Breathless I

Часть 2.Глава 1

«Имеющий ухо да слышит,
что Дух говорит церквам:
побеждающий не потерпит
вреда от второй смерти»



Яркое весеннее солнце отчетливо виднелось сквозь распахнутые огромные окна. Его лучи полностью осветили широкую залу. С улицы доносились крики прилетевших птиц. Земля и растения потихоньку готовились окраситься в зеленый, а воздух был насквозь пропитан поздней мартовской весной.

В огромной зале присутствовали три человека. Два парня: один, на вид лет семнадцати, с иссиня-черными растрепанными волосами и пронзительно синими, как чистое ночное небо, освещенное яркими звездами, глазами. Второй же, на вид которому чуть больше пятнадцати, с такими же темными волосами, и глазами, цвета молочного шоколада. Оба парня сидели на мраморном полу, друг возле друга, будто хищники, которые выжидают свою жертву, готовясь напасть в любой момент.

Третьей была девушка. Ее прямые светло-русые волосы были завязаны в высокий хвост, пряди челки обрамляли лицо, а ее серо-голубые глаза были похожи на засеревшее от вечных дождей небо. Она стояла за парнями, опершись на деревянные перила широкой лестницы, неподвижно, будто прекрасная статуя неизвестного мастера.

И взгляд этих троих был пуст. Таким, каким может быть только взгляд человека, который уверен, что жизнь его больше не способна ничем удивить. Таким, каким бывает взгляд того, кто видел смерть, того, кто познал ее. Но иногда взор этих молодых людей блекло сиял надеждой познать что-то новое, неизведанное и удивительное, пытаясь скрасить этим свою поистине долгую жизнь.

Вот и сейчас эти люди, которых отверг свет и мечтает покорить тьма, которым суждено прожить не один век и познать тайны вселенной, балуются просто как дети!

– Итак! – воскликнула я, вскинув над головой правую руку, – вы готовы?

– О да, – хищно ухмыльнулся Крис.

– Еще как, – хмыкнул Рейн, убирая со лба волосы.

– Тогда на старт...
Парни пригнулись над полом, выставляя вперед руки с влажными тряпками.
– Внимание...
Они одновременно приподнялись, но руки только сильнее прижали тряпки к полу.
– И-и-и...
Две секунды тишины, и моя тонкая кисть резко опускается вниз.
– Марш!
Парни одновременно сорвались с места и помчались в конец залы. Влажная ткань оставляла на полу мокрый след, и помещение медленно начало заполнятся запахом моющего средства. Всего за каких-то три секунды они успели добежать до конца, и теперь быстро ополаскивали грязные тряпки в заранее заготовленных ведрах. Секунда и они опять бегут, но теперь обратно. На лицах у обоих играла ребяческая улыбка, и они всячески старались спихнуть друг друга с пути.
– Передохни, старичок! – воскликнул Рейн и попытался пихнуть Криса в бок, но тот ловко увернулся.
– Не на того напал, малыш!
Крис попытался пихнуть его в ответ, но Рейн почему-то резко остановился и ухмыльнулся. Парень удивился, но потом взглянул вперед и увидел, что в пяти метрах от него была стена. Крис понял, что из-за большой скорости он не успеет остановиться и врежется, поэтому уже в трех метрах от стены, он резко подпрыгнул, пробежал два шага по стене и, сделав сальто назад, приземлился прямо возле своего ведра.
– Ха! – он победно швырнул тряпку на пол.
Рейн цокнул языком.
– Тебе просто повезло.
– Я просто круче тебя, школьничек, – заулюлюкал Крис. – Иди, делай домашнюю работу.

– Я хотя бы способен сделать её самостоятельно, в отличие от некоторых, – парировал Рейн.

– Ах ты гаденыш!..

Рейн легко увернулся от внезапного удара и сделал ответный выпад. Крис захватил его кулак и попытался заломить руку, но юноша вывернулся, отпрыгнул назад и, встав в боевую стойку, начал прыгать на месте, как киношные бойцы из девяностых. Крис в свою очередь с видом крайней сосредоточенности начал резать воздух ладонями, словно восточный мастер боевых искусств, и после этого короткого импровизированного танца встал в стойку и взмахом головы приказал Рейну нападать. Они начали дурачиться, размахивая ногами и руками, сопровождая каждое свое движение выкрикиваниями нелепых названий ударов.

Наблюдая всю эту картину, я не смогла сдержать смех. Они даже тряпками начали перебрасываться, разбрызгивая грязные капли по вымытому полу, что значило: мыть его придется еще раз.

А причинной всего этого была ясная майская суббота и весенняя генеральная уборка! Дело в том, что каждый год, в теплые весенние выходные Мелори и Данте затевают генеральную уборку особняка. Процедура по большей части принудительная, ибо у Криса и Рейна нет желания заниматься чем-то подобным в солнечные выходные. Лично меня тоже сюда затащили, но я не слишком-то и сопротивлялась. Мне просто было скучно, плюс, Крис пообещал, что если я помогу им, то он поможет мне убрать мой дом (хотя тут я сильно сомневаюсь).
А живу я по-прежнему одна. И, признаюсь, в какой-то степени меня это устраивает. Никто не мешает, не орет, не засоряет дом пивными бутылками, и я больше не нахожу окурков под диванными подушками. Мне даже не одиноко, так как ко мне часто заскакивают Локки, Ирен и Крис. Говоря об Ирен и Локки, то эти голубки времени зря не теряли и официально начали встречаться. И не смотря на их разительную несхожесть, они отлично дополняют друг друга. Мне так же удалось уладить их конфликты с Крисом, и они сдружились даже больше, чем я ожидала. Но некоторая стена все-таки существует, и она называется смерть. Не стоит забывать, что мы с Крисом мертвы, и общение с нормальными людьми нам дается тяжело, даже с близкими друзьями, так как нужно быть всегда начеку, чтобы не раскрыть себя. К этому не так просто привыкнуть.
Что до меня и Криса, то нас тоже можно считать парой. После того инцидента на лесопилке прошло уже полгода, и не прошло ни дня, чтобы мы не поговорили, не коснулись, или хотя бы не увидели друг друга. Хотя дальше обычных поцелуев мы не заходили. Почему? Потому что не могли. Нет, это не я нас останавливала, и не Крис, и даже не его демон. Нас останавливала Лилит, и довольно таки странным способом. Дело в том, что у носителей Лилит есть одна интересная, но очень неприятная способность. При сильной концентрации её силы внутри человека, в случае контакта с другим человеком посредством обычного поцелуя, Лилит может, в буквальном смысле, убить партнера. Так словно слюна носителя этой демоницы становилась смертельным ядом. Неизвестно, действует ли это на обычных людей, но на умерших – точно. Нам с Крисом удалось об этом узнать на собственном опыте. Когда мы уже были настроены зайти дальше обычных поцелуев, парень вдруг ни с того ни с сего терял сознание под тихий смех Лилит, а, как известно, стоит Крису умереть, и появляется его альтер-эго – Кристофер. И хотя тот был не против продолжить, я не могла этого сделать. И вот что странно, Лилит ведь демон похоти, так почему же она лишает меня, а одновременно и себя, возможности испытать физическую близость? Однажды я спросила её об этом, и она заявила, что уж сильно ей нравится ощущение моего всепоглощающего разочарования.

Кстати о Лилит, это существо стало странным образом общаться со мной, когда вздумается. Такое ощущение, будто она ходит рядом, стоит только обернуться. И она была довольно таки активным собеседником, хотя я и старалась не обращать на нее внимания. В таких случаях она меня наказывала тем, что пыталась захватить мое тело. После этого я активно отвечала на все ее вопросы. И вообще, у меня такое ощущение, что Лилит просто забавляется. Но не скрою, иногда ее навязчивость бывает даже полезна. Хотя мне до сих пор не понятно ее поведение.
Что насчет Роллана и Браяна, то тут все плохо. Если второй еще старается быть дружелюбным, то первый шарахается от нас как от смерти (да, удачное сравнение). Наверное, они думают, что мы захотим вернуть свои деньги, которые сгорели вместе с лесопилкой, но сколько Мелори их не уверяла, что все в порядке, они не верили. Ну, Спринг маленький городок, мы еще не раз встретимся.
А сейчас пора вернуться к уборке.
- Ей! – крикнула я парням, махая рукой, – не увлекайтесь, у нас еще полно работы.
Две черноволосые головы одновременно повернулись ко мне. Крис уныло застонал и опустил руки.

- Ты права. Тем более, старушка Рапунзель может в любой момент вернуться...
Я невольно прыснула от смеха, но внезапный холодок, пробежавший по спине, стер улыбку с моего лица.
– Ребенок, это кого ты тут старушкой обозвал? – прозвучало прямо позади нас.
Мы резко обернулись. Мелори стояла на втором этаже, у ступенек, грозно сложив руки на груди. Ее длинные волосы сейчас были связаны в одну косу, которая в свою очередь еще закрутилась в замысловатую гулю на затылке. А одета девушка была в спортивные бриджи и майку, которые не мешали разглядеть ее кукольно бледную кожу. Вообще-то, мы все были одеты так небрежно, но волноваться не о чем, так как сейчас мы дома и никто не увидит нас. Ну, кроме одного живого человека...
– Мио, я думал, что хоть ты не поведешься на эти детские игры, – укоризненно произнес Локки, стоявший рядом с Мелори.
Его сердитый взгляд пристыдил меня, от чего я виновато потупила глаза к полу.
Да, Локки тоже помогает нам убирать. Сначала с его стороны не было особого энтузиазма, но постепенно особняк в старинном стиле стал привлекать его внимание и теперь он с нескрываемым восхищением протирал старинные подсвечники и рамы огромных окон, узоры на которых, несомненно, были чистой ручной работой.
– Вы опять за своё? – Мелори обвела взглядом ведра, стоявшие в разных углах залы и ни в чем не повинные затоптанные тряпки. – Сколько раз повторять – не мойте пол наперегонки, а то толку не будет. Локки прав, вы как дети.
– Но на то, чтобы помыть всю залу уйдет полдня! – возмутился Рейн и раздосадовано плюхнулся на пол рядом со своей тряпкой. – Зачем нам вообще такой огромный дом, когда мы даже не всеми комнатами пользуемся?!
– Чтобы занять работой таких бездельников как вы! – ответила Мелори и бросила парню еще одну тряпку, что держала в своих руках.

Тот на лету схватил этот злополучный кусок тряпья и забурчал под нос:
– Покойся с миром, называется. Лучше уж похороните меня.
Крис похлопал его по плечу.
– Ну, как говорится: «и вечный бой, покой нам только снится...».
– Вот именно, что не снится.


* * *

Все выходные мы потратили на то, чтобы привести в порядок особняк. Но мне это даже понравилось, так как с недавних пор из-за отсутствия привычных жизненных потребностей, таких как отдых и сон, времени у меня было выше крыши, а занять себя не чем. Оказывается, как мало мы успеваем сделать, будучи смертным, когда единственное, что нас волнует, это выживание и личные удобства. И этот бешеный темп жизни: дом, семья, школа, работа... Вроде бы только вчера сидел на горшке в детском саду, а сегодня ты седой и осунувшийся уже лежишь в деревянном ящике, который медленно погружается в глубокую яму, где твое тело будет покоится пока окончательно не сгниет. И где та обещанная жизнь? Что ты успел сделать? Покажите мне пальцем того, кто умер потому, что от этого мира он уже взял все что можно, того, кто познал все удовольствия жизни, кто радовался каждому своему дню, кто смог удивить окружающих. Покажись тот, кто утром с удовольствием шел на работу, и возвращался с такой же улыбкой на лице; тот, кто не имея ни гроша в кармане, с уверенностью сказал бы: «Чувак, я счастлив. Смотри, небо голубое! Разве это не причина радоваться? Смотри, я вижу, как цветет дерево! Разве это не причина улыбаться? Смотри, дети смеются! Разве это не причина смеяться вместе с ними?» Да, такие люди есть, но они заперты в белых комнатах с мягкими стенами, куда засадило их общество и повесило ярлык – сумасшедшие. Сумасшедшие для тех, кто знает, что небо голубое из-за шара атмосферы и света солнца. Дерево цветет? Ну и что? Оно и в прошлом году цвело, что в этом такого? А дети – это дети, они сами радуются любому пустяку. Вот так мы и живем, вернее, попросту существуем...

Утро понедельника выдалось довольно солнечным. Температура +7 по Цельсию, и это в полседьмого! Похоже, летнее тепло не заставит себя ждать.
Я сидела в наполненной ванне, откинув голову на бортик, и громко подпевала радио, что висело над сушилкой. Играли какие-то песни 80-х, больше половины которых я не знала, поэтому иногда вставляла в текст свои слова. Через три песни пошла реклама. Еще немного поплескавшись, я решила вылезать.
- I feel your pain, ooh... cry, - бубнила я себе под нос, вытираясь.
Вытершись насухо, я пощупала свою кожу. После горячей ванны она стала немного мягче, но все еще была довольно твердой. Одно из «побочных эффектов» смерти, как называет это Крис. Вытерев рукой потное зеркало, я начала чистить зубы, все еще бубня под нос мелодию, и даже немного двигаясь в такт музыки.
- Развлекаешься? – внезапно послышался голос Лилит.
От такой неожиданности я нечаянно проглотила воду, которой полоскала рот, и резко подняла голову. То, что я увидела в зеркале, заставило меня закричать. Вместо моего отражения передо мной стояла незнакомка - девушка с черными длинными волосами, что волнистыми спутанными прядями падали на бледное лицо. Грязная смирительная рубашка связывала тело. Металлические кандалы сковывали шею, плечи, руки и бедра. К кандалам были прикованы цепи, которые связывались друг с другом, не давая возможности пошевелится, и концы которых тянулись куда-то за пределы зеркала. Пряди волос спутались на этих цепях. Лицо девочки было перебинтовано длинной темно-бордовой повязкой, концы которой свободно спадали на шею. Но повязка скрывала лицо не полностью. Кончик носа, рот и правый глаз были хорошо видны. Ощущение, будто бы повязка сама развязалась и теперь могла в любой момент упасть полностью. Глаз, видневшийся из-под бордовой ткани, был широко распахнут, и горел алым цветом, а вертикальный тонкий зрачок странно подрагивал. Сухие с синеватым оттенком губы были скривлены в жуткой и почти сумасшедшей ухмылке.
Я вскрикнула и закрыла глаза, а когда через пару секунд открыла их – видение исчезло, и передо мной опять было мое отражение. Но оцепенение прошло только через две минуты.
- Какого черта?!.. – только и смогла выговорить я, придя в себя.
- Ты слишком эмоциональна как для мертвого, – опять послышался в голове насмешливый голос демона.
- Кто это был? – спросила я почему-то вслух.
- Это? Это вторая душа твоего тела, – ответила Лилит.
- Вторая? То есть, это ты?!
- Ответ положительный.
- Но как?! Раньше ведь такого не было?
Ответа не последовало.
Я внимательно осмотрела себя в зеркале. Никаких изменений с моей стороны не наблюдалось. Все те же серо-голубые глаза, не отражавшие свет, мокрые волосы с которых капала вода, и до ужаса напуганное выражение лица.
Я набрала в легкие побольше воздуха и медленно выдохнула – это помогло немного успокоится.
«Как она смогла отразиться в зеркале, раньше ведь такого никогда не случалось? Может, мне только показалось? Да нет, она ведь сама это подтвердила. Так, ладно, сейчас бесполезно будет об этом размышлять, но нужно будет, наверное, рассказать остальным. Мелори и Данте, возможно, что-то об этом знают».
Кивнув сама себе, я вышла из ванной и поднялась в свою комнату сушить волосы и одеваться. Эти процедуры заняли от силы сорок минут. Все могло быть и побыстрее, просто с моей новой стрижкой волосы приходится укладывать немного дольше. Раньше у меня были просто прямые волосы и пару прядей спереди подрезаны, а-ля челка, но перед рождеством я решила немного поменять стиль. Пробор набок, подрезанная макушка по шею, две передние пряди по бокам по скулы. Это выглядело круто, если учесть, что длина волос сзади была почти по локоть. Если честно, то сначала я боялась стричься, так как думала, что после смерти волосы перестают расти, но оказывается это не так. Волосы и ногти растут как раньше, но немного медленнее, чем при жизни.

Одев поверх серого свитера и джинсов свой любимый красный легкий плащ и накинув на шею весенний серенький шарфик, я ровно в восемь вышла из дома.

Солнце разогревало своими теплыми лучами замерзшую после зимы землю, и природа потихоньку оправлялась от недавних зимних заморозков, которые полностью стихли только две недели назад вместе со снегом.

Мой дом находился в жилом районе, поэтому на улице было людно. Молодые девушки, спеша, выгуливали своих декоративных песиков перед работой, а мужчины гордо шагали, держа на крепком поводке своих овчарок и сенбернаров. Подростки и школьники сонно вываливались из домов навстречу новой учебной неделе. Местные спортсмены решили заняться утренней пробежкой. А некоторые, кто рано встал, просто вышли подышать свежим воздухом, попутно забирая с почтового ящика свежую газету.
Не знаю почему, но, глядя на всю эту утреннюю суету, у меня поднялось настроение.
Через пятнадцать минут я уже переходила дорогу напротив ворот своей школы, как тут в двадцати метрах от себя я заметила знакомую фигуру. Как всегда: руки сунув в карманы, немного ссутулившись, медленной походкой, с безразличным, немного холодным выражением лица, и пустым взглядом, устремленным к небу. Эти глаза и этот взгляд я ненавидела в нем больше всего потому, что именно в синеве этих глаз я утонула в тот самый день, когда первый раз в них взглянула.
Я хитро улыбнулась и, отойдя немного вправо, пошла прямо за ним. Быстрым шагом я нагнала его за пару секунд. И вот, когда мой коварный план уже должен был осуществиться, он вдруг резко обернулся, и сделал шаг ко мне. От такой внезапности я пискнула и налетела прямо на него. Послышался издевательский смешок.
– Если ты думала, что я тебя не замечу, то ты слишком наивна, – прозвучало у меня прямо возле уха.
– Не моя вина, что у тебя глаза на затылке.
– Да нет, просто твои шаги настолько громкие, что их даже можно использовать в съемке фильмов про динозавров. Знаешь, это когда в кадре еще ничего нет, только лес, и тут вдруг деревья содрогаются, и издалека слышится такое ужасающее бум, бум, бу...
– Все-все, я поняла, – перебила я его, резко отодвинувшись.
Крис начал смеяться, и я, не удержавшись, пнула его ногой и потопала в класс. Парень нагнал меня на полпути.
– Ладно, извини, – сказал он, все еще улыбаясь.
– Странно, я должна была бы уже привыкнуть, – вздохнула я и, не удержавшись, тоже улыбнулась.
Сдав верхнюю одежду в гардероб, мы вместе зашли в класс. Там большинство было еще в спящем режиме. Не удивительно – на улице весна, а мы должны париться в этой душной комнате с самого утра. Вот и настроение у всех под минус.
Я подошла к своей парте, кинула на нее сумку и завалилась на стул. Глазами пройдясь по классу я заметила Ирен и Локки, стоявших возле доски. Локки писал мелом какие-то математические формулы и пытался объяснить что-то моей подруге. Та в свою очередь лишь неуверенно кивала. Тут до меня доперло – сегодня же контрольная по математике! Я хлопнула себя по лбу и, быстро встав, направилась к своим друзьям.
– Привет!
Услышав меня, они оба обернулись. Лицо Ирен, которое до этого изображало вселенское непонимание, вмиг прояснилось.
– Привет! – воскликнула она и накинулась на меня с объятьями. – Ты просто не представляешь, как я рада тебя видеть. Он мучает меня этой математикой уже третий день. У меня скоро мозг взорвется.
Я взглянула на Локки. Тот тяжело вздохнул и положил мел на подставку.
– Сама виновата. Я тебе сколько раз говорил – внимательно слушай все то, что говорят на уроке, особенно на математике. Тогда бы не было проблем ни с домашкой, ни с тестами, ни с контрольными.
Ирен в ответ что-то непонятно промямлила, смущенно опустив глаза.
– Вот-вот, стыдись, – с укором сказал Локки.

