Враг

-1-

        Мы жили в неприлично дождливом городе. Переезд моей семьи был следствием увольнения отца с компании, которой он отдал свои лучшие годы. Конечно, к решению обменять квартиру на маленький дом вдали от цивилизации родители пришли вместе. Мне лишь оставалось смириться с тем, что мои лучшие годы пройдут в этом, забытом Богом, месте.
Я почти привыкла к тому, что, просыпаясь по утрам, первое, что я вижу, — гнилой потолок. И от этого задаюсь вопросом — почему он до сих пор не обвалился. Злюсь на себя за допущение мысли о смерти во время сна. Вот, упадёт потолок, и мучения мои закончатся.
А ещё у нас до ужаса скрипели двери, хоть папа и утверждал, что смазывал их каким-то маслом. И если у меня (или у кого-то из домочадцев) просыпалось бурное желание попить воды среди ночи — выползти из своей спальни безшумно точно не удастся. На этот случай я стала набирать себе бутылку воды перед сном и ставить на прикроватную тумбу, к себе поближе.
Я не держала обид на родителей, что всё получилось именно так, и трезво оцениваю, что у них не было другого выхода. Выше своей головы не прыгнешь.
Одним из любимых занятий моего отца было времяпровождение в гараже. Совсем неважно, что он там делал, ковырялся в автомобиле, ремонтировал старую технику или просто отдыхал от общества матери. Я всегда знала, что могу найти его там, в темном помещение, где работало всего несколько лампочек и пахло сыростью.
И вот, как раз сейчас я несла отцу одно из первых приготовленных мною блюд.
Аромат стоял потрясающий. Конечно, это было совсем не то, что обычно готовила мама, но теперь я знала, что мои кулинарные навыки не так плохи.
Выйдя на крыльцо, я чуть не споткнулась о мешок игрушек и еле удержала тарелку в руках, бесхозно валявшегося под ногами. Маркус часто бросал игрушки где попало, привычку убирать за собой восьмилетнему крохе до сих пор не привили. И меня это выводило из себя.

— Маркус, — зло протянула я.

Кудрявый шатен — юный похититель женских сердец — лежал на лужайке, поддаваясь редкому явлению - лучам солнца, а услышав меня, резко поднял голову.

— В следующий раз твои игрушки отправятся в мусорный бак.

— Как знаешь, — ответил он.

Меня всегда удивляло его спокойствие, как будто совершенно ничто и никто не имел значения для Маркуса.
Я смахнула волосы с лица и быстро спустилась по лестнице, добежала до гаража и заглянула внутрь через подъемные ворота. Здесь было очень много источников света, помимо четырёх настенных ламп в углу стоял старенький, потёртый торшер с тканевым абажуром, ближе к рабочему месту отец повесил подвес без плафонов, купленный на распродаже за сущие копейки.

— Пап, — крикнула я негромко и уже через секунду увидела его лицо, появившееся из-за капота автомобиля.

Когда я рассмотрела его получше, отметила, что в руках у папы был фонарик. В этом гараже, в обилии света, папуля находился словно под солнышком, и чувствовал себя, наверняка, соответствующе.

— Ты, наконец, решила порадовать отца? — усмехнулся он, подходя ближе. На нём была старая серая футболка с несколькими дырками и джинсы, которые он раньше носил на выход. В руках папа мял полотенце, вытирая руки. Он был испачкан с головы до ног в чём-то чёрном, как ребёнок возившийся в луже, он увлекался своей машиной. — Ты хоть в своём уме? До чего же сложное блюдо, моя дорогая.

Я знала, это был сарказм, и тоже смеялась.
На тарелке лежало четыре гренки, и прежде, чем их подать, я намазала их творожным сыром и украсила зеленью. Выглядело даже съедобно.

— Сама-то пробовала? — снова заговорил папа, уже взяв в руки гренку.

— Нет, я же не жадная. Решила, пусть всё достанется тебе.

— Так сказать, если не отравится отец, то можно угощать и младшую артиллерию? — от смеха у папы сморщился лоб. Я любила такие искренне счастливые моменты, поэтому молча смотрела на папу и ждала его вердикта.

— Ну, как?

— Очень даже хорошо, — возразил он, дожёвывая первый кусочек. — Какой следующий шаг? Яичница с беконом? Котлета в булке?

— Ничего себе запросы.

Я держала тарелку в руках и улыбалась, как маленькая девочка, получившая похвалу от родителей. И папа, будто прочитав мои мысли, приобнял меня левой рукой, а после поцеловал в макушку:

— Умница, Мия.

И вдруг, откуда не возьмись, резкий шум — шум тормозов вперемешку с громкой музыкой. У меня чуть сердце в пятки не ушло, мы с папой одновременно повернули голову на источник шума — красный автомобиль возле дома напротив. Когда из машины вышел мужчина, лет тридцати, я наконец выдохнула, а после метнула взгляд на Маркуса, он тоже отчасти был напуган и уже собирал покрывало, на котором отдыхал несколько минут назад.

— Ты видишь, что творят? — покачал головой отец, всё ещё смотря в сторону приехавшего мужчины.

Он был в строгом чёрном костюме, из-под которого виднелась классическая белоснежная рубашка. Таких мужчин здесь часто не увидишь, подумалось мне. Я проводила его взглядом до самой двери — светловолосый с уверенной походкой и шикарным вкусом стиля — как в одежде и автомобиле, так и в музыке.

— Эй, — окрикнул его мой отец и направился к дороге. — Здесь никто не живёт.

Незнакомец развернулся и снял солнцезащитные очки.

— Здесь живу я, — твёрдо, коротко и по делу ответил он.

Тогда папа повернулся ко мне и более тихо спросил:

— Ты видела его раньше?

Я пожала плечами, поскольку не присматривалась к соседям, у меня было и без этого много дел. В одном я была уверена точно, если бы мне довелось видеть его раньше, то я бы точно запомнила этот момент. Его каменное лицо, строгий вид и взгляд, который он показал, сняв очки, — несколько очаровали меня.

— Я новый хозяин этого дома, — пояснил мужчина, крича в нашу сторону. — Видите ли, я спешу. Познакомимся поближе в другой раз.

С этими словами он скрылся за стенами ничем не примечательного одноэтажного домика, вокруг которого было разведено много мусора. «Я ни за что в жизни не купила бы эту развалюху» — пронеслось у меня в голове. Даже наш дом по сравнению с ним выглядел просто душкой.
Это было странно, что у такого дешёвого дома появился или был и прежде такой дорогой хозяин. Со стороны это выглядело так, будто он обул не свои тапочки, влез в костюм не своего размера. Заброшенный дом с решётками на окнах — я бы не хотела в нём жить.