Диссонанс. Орхидея на лезвии катаны.

Глава 25

Теплые струи воды сбегали по моей спине, на которой остались перекрещенные алые отметины, смывали воздушную мыльную пену, забирая прочь саднящее покалывание на местах болезненных меток. Ничего не изменилось со вчерашнего вечера - боль хоть и стала ощутимее, ее было недостаточно, для того чтобы перед ней померкла моральная агония. Она пронизывала мое тело подобно рентгеновским лучам, замирала, усиливая пульсацию в области изрешеченного выстрелами рока сердца - но ей не под силу было зацепиться за неподъемную агонию и унести ее с собой прочь. Этому не могла способствовать никакая интенсивность, никакие внешние раздражители, даже те, что еще совсем недавно имели полноправную власть над моим телом и сознанием.

Мои ладони скользили по глянцу плитки цвета графита в абстрактных вензелях сливающихся в готический рисунок серебряных ломаных линий, углубляя насыщенную тьму на месте соприкосновения с кожей - конденсат стекал под моими пальцами бездушными слезами, казалось, холодной эмали передалось мое состояние. Впрочем, я плакать не собиралась. Все, чего мне сейчас хотелось - обнять свою дочь, прижать к груди, укутать в одеяло и качать на руках, повторяя теплые слова, до тех самых пор пока она окончательно не забудет о недавнем кошмаре, который рассмотрела во всех деталях.

- Повернись, - возможно, в его голосе и присутствовали сейчас какие-либо эмоции, кроме сухой самоуверенности и циничного торжества победителя, наконец-то ударившего своего противника в болевую точку точно направленным выстрелом. Я больше не хотела анализировать чужую речь и искать в ней что-то человеческое, за что можно было ухватиться и использовать себе на благо. Мой ритм жизни перестал быть стремительным, подобно бегу горной реки. Наверное, я выполняла приказ довольно медленно, потому что его ладонь буквально впилась в мою поясницу, разворачивая к себе, вторая рука перехватила мои запястья, поднимая над головой и прижимая к прохладе покрытой каплями воды плитки. Я даже не вздрогнула от отголоска боли - Дима умудрился ощутимо надавить на саднящий след от кнута, но прохлада стены забрала и эту шаткую возможность сосредоточиться на физической боли, чтобы вытолкнуть ей навстречу хотя бы квант безысходного отчаяния.

- Ты услышала меня? Три дня и никакого клуба. Проведешь время с дочерью.

Я не ответила, хотя мне и показалось, что он ожидал сбивчивой благодарности в ответ на подобную милость.