Хорошо, что я - бета!

Часть 18 Стивен

Дома я тискал Джой при любой возможности, думал, она будет беситься, уже приготовился делать жалостливый вид и грустные глазки, но она на мои поползновения как-то не очень реагировала, была рассеяна, задумчива, отвечала невпопад. Ну, тут и я крепко призадумался. Мы с ней встречаемся, это да. Но по большому счёту это нужно только мне, я уговорил её встречаться, потому что хочу её, и заставил спать со мной в одной постели по той же причине. А она не хочет ни того, ни другого, и просто угождает мне как любимому брату. Так не получается ли, что я снова её принуждаю, только в менее жесткой форме? Как же я хочу, чтобы она меня тоже хотела, чтобы нуждалась во мне так же, как я в ней нуждаюсь! Но если ничего не выйдет, я её отпущу, только не сейчас, не тогда, когда объявился Даниэль. Какая-то часть меня всё-таки тянется к нему, надо это признать, и не расслабляться.

Поразмыслив ещё, я пришёл к выводу, лучше всего будет назначить какой-то срок для наших с Джой отношений, и решить, что если за это время ничего не получится, то я от Джой отстану. Месяц? Точно будет мало. Полгода? Да, наверное, полгода — достаточный срок... А если что продлю до года, до пять лет, до десяти. Кого я обманываю? Я её просто не отпущу.

Вечером Джой пришла ко мне, чтобы спать в моей постели. Это длится уже неделю, моё мучение, моё наслаждение, она так близко, но я не могу взять её, боюсь всё испортить. Сегодня на ней была моя старая футболка, они с братом любят таскать вещи, из которых я вырос. В детстве это было мило, и в том, что касается Робина, это до сих пор мило. Но видеть свою одежду на Джой... Она вообще понимает, что делает со мной? Нет, не понимает. Одетая в мою футболку Джой была такой же задумчивой, как и весь вечер. Некоторое время она рассматривала лежащего на спине меня, а потом села на постель. Я уже приготовился к тому, что услышу что-то вроде: «Ничего у нас не выйдет, Стивен, извини», но Джой меня удивила, нерешительно придвинулась ко мне, легла рядом, осторожно положила ладонь и голову мне на грудь, и закинула на меня ногу таким образом, что её бедро касалось одного и так не слишком спокойного товарища. Ох, папа мой — омега, отец мой — альфа! Что происходит-то?

Увидев моё недоумение, Джой совсем растерялась, пролепетала: «Я, что, сделала что-то не так?», и на всякий случай начала с меня сползать. Я обхватил её двумя руками, одной за задницу, другой за талию, и вернул на место, а потом заявил: