Халф

1. Злато-карий омут

λ λ λ

Большие окна в пол позволяют взглянуть на вечерний город во всей его красе. Никаких рамок, ограничений. Широкий простор для глаз и мыслей. Дроны бороздят небо, помогая ветру и прогоняя облака за пределы города; расчищают его, чтобы солнце дарило крышам небоскрёбов последние на сегодня лучи. Дроны — глаза правительства, следят за всем происходящим, запечатляя каждый шаг человека.
Кажется, что летают они наперегонки с птицами, но двукрылые ловчее, расторопнее, изящнее. Пикируют и резко вздымаются в небо, дразня бездушные машины и показывая своё над ними превосходство.

Мужчина зло сжимает челюсти, ведь судьба распорядилась с пернатыми более милосердно.
Варианты — всегда хорошо. Из двух зол ты выбираешь меньшее; плохо, когда оно только одно и предназначено тебе судьбой.

Халф — это истинное зло, по-другому он сказать не может. Люди, что мнят синхронизацию даром божьим — идиоты.

Его работа заключается в том, чтобы предотвращать случайные пересечения взглядов халфов, тем самым, оберегая людей от заражения амориумом. Годы учёбы, тонны книг, теорий, проб и ошибок, друзей и врагов, предательства и помощи. Бессонные ночи в офисе и глубокий сон с капельницей в вене после «недели на кофеине». Он уже многое отдал — практически всего себя — на исследования и изобретение защитных контактных линз и очков, чтобы предотвращать такие случайные встречи глазами.

Ведь жить вечно — это так заманчиво; столько возможностей, столько времени.

Его пиджак расстегнут, галстук ослаблен, верхняя пуговица рубашки лежит на правой ключице.

— Босс?

Ким Намджун оборачивается медленно, виски с почти растаявшим кусочком льда в его стакане бьётся о толстое стекло, норовя вот-вот выскочить за пределы. Он лениво кивает, позволяя секретарю войти, и вновь отворачивается к окну, неторопливо смакуя янтарную жидкость.

— Говори, что у тебя, — шепчет в стакан и поправляет свободной рукой непослушную тёмную прядь волос, что уже битый час лезет в глаз.

Секретарь Ли мнётся в нерешительности. Стоит за плечом босса и сжимает планшет, оставляя на экране жирные отпечатки.

— Ваш халф, босс... Он родился. Час назад был занесён в базу... — мямлит и тут же дёргает себя за кадык, пытаясь исправить голос, внезапно ставший очень высоким.

— Час назад? — переспрашивает Намджун холодным тоном и смотрит за плечо. — Что-то ты поздновато мне об этом докладываешь.

— Простите, босс. Такого больше не повторится. Мальчик здоров, полностью и...

— Мальчик? — шумно выдыхает и полностью поворачивается к секретарю, наклоняя голову к плечу. Чувствует запах пончиков и лимона, который всегда добавляет Ли в свой чай. — Мальчик? Прости, ты сказал, что мой халф — мужик?!

Процент вероятности рождения халфа-мужчины всегда был невысок, но Ким думал — или даже был уверен, — что на его долю точно выпадет халф с тонкой талией и хотя бы первым размером груди, со смешинками в глазах... или какая ещё ванильная ересь встречается в этих сонетах и пьесах?

Десятилетия вечной спутницей Намджуна была и оставалась до недавнего времени только одна женщина, чьё имя он боготворил; кого он превозносил и всячески пытался удержать при себе. С фортуной он познакомился во времена аспирантуры, когда его «лучший университетский друг вляпался», случайно встретившись со своим халфом: друг тот умер много лет назад от тяжёлой болезни жены. Последний раз Намджун видел его уже седовласым дедом с плохой памятью и странным запахом, какой обычно исходит от стариков.

И вот совсем недавно Нам повстречал новую пассию, которая внезапно вытеснила предыдущую не спросив никого. Она представилась неудачей и обещалась преследовать Кима по пятам некоторое время. Порой она подбрасывала проблемы и вставляла палки в колёса, постепенно только усугубляя общее положение дел в компании и, таким образом, в жизни самого Намджуна.

Он пытается дышать глубоко, вдыхать носом, чтобы кислород поступал в мозг и хоть как-то успокаивал или выдувал оттуда роящиеся мысли.

— Да, босс... Но это ещё не всё... — секретарь подходит ближе и сжимает губы плотнее, но, замечая чуть приподнятую бровь босса и выжидающий взгляд, ненатурально прочищает горло и оттягивает воротничок своей любимой рубашки.

— Скажи мне, что он смертельно болен и не переживёт ночь, — Ким трёт переносицу и тяжело вздыхает. Гороскоп о хорошем дне для Дев, случайно услышанный сегодня по радио, нагло врёт.

— Боже упаси... Ну, то есть... — запинается и не решается продолжать секретарь Ли, потому что гонца, как подтверждает история, за неприятные вести могут и казнить.

— Да говори уже...

— Нет, он здоров, но он... он — хайт, б-босс.

