Враг

-9-

       Выбежав из дома через открытую настежь дверь, я, наконец-то, заревела из-за всех сил. Над городом повисли страшные тучи.

— Мия, постой, — крикнул Джастин за моей спиной.

— Я должна найти его, — ответила я, вытирая слёзы о рукав толстовки.

— Он пропал до обеда, Мия, — он продолжал своё, — здесь уже всё осмотрели.

— Как насчёт твоего дома? — я обернулась.

Эти слова заставили его заткнуться.

Если Маркус заблудился, ему наверняка, было очень страшно. Бедный-бедный Маркус, думала я. Моё сердце хотело вырваться из груди, а я его не держала. Мне хотелось, чтобы этот день оказался сном, чтобы я зажмурила глаза и проснулась, чтобы на мою кровать, как по традиции, забрался Маркус и протянул мне конфету, которую втихаря вытащил из шкафчика специально для старшей сестры.

Я стала думать, куда он мог побежать. Ориентировался ли он в этом городе, как ориентируемся мы, более взрослые? Я сомневалась. Тем не менее, моим решением было проверить все возможные места, где мы гуляли с Маркусом. Все они находились относительно близко.

И хлынул дождь, тяжёлые капли стали ударять моё лицо и тело. Я не переставала переберать в голове, где мог прятаться Маркус? В какую сторону он мог пойти?

На детской площадке крутился упрощенный вид карусели, будто совсем недавно кто-то был здесь. Я не переставала надеяться, что ещё немного и найду его, кудрявого шатена. Но чем дальше я уходила, тем страшнее мне становилось.

Мне хотелось слиться с дождём, но чем больше намокала моя одежда, тем сильнее становилось чувство переживания. Будто оно вовсе не имело границ — росло, росло и росло.
Я смутно соображала, куда идти. И, если честно, уже ничего не видела из-за пелены слёз. Было горестно осознавать, что я не нашла его, не спасла, не укрыла от страха, погоды, проблем. Я была самой худшей сестрой в мире и оправдывала этот статус даже в сложившейся ситуации.

Поскользнувшись и упав возле дороги, я продолжала сидеть и слушать гнев на саму себя — я не нашла его. «Маркус, Маркус, Маркус» — крутилось в моей голове.

— Мия, пойдёс домой, — раздалось за моей спиной, и я обернулась.

Надо мной стоял Джастин. Он держал руки в замке и смотрел на меня нейтральным взглядом. Конечно, его не должна была волновать пропажа соседнего мальчишки. Но мне было больно. И я хотела побыть в своём мире, наедине с этой поглощающей разум бедой.

— Уходи, — отрезала я.

Уже темнело. Дождь продолжал укрывать собой землю.

— Мия, ты заболеешь, — сказал он, обходя меня и присаживаясь на корточки.

— Это последнее, о чём следовало бы беспокоиться.

— Его тут нет, — он как ножом провёл по сердцу. — Будем надеяться, его кто-то приютил к себе на ночлег. Завтра Маркус обязательно объявится.

— А если его не приютили? — я повысила тон. — Если он потерялся и бродит в одной из рощ? Если он надеется, что мы вот-вот найдём его и согреем? Если мой брат не в безопасности, мерзнет и промокает, если он голоден и сбит с пути, скажи, как мне спать этой ночью? Как сомкнуть глаза? Знаешь, Джастин, сложить руки — проще простого. И я себе этого не позволю.

Он молчал, смотря на дорогу, ведущую в горизонт. Мне казалось, он понял мои слова на все сто процентов, и, вероятнее всего обдумывал, чем может помочь в этой ситуации.

— Ты промокла. Я предлагаю тебе вернуться домой, чтобы переодеться и взять фонари, а после обойдём-объедем рощи и другие места.

И он сдержал слово. Мы не спали всю ночь, до рассвета объезжая туманный город. Новостей не было, я дрожала от шока, а Джастин сочувственно смотрел в мою сторону. Лишь под утро мы заехали домой, чтобы переодеться, запастись водой и резиновыми сапогами.

Я увидела Рут с окна кухни. Она несла на себе здоровый рюкзак, не улыбалась и шла твёрдым шагом. Двинувшись к двери, я несколько секунд стояла, собрав внимание на щеколде, и думая, вынесу ли я нашу встречу. Было тяжело осознавать, что вот-вот я снова сломаюсь как прутик от веника. И когда в дверь раздался стук, к моим глазам подкатили слёзы, я чувствовала себя такой беспомощной и одинокой, будто жила здесь вовсе одна, а не с родителями. Я отворила дверь и замерла в немом ожидании.

— Мия, мне очень жаль, — всхлипнула Рут и бросилась обнимать меня.

И я тоже больше не могла держаться, взвыла от боли, крепко цепляясь за кофту подруги, потому что казалось, я вот-вот упаду, не было ни сил, ни желания идти дальше. Я снова упала в пропасть.

Рут присоединилась к нам. За пару часов Джастину удалось собрать поисковый отряд из двадцати человек, некоторых я видела впервые.

— Спасибо, что не оставил меня сегодня, — прошептала я. Мне действительно было приятно, что Джастин первым пришёл на помощь.

