Другая реальность

Глава 42. Мама, папа...

      Прой­дя на кух­ню и сев за стол, На­цу слег­ка ог­ля­дел­ся. Он впер­вые был здесь, по­это­му все бы­ло не зна­комо. Ког­да его ро­дите­ли заш­ли на кух­ню, па­рень нем­но­го по­мол­чал, об­ду­мывая с че­го на­чать.

— Ска­жите… — на­чал он, но быс­трень­ко за­кусил гу­бу.

«А сто­ит ли во­об­ще го­ворить про это? Ес­ли я ошиб­ся, они мо­гут ме­ня пси­хом пос­чи­тать…»

— На­цу, — на­чала мис­сис Драг­нил, — Что-то слу­чилось?

      Под­няв взгляд и глу­боко вздох­нув, па­рень на­чал.

— Мы из седь­мо­го из­ме­рения?

      Бы­ло вид­но, что муж­чи­на и жен­щи­на рас­те­рялись и за­нер­вни­чали. Ма­ма пы­талась как-то нев­нятно от­ри­цать, но ее пе­реби­ло твер­дое «Да» со сто­роны па­пы. Не став про­тивить­ся, жен­щи­на при­села на один из стуль­ев и спро­сила: «И от­ку­да ты зна­ешь?».

— Я там был, — крат­ко ска­зал На­цу, смот­ря пря­мо в гла­за ма­тери.

— Как это?! Ты как ту­да по­пал?! — те­перь уже слег­ка за­су­етил­ся мис­тер Драг­нил, мис­сис Драг­нил же си­дела в не­мом шо­ке.

— Я слу­чай­но ту­да по­пал. И зна­ете, что ин­те­рес­но? Мне рас­ска­зали, кто я и за­чем был рож­ден. Удив­ле­ны?!

— Прос­ти… прос­ти нас, На­цу… — из глаз жен­щи­ны уже на­чали течь сле­зы, но, не взи­рая на них, па­рень уже спо­кой­нее поп­ро­сил, что­бы ему все объ­яс­ни­ли.

— Мы дав­но хо­тели те­бе рас­ска­зать, но бо­ялись… бо­ялись, что ты не пой­мешь… и бо­ялись, что они при­дут за то­бой…

— Мы и прав­да из седь­мо­го из­ме­рения, — на­чал свой рас­сказ отец, са­дясь на тре­тий стул ря­дом с же­ной, — Мы ро­дились там и жи­ли. Там мы ус­тро­ились на ра­боту, где дол­жны бы­ли изу­чать ма­гию и соз­да­вать но­вую. Ког­да твоя ма­ма уже бы­ла бе­ремен­на то­бой, кто-то соз­дал не­кое зелье, на­деля­ющее си­лой де­мона. И это зелье под­ме­шали ей в на­питок, что­бы ты ро­дил­ся с этой си­лой. Ес­ли бы нам не ска­зали об этом, то мы бы уз­на­ли толь­ко тог­да, ког­да она про­буди­лась бы в те­бе. Мы не хо­тели, что­бы у те­бя бы­ла эта си­ла, ведь зна­ли, что ты прев­ра­тишь­ся в по­допыт­но­го кро­лика. Мы на­ложи­ли на те­бя пе­чать, ког­да ты еще не ро­дил­ся, и бе­жали в этот мир. На се­бя мы так же на­ложи­ли пе­чати, что­бы жить без ма­гии. Прос­ти, что нам приш­лось ос­та­вить те­бя нес­коль­ко лет на­зад од­но­го. Мы бо­ялись, что они нас мо­гут выс­ле­дить и най­ти те­бя. Мы ре­шили, что в свои пят­надцать ты был дос­та­точ­но са­мос­то­ятель­ным, что­бы жить без на­шей опе­ки. Прос­ти, что мы ре­шили те­бя детс­тва, счастья, прос­ти, На­цу.

      Не зная, что и ска­зать, па­рень прос­то си­дел и смот­рел в од­ну точ­ку. Все это вре­мя он счи­тал, что не ну­жен ро­дите­лям, он ду­мал, что был не­важен им, что его не лю­бят. А по­лучи­лось на­обо­рот, они ос­та­вили его, что­бы спас­ти, за­щитить.

      Внут­ри бу­шу­ют раз­ные чувс­тва: и оби­да, и не­кая ра­дость, об­легче­ние. Но что ему де­лать? Ки­нуть­ся к ним в объ­ятья? Нет… слиш­ком глу­боки ра­ны, что­бы так быс­тро их за­лечить. Он слиш­ком нас­тра­дал­ся, что­бы так быс­тро прос­тить.

      Встав изо сто­ла, На­цу ска­зал: «Я боль­ше не E.N.D., что­бы мне вер­нуть­ся в этот мир, мы ис­поль­зо­вали зак­ли­нание, ко­торое пог­ло­тило мою ма­гию. Те­перь я не E.N.D. и не ог­ненный убий­ца дра­конов… Те­перь я вновь На­цу Драг­нил…».

      Вы­ходя из квар­ти­ры, очень ти­хо, что­бы его поч­ти не бы­ло слыш­но, он про­шеп­тал: «Спа­сибо, ма­ма, па­па…».

      Ему ка­залось, что из его уст эти сло­ва зву­чат стран­но. Поч­ти че­тыре го­да он не на­зывал их так. А так хо­телось… так хо­телось об­нять, ус­лы­шать, что его они лю­бят. Так хо­телось по­чувс­тво­вать ро­дитель­скую лю­бовь. Так хо­телось, что­бы, как рань­ше, те­бя из шко­лы до­ма встре­тила ма­ма, об­ня­ла, по­цело­вала, на­кор­ми­ла, расс­про­сила, как де­ла, что­бы ве­чером при­шел па­па с ра­боты, пот­ре­пал по во­лосам, по­ин­те­ресо­вал­ся оцен­ка­ми. Так хо­телось иметь семью.

      Как же боль­но бы­ло, ког­да ро­дите­ли ос­та­вили од­но­го, уш­ли, ни­чего тол­ком не объ­яс­нив. Как бо­лели гла­за от нес­конча­емых слез. Как бо­лело гор­ло, ус­тавшее от веч­но­го пла­ча. Как бо­лело сер­дце и ду­ша, ког­да по­нимал, что сов­сем один…