Что-то глубоко внутри Намджуна подсказывало, что за всё то, что он нажил непосильным трудом, рано или поздно придётся заплатить сполна. Но мужчина и предположить не мог, что ценой всему, что он сейчас имеет, станет мальчишка, что родился невесть где и природой предназначен мужчине для создания семьи, продолжения рода... любви, господи прости!

— Что ты только что сказал?

Намджун для пущего эффекта подносит ладонь к уху и чуть наклоняется, чтобы расслышать, потому что ему точно показалось. Секретарь прижимает планшет ко рту и растерянно хлопает глазами, размышляя, а стоит ли повторять это ещё раз.

— У-уровень D-тел в его крови выше на три сотых процента... — шепчет еле слышно и неуклюже отступает назад, когда его босс взымает руки к потолку, расплёскивая виски по рукаву дорогого пиджака:

— Три сотых! Три, мать его, сотых процента! Нет, ну вы представляете? О, мне даже стало любопытно, что это за парень вырастет такой, что меня — меня! — нагнёт? Ты как себе это представляешь, а, секретарь Ли?

Ким подходит вплотную к растерявшемуся мужчине и хватается свободной рукой за грудки его пиджака. Притягивает к себе вплотную и остервенело трясёт, пытаясь выбить дурь из ни в чём не виновного помощника.

— Объясни мне одну вещь: почему природа сама выбирает мне пару, а? Что она о себе возомнила? Почему она решает с кем я должен быть?! А, может, я родился целым и не нужна мне пара. Вот скажи мне, ты ощущаешь себя одиноким? Ты же ещё не встретил своего халфа, так? Отвечай мне!

От ударившего в лицо волной проспиртованного воздуха, секретарь зажмуривается и чуть поворачивает голову. Ли поджимает губы и пытается подобрать слова, чтобы хоть как-то успокоить разбушевавшегося босса. Приступы гнева у того случались не часто, но всякий раз они обычно заканчивались чьим-либо увольнением.

— Б-босс, я... я не уверен.

— О, ты сомневаешься! Чудесно!

Намджун резко отпускает пиджак помощника и отходит к окну, залпом допивая остатки виски. Он крутит влажный стакан в руке и устало смеётся, пытаясь найти последовательность в витиеватых узорах. От резкого удара стекла о стену позади, секретарь вздрагивает, но не двигается с места, боясь навлечь на себя ещё больший гнев.

— Ты сомневаешься, Ли. Это значит только одно — тебе нужен халф, — говорит Намджун уже спокойным голосом и чуть шатается, развязывая галстук полностью. — А я целый, понимаешь? Вот тут, — он тычет себе в грудь указательным пальцем и улыбается устало, врезаясь спиной в окно позади.

Дрон, пролетающий мимо, зависает напротив окон и снимает на камеру, как тёмно-каштановый затылок бьётся о стекло, а глаза стоящего неподалёку невысокого мужчины, смотрят в пустоту. Солнце почти село за прогоняемой ветром грозовой тучей, и птицы, что совсем недавно измывались над дронами, улетели прочь, чтобы найти себе ночлег.

— Секретарь Ли, — после долгой паузы продолжает Намджун, отходя от окна и двигаясь в сторону своего рабочего стола, — ты понимаешь, что будет, если конкуренты узнают о моём халфе?

Ким падает в кресло и начинает наматывать тёмно-серый галстук на свой кулак. Помощник делает неуверенный шаг к боссу и кивает — уже уверенно. Рождение халфа президента компании может означать только одно — крах всего.

— Нужно торопиться, понимаешь? Каждая минута на счету. Избавься от него, — шепчет и отмахивается от секретаря.

— Убить?! — верещит в ответ и тут же закрывает рот ладонью, с ужасом глядя на босса.

— С ума сошёл что ли? Я никогда не убивал и не собираюсь. Я веду свои дела чисто. Именно поэтому никто не сумел подобраться ко мне, — ухмыляется Намджун и откидывается на спинку массивного кожаного кресла. — Анкету сотри. Сделай так, чтобы этот халф, кем бы он ни был, никогда не узнал, чей он халф. Ясно?

— Д-да, босс. Но это будет очень трудно, ВБЧ же...

— Ли, — перебивает Намждун, выставляя ладонь вперёд, — раз нам уже удалось взломать систему и прознать о том, что мой ха... — запинается и прочищает горло. — ... этот мальчик родился, так что нам стоит стереть всю информацию обо мне в его медкарте? Почему я должен думать за тебя? Действуй. У тебя сутки, прежде чем вся информация будет доступна официально...

— Хорошо, босс.

Секретарь Ли кланяется, прижимая планшет к груди, и разворачивается, собираясь уйти, как слышит:

— ... однако, продолжайте следить за ним. Нельзя, чтобы он внезапно оказался в зоне досягаемости и узнал обо всём, — говорит Намджун, повернув голову в сторону окна и разглядывая зависший в воздухе дрон. Звукоизоляция на высоте. Ким постарался на славу, выбирая стёкла в свой кабинет.

— Конечно, босс, — кивает Ли и выходит за массивные дубовые двери, перешагивая через осколки. — Я позову уборщицу.

— Спасибо, — отвечает Намджун уже пустоте и продолжает смотреть на дрон, почёсывая средним пальцем переносицу.