отстраняется.
- Что? - удивленно спрашиваю я. - Они все наверху...
- Я что-то слышала. - Она смотрит на дверь в кухню, легкомысленно оставленную открытой.
На краткий миг мы с Маей в тревоге смотрим друг на друга. Потом мы различаем вдалеке ритмы музыки Кита, и звуки спорящих Тиффина и Уиллы. Мы начинаем смеяться.
- Господи, мы все на нервах! - тихо восклицаю я.
- Будет так хорошо забыть об этом хоть на немного, - выдыхает Мая. - Даже всего на пару дней. Постоянная паранойя - мы переживаем даже по поводу касания рук!
- Два дня свободы, - с улыбкой шепчу я, прижимая ее ближе к себе.
Чем ближе великий день, тем больше я замечаю, что считаю часы. Кит соберется в школу в обычное время, немного позже мы отведем Тиффина и Уиллу домой к их друзьям. В субботу в десять утра мы сорвем бессмысленные ярлыки брата и сестры и будем свободны, наконец-то свободны от уз, которые вынуждают нас быть не вместе.
В пятницу вечером Кит собран и готов, сумки аккуратно выстроены в коридоре. Все находятся в приподнятом настроении, и я осознаю, что мы забыли сделать еженедельные покупки, а на кухне нет никакой еды. К моему удивлению, Кит вызывается сходить в местный супермаркет и взять что-нибудь к ужину. Однако мое удивление вскоре сменяется раздражением, когда он возвращается с полной сумкой чипсов, печенья, шоколадных батончиков, конфет и мороженого. Но Мая просто смеется.
- В конце семестра мы тоже можем немного отпраздновать!
Я неохотно соглашаюсь, и скоро вечер превращается в беспорядок, когда мы устраиваем пикник на ковре перед телевизором. Уровень сахара Тиффина подскакивает буквально до потолка, и он начинает делать сальто с дивана в то время, как Кит пытается спровоцировать его падение, мешаясь ему. Уилла тоже хочет к ним присоединиться, и я уверен, что кто-то сломает себе шею, но они смеются так искренне над движениями Кита из каратэ, что я воздерживаюсь от того, чтобы пытаться их успокоить. А потом у Кита возникает блестящая идея достать с чердака его колонки и устроить импровизированный автомат с караоке. Вскоре мы все вместе валяемся на диване, отчаянно пытаясь сохранить невозмутимое лицо, когда Уилла устраивает выступление с песней "Мамма Миа", перепутав все слова и пытаясь петь с таким упоением, что я уверен, к нам придут соседи. Исполнение Китом песни "Я могу быть" действительно впечатляет, несмотря на сквернословие, а Тиффин скачет по комнате, отталкиваясь от стен, как резиновый мячик.
В десять вечера Уилла прямо в одежде засыпает на диване. Я отношу ее в кровать, пока Мая отправляет липкого от сладостей Тиффина в ванную. В коридоре я пересекаюсь с Китом и останавливаю его.
- Готов к завтрашнему дню? Взял все, что нужно?
- Ага! - отвечает он с ноткой удовлетворения в голосе, его глаза сияют.
- Кит, спасибо тебе за вечер, - говорю я. - Знаешь, ты... ты славный парень.
Мгновение он размышляет, что ответить на такую похвалу. Он выглядит смущенным, а потом улыбается.
- Да-а-а, ну, осторожно. Знаешь, обычно аниматоры берут плату за свои услуги.
Я по-дружески его толкаю и, когда он исчезает наверху лестницы с огромными рупорами в обеих руках, понимаю, что пятилетняя разница в возрасте между нами больше не ощущается, как пропасть.