Хорошо, что я - бета!

Часть 39 Даниэль

«Как он мог?», — думал я, пока частный самолёт шейха Аль Ахмади набирал высоту.

Сам Карим Аль Ахмади, имеющий ещё полтора десятка имён и под сотню мужей и наложников, сидел в кресле рядом со мной, гладил мои лежащие на подлокотнике пальцы и восхищённо шептал на фарси: «любимый», «ядовитый цветок», «моя прелесть». Я благоразумно воздержался от насмешливого фырканья, за такое проявление неуважения к царственному Аль Ахмади в присутствии слуг и охранников можно было получить затрещину. А наедине, однако, это дозволялось, Кариму такое нравится, этим-то я его в своё время и привлёк. Омеги, воспитанные в его стране, как правило, милы, нежны, пугливы и кротки нравом, падают ниц от одного его царственного взгляда и готовы на всё, стоит пальцем поманить. А меня ему пришлось завоёвывать...

Эх, не надо было с самого начала с ним связываться, но меня привлекла его роскошная яхта, легкость, с которой он тратил деньги, его великолепное тело, восточный шарм, страсть и неутомимость в постели, а также сногсшибательная харизма богатого и властного человека. Я уж было решил, что это тот, кто мне нужен, и без проблем согласился поехать в его страну. Там-то мне и открылось, что он единовластный правитель, и что я у него не единственный, далеко не единственный. Пять мужей, десять детей, пятнадцать-двадцать официальных фаворитов и более полусотни «прекрасных цветочков» в гареме на всякий случай. Любовник, которого посещают пару раз в год по настроению — максимум, что мне светило. И я был бы не против, если бы при этом не нужно было постоянно торчать в его грёбаном дворце в окружении тупых хорошеньких задниц, постоянно хвастающихся, кому сколько золотых колечек перепало от господина и за что, и при этом не спать ни с кем другим! Мне бы даже забеременеть не позволили! Когда я высказал всё это Кариму, он только улыбнулся: «Ты хотел богатств и роскоши? Я тебе это дам. Ты хотел быть со мной и пользоваться почётом? У тебя это будет. Чем ты недоволен? Живи и наслаждайся, больше в твоей жизни не будет никаких проблем, я куплю тебе всё, что захочешь. И обещаю, что буду навещать тебя чаще других». Я прямо сказал ему, что хочу за него замуж, чтобы жить в отдельном дворце, как другие его супруги, а он сказал, что чтобы стать его мужем я должен выучить язык, изучить обычаи его страны и принять его веру. И что, если меня что-то не устраивает, я могу уйти.

Я решил остаться и присмотреться, начал учить язык и читать священные книги, но через пару месяцев понял, что в этом нет никакого смысла. Отговорки, пустые отговорки. Карим не собирался на мне жениться, он вообще не воспринимал меня как личность, как человека, с которым можно о чём-то договариваться и соблюдать договорённость. В их стране омеги считались чем-то вроде детей или горячо любимых домашних животных, их защищали, баловали, наряжали, заботились, полностью контролировали их жизнь, воспитывали в них послушание и преданность, но серьёзно не относились. Ум, амбициозность, самостоятельность, решимость, сила — предполагалось, что у омег этого нет и быть не может, всё, чего они могут хотеть — это новые наряды и украшения, а благосклонность господина — предел их мечтаний. Сексисты грёбаные! Карим реально считал, что стоит ему подарить мне новый золотой браслетик, и я сразу обо всём забуду, заткнусь и буду счастлив! Короче, однажды мне это надоело, и я объявил, что ухожу. Мне настоятельно посоветовали этого не делать, потому что нельзя покидать царственного Аль Ахмади, пока он сам тебя не отпустит, ибо это великое оскорбление его священной власти. Я всех послал и рассказал всё, что думаю о царственном Аль Ахмади и этой его священной власти. Ко мне приставили двух охранников и отвели к врачу, который заявил, что у меня обычная для омег периодическая нервозность и я сам не понимаю, что говорю, прописал больше гулять в охраняемом саду и пить успокаивающий чаёчек, а если не поможет, отлучить от царского ложа, и, если уж и тогда я не угомонюсь, особым образом высечь. У них даже специальный трактат на эту тему есть: «Как применить к омеге физическое наказание так, чтобы он всё понял, но при этом не покалечить его и не изуродовать».