Я посмотрела на них обоих, потом перевела взгляд на доску. Хех, логарифмы, теперь понятно. С ними я веду войну с того самого момента, как только мы начали их изучать. Это еще хуже, чем геометрия. Хотя, секундочку...
– Эй, Локки, посмотри, - я ткнула пальцем в самое нижнее уравнение, - здесь, кажется, ошибка. Должно быть восемь, а не шесть.
Парень удивился и посмотрел туда, куда я показала. Через пару секунд он так же удивленно ответил:
– Да, ты права. Молодец, Мио. Я даже не заметил.
Я самодовольно ухмыльнулась. Все-таки иногда полезно посидеть за учебниками пару ночей напролет. Хотя делаю я это в последнее время очень редко.
– Так не честно, - буркнула себе под нос Ирен. – Я что, единственная тупая в этой компании?
– Что делаете? – послышалось сзади нас.
Это оказался Крис. Он взглянул на доску и нахмурился.
– А почему здесь буквы? Я думал, что в математике должны быть только цифры, иксы да игреки, а здесь что? Это неправильные уравнения - сотри.
Локки хлопнул себя по лбу и громко вздохнул.
– Ха! – Ирен победно улыбнулась и сложила руки на груди. – Теперь нас двое!
- Это не повод радоваться! – заметил Локки. Он снял очки и начал их протирать подолом кофты, приговаривая, – хорошее образование – залог успеха. Если ты...
– Да-да, бла-бла-бла, я это все знаю.
– Если знаешь, то учись, и не отлынивай!
Она обиженно выпучила нижнюю губу, но всё же кивнула.
Первым уроком был Английский язык. Мисс Фер зашла в класс через пять минут после звонка. Когда все уселись на свои места, и в классе наступила тишина, она заговорила:
– Доброе утро. Урок мы начнем немного позже, так как у меня есть для вас новость. К нам перевелась новая ученица!
По классу прошелся тихий гул голосов. Это было довольно неожиданно. Никто не ожидал пополнения в конце учебного года. Тем более что в нашу школу ходят в основном местные дети – те, кто родился в Спринге, так как наш городок слишком мал и перспективы переезжать сюда почти нет. Также здание школы настолько мало, что у нас даже нету личных шкафчиков. Мы носим все учебники с собой. И детей не так уж много, чтобы они могли свободно выбирать себе обязательные и факультативные занятия. Нас распределяют четко по классам, и мы вместе ходим на все занятия.
- Её зовут Вайлет Вернализ, – продолжила мисс Фер. – Она приехала к нам из Италии. Так что прошу оказать ей радушный прием, как и подобает настоящим американцам. – Преподавательница повернулась в сторону двери, и произнесла, – Вайлет, входи.
Дверь медленно отворилась, и в класс зашла девушка. Она быстро зашагала к мисс Фер и, став возле нее, повернулась лицом к нам.
На минуту в классе наступила тишина – все рассматривали новенькую. В целом, в ее внешности не было ничего удивительного: одетая в неброскую одежду, невысокая, со спортивным телосложением, короткими темно-каштановыми волнистыми волосами до плеч, шоколадными глазами и смугловатой кожей. Но, не смотря на безобидный вид девушки, глядя на нее, я почувствовала легкую тревогу, вернее, встревожилась Лилит.
– Я чувствую опасность, – вдруг прозвучало в моей голове. – Берегись ее.
Это удивило меня.
– «С чего ты взяла? И вообще, с каких это пор ты обо мне волнуешься?» – спросила я мысленно.
Она засмеялась, и, как мне показалось, немного нервно.
– Я волнуюсь не за тебя, а за себя. У меня такое чувство, что она может мне навредить.
Тут уже пришел черед смеяться мне.
– «А почему ты думаешь, что я стану опасаться за твою безопасность?»
– Потому, – ответила она, и у меня загудело в голове – признак того, что Лилит рассержена, - Что если ты вдруг окончательно умрешь, я исчезну. А мне исчезать совсем не хочется. Вот почему ты до сих пор «жива» и цела. Ведь это моя сила дает твоему телу быстро регенерировать и защищает тебя. А все это потому, что мне нужно...
Она внезапно замолчала, и я поняла – кое-кто сболтнул лишнего. И эта информация меня сильно заинтересовала. Но сейчас не время об этом думать, нужно что-то решить с новенькой.
Я обернулась назад и вопросительно взглянула на Криса. Тот сидел и, подперев рукой голову, безучастно пялился в окно.
Значит, он ничего не заметил, предположила я и повернулась назад к Вайлет. Как только я это сделала, наши глаза встретились. Секунд пять мы сверлили друг друга взглядом, и мне показалось, что я ей не нравлюсь. В ее взгляде читалось недоумение и недовольство. Маленькая догадка о том, что Вайлет, возможно, тоже умершая, быстро испарилась, так как ее глаза были слишком яркими, тем более, я слышала, как участилось ее дыхание после того, как она взглянула на меня.
В том, что она что-то знает, не было сомнения. Но знает ли она о нас, мертвых? Тут я была в замешательстве. Если она что-то и знает, наше существование поставлено под риск. Нужно побыстрее во всем разобраться. И, судя по её решительному виду, первый шаг сделает она.
– Так, Вайлет, – обратилась к ней мисс Фер, тем самым перервав наш зрительный контакт, – выбери любое свободное место, и мы начнем урок. А на перемене, вы все уже познакомитесь поближе.
Девушка кивнула и, быстро окинув взглядом класс, указала на выбранную парту.
Мисс Фер улыбнулась и одобрительно кивнула.
- Отлично, вот и решили.
Вайлет улыбнулась ей в ответ и зашагала к своему новому месту. А сидеть она решила прямо позади меня. То есть, любое мое движение будет замечено.
– Это плохо, – прошипела Лилит.
Я с ней согласилась.
Тут я почувствовала, что кто-то дергает меня сзади за свитер. Настроив свое дыхание исделав приветливое лицо, я обернулась.
– Привет, – сказала Вайлет, улыбнувшись. – Прости, у тебя есть запасная ручка? Я свою дома забыла.
– Запасная ручка? Сейчас посмотрю.
Я повернулась и начала шарить в своей сумке.
«Ручка? Что за глупости? Это такой метод завязать разговор? Я же ясно видела ее взгляд. С тем на кого так смотрят, вообще не желают общаться».
Наконец, на самом дне сумки я нашарила две шариковые ручки. Одна у меня была уже давно, а вторую я купила два дня назад, на всякий случай. Я обернулась к девушке и протянула ей вторую ручку.
– Вот, возьми.
Она уже хотела было взять ее у меня из рук, но на какое-то мгновение меня будто что-то переклинило, и я быстро поставила ручку на ее стол. Рука Вайлет застыла в воздухе, а ее глаза на секунду гневно сузились. Потом она вздохнула и, как бы вынужденно улыбнувшись, взяла ручку со стола.
– Спасибо. Кстати, как тебя зовут?
Я опять засомневалась, но ответила:
– Мио. Твое имя я уже знаю. Вайлет, да?
– Да, приятно познакомится.
Она протянула руку для пожатия. И тут в моей голове проскользнула странная догадка: «Она, что, хочет до меня дотронуться?».
Моим спасителем стала мисс Фер, которая попросила всех не шуметь и объявила начало урока.
Я быстро ответила «мне тоже», и повернулась к преподавательнице. Сзади послышался недовольный вздох, а я, наоборот, почувствовала облегчение.