И даже когда второй день оказался непродуктивным, а третий принёс потерю в рядах нашего отряда, мы продолжали искать. Но Маркус будто испарился в этом крохотном городке, стал незаметной песчинкой.

Джастин проводил меня до самой двери и поинтересовался, может ли помочь чем-нибудь нашей семье. Я покачала головой и спряталась в доме, не сказав и слова. Здесь было темно и неуютно, я сравнила свои ощущения с теми, что испытала, когда впервые вошла в этот дом. Он изменился, стал снова чужим и холодным, стал местом, укравшим моего брата. Скинув грязную обувь, я выпрямилась. Ноги еле слушались меня, я шла на ощупь, держась за стену, остановилась у лестницы и сделала паузу. Тело ныло и молило об отдыхе, но сна не было ни в одном глазу. Нас стало меньше. И я не могла перестать думать об этом. Но я не могла верить в то, что кто-то добренький приютил Маркуса, и совсем скоро он снова будет дома.

Дверь в спальню родителей была открыта, они тоже не спали. На прикроватной тумбе горел ночник. Мама, свернувшись клубочком, шмыгала носом, а папа смотрел в потолок. Висела гробовая тишина. Я почему-то скинула куртку на пол, переступила через неё и зашла в комнату. Она была меньше, чем моя, хотя я и предлагала родителям забрать ту, солнечную сторону. Здесь пахло травами, я сразу поняла, что мама пила успокоительные. Я села сначала на край кровати, а после, когда папа немного отодвинулся, добралась до родителей и устроилась между ними. Все мы знали, что поиски Маркуса могли затянуться. Все мы знали, что они могут не принести ничего хорошего.

Утром первого понедельника после исчезновения Маркуса я проснулась рано. Обычно перед занятиями по понедельникам я заходила за Рут, и мы бродили с ней по торговому центру, кушали мороженное и смеялись со всего, что видели на своём пути. Но сегодня мне не хотелось делать ничего. От нервов крутило желудок.

Отец спал на диване в гостиной, подложив под голову ладони. На нём была та же одежда, что и вчера. Было пусто и немо. Я всем нутром ощущала, что Маркуса больше не было с нами. Казалось, это может случиться в любой семье, но не в нашей. Казалось и думалось, что всё у нас будет хорошо.

Выйдя на улицу, я поджала плечи и села в папино кресло-качалку. Моё время как будто замерло, но все вокруг продолжали жить дальше — девушка пробегала уже второй раз возле нашего дома, почтальон подкинул газету и даже поздоровался со мной, мужчина из одного из соседних домов — соседи, с которыми я не была ещё знакома, подстригал кусты у дома.

Машина Джастина стояла на месте, значит, он был дома. Мне показалось, его образ мелькнул в окне и тут же пропал.

Грусть угнетала и щемила сердце. Я качалась на кресле и смотрела на едва шевелившиеся верхушки деревьев. Это не успокаивало, но и не давало возможности довести себя до безумия.

Мой своеобразный покой нарушил Джастин. Он хлопнул старенькой дверью своего дома и посмотрел на меня. Джастин был в домашней, бесформенной одежде и в нелепых мягких тапочках. Он направился ко мне, в руках сжимая кофейный стаканчик.

— Ты завтракала? — спросил он, подойдя к крыльцу.

Я покачала головой и прикусила нижнюю губу. Джастин выглядел домашним парнем, волосы были взъерошены ото сна, глаза ещё сонные.

— Держи, — он протянул стаканчик мне через перила, — согрейся.

— Спасибо, — я слегка улыбнулась.

Я была благодарна ему за всё, что он делал для меня в последнее время. И пусть, моё поведение по отношению к Джастину не всегда было отличным, я надеялась, что мы вдвоём понимали необходимость сгладить острые края в общении.

Он смотрел на меня без отрыва, пока я пила сладкий кофе. Мне хотелось поговорить о чём-нибудь, но в голов был только один маленький человечек — Маркус.

Я заставляла себя быть под контролем. Ко мне врывались без спроса предположения, а что если он близко, а я сижу сложа руки, а что если он ждёт меня в каком-то из мест Шавинигана. Конечно, я знала, что мы с Джастином обошли всё, что было только возможно, обыскались всюду. Но я продолжала себя добивать мыслями, а вдруг мы были настолько уставшими, что упустили что-то важное?

Качаясь на кресле я думала, думала, думала.

— Мне тяжело, — сказала я.

— Это жизнь, Мия. Она подбрасывает самые разные испытания. Ты либо герой, либо покинутый человек.

— Как это пережить?

— Молча, Мия.

Он говорил грубо, но я понимала, что любые неуместные слова из его уст — самая горькая правда. Правда от человека с опытом. У меня напросился вопрос:

— Ты переживал нечто подобное?

— Пережил, — он отстранился от перил и посмотрел по сторонам.

— Молча?

— Молча.

Джастин вынул из кармана спортивных штанов телефон, что-то прочитал там, а после поднял взгляд, встречаясь с моим.

— Я запишу твой номер.

— Ладно, — я не возражала и продиктовала номер.