Диссонанс. Орхидея на лезвии катаны.

Глава 12

Дима

Сердце в буквальном смысле срывается вниз, задавая сумасшедший ритм, бьется о грудную клетку в отчаянном порыве узника, готового разрушить неприступные стены камеры пожизненного заключения. Защитная система активирует свои скрытые резервы – волна сжигающего все на своем пути адреналина вливается в кровь, сотрясает рассудок. Он не выдерживает ее напора, равного по силе двойной шкале Рихтера. Это уже не сейсмические колебания. Это апокалипсис. Его надвигающаяся тьма с красными всполохами первобытной ярости застит глаза светонепроницаемой пленкой, пульсируя в висках извергающейся лавой.

Вашу мать, я готов рвать и метать, бить по железобетонным плитам собственного самоконтроля титановым ломом, пинать его ногами, сбивая в кровь пальцы, пока не осыплется на землю песчаной крошкой. Бл*дь, я просто хочу, чтобы ты наконец поняла, где ты и с кем! Тебе не стоило так беспечно вламываться в мой кабинет, скрывая свой страх под маской холодной пафосной суки. Я готов уже сейчас грохнуть собственного отца только за то, что он проявил слабость и не смог послать тебя куда подальше (может, успела бы подготовить себя к тому, что скоро именно там и окажешься). Я только чудом промолчал, когда он вскользь упомянул о твоей трагедии и нестабильном эмоциональном состоянии, завуалированно провоцируя во мне чувство жалости. Слава богу, что ему хватило понимания не задавать вопросы относительно покупки клуба и его рентабельности и вместе с тем о причинах, которые подвигли меня на это, как и сомневаться в правильности и резонности моего поступка.

Вроде как это прямое оскорбление – прыжок через мою голову и нарушение негласной субординации, но какой смысл искать подвох там, где все можно объяснить глупостью? У тебя не хватило сообразительности увидеть реальную картину происходящего, понять, что именно я запретил Оксане соединять тебя со мной под угрозой увольнения и почему я не сорвался теперь уже в наш клуб в первый же день после твоего возвращения. Я просто не знаю, что бы я сделал с тобой прямо там, даже при огромной толпе свидетелей, и даже в том исключительном случае, если бы ты согласно молчала и послушно хлопала своими длинными ресницами, не осмеливаясь мне возражать и проявляя благоразумие. Поверь, обычным разговором с рядом требований и призывами к послушанию это бы точно не закончилось. Все те угрозы, от которых наверняка завис в шоке мой юрист, были бы приведены мною в исполнение незамедлительно, причем в самой изощренной форме. Тебя бы не спасли ни слезы, ни уговоры, ни готовность впоследствии рухнуть к моим ногам, открывая ротик только по приказу и для вполне определенной цели. Мне бы ни одна живая душа не посмела возразить, если бы я накрутил твои длинные блестящие волосы на собственный кулак, не обращая внимания на сопротивление, и уволок в одну из тех игровых комнат, где ты, напомни-ка, что именно собиралась сделать с моим послом, принесшим плохую весть? Я бы даже не счел нужным пояснять тебе на пальцах все эти безрадостные для тебя перспективы скорого будущего, мне пришлось бы в буквальном смысле вбивать в тебя новые правила нашего партнерства!