2. Лунные глаза

74 10 0
                                    


λ λ λ

  — Чимин, пора просыпаться.

Но парень укрывается с головой и мычит что-то нечленораздельное в ответ. В кровати уютно и тепло, даже ноги высовывать не хочется. За окном ранняя осень, начинает холодать, но ходить по улице в одеяле всё ещё вне общественных норм.

— Чимин, на сегодня большие планы! Просыпайся.

— Сири, ещё десять минут... — хнычет парень, высунув из-под одеяла только рот. Пухлые розовые губы контрастируют с белоснежным пододеяльником, как тюльпан на сугробе. Чимин дышит размеренно, чуть приоткрыв рот и вновь погружаясь в дрёму.

— Вчера ты сказал мне будить тебя всевозможными способами и поставил блокатор на утренние указания. Чимин, вставай, или я включу музыку.

— Делай, что хочешь, — он отмахивается от голоса и роняет руку, свешивая её с кровати.

— Активирую режим «бодрого дня» и кофеварку. Жду тебя на кухне через пять минут.

Сири стихает, а песня, которую Чимин уже ненавидит, по нарастающей завывает, ударяясь о стены квартиры, проникая под толстое одеяло прямиком в уши парня. Он запихивает голову под подушку и пытается ухватить за хвост ускользающий сон, но остервенелый стук в стену рушит планы окончательно.

— Выруби свой будильник, или я приду и запихну Сири тебе в задницу! — доносится из-за стены, и Чимину ничего не остаётся, как поколотить ногами о пружинистый матрац и подняться с кровати.

Потирая сонные глаза и шаркая рукой по пустой стене, парень бредет в кухню, путаясь босыми ногами в длинных штанинах. Запах кофе пленяет и заставляет идти быстрее, чтобы поскорее вдоволь насладиться бодрящим напитком. Запинаясь о ножку стола, Чимин ругается и подходит к кухонному гарнитуру. В углу стоит кофеварка со свежесваренным американо. Чимин тянется за кружкой, что всегда висит на стене рядом, ставит её перед собой и наливает по счёту три кофе из кофейника.

— Ну, и что у нас по расписанию? — интересуется Чимин, пристраиваясь пятой точкой к столешнице.

Он пьёт из чашки, почёсывая свободной рукой живот под футболкой. Утренние лучи пробиваются сквозь жалюзи, согревая пол, подкрадываются к ногам парня и щекочут своим теплом.

— Для начала — душ, — отрезает Сири, а парень фыркает. Не так плохо он и пахнет, позавчера в душе был. Зачем воду переводить? — После, нужно заглянуть к доктору Киму...

— Да, блин, зачем? — цокает и закатывает глаза по привычке.

— У тебя назначено ещё месяц назад. Ты и так пропустил прошлый визит, Чимин. В этот раз ты обязан сходить, и не обсуждается.

— Да, дорогая, — хихикает и делает шаг влево, отодвигая рукой стул и усаживаясь за небольшой обеденный столик. Он берёт банан из вазы, что всегда стоит в центре, и, начиная поедать его, продолжает: — Что дальше?

— Потом, ты хотел сходить в библиотеку.

— Точно, библиотека! Ты уже всё скачала?

— Давно, Чимин. В отличие от тебя, я ничего не забываю и делаю всё сразу.

— Прекращай язвить, Сири. Ты у кого этому научилась? — парень задирает голову к потолку и хмурит брови, закидывая последний кусочек фрукта себе в рот.

— Ты сам скачал это дополнение, так что не обвиняй во всём меня.

— Установил, блин, на свою голову... Так, библиотека. Есть ещё что-то важное?

— Нет, но можно погулять в парке. Листья уже опадать начинают. Потом нужно в магазин, чтобы прикупить продукты и средства для быта.

— Насчёт прогулки я подумаю, а вот в библиотеку идём точно. Ладно, я в душ. Не подглядывать, — Чимин тычет пальцем в пустоту и щурится, вставая с насиженного места. Он ставит чашку в раковину и разворачивается в сторону выхода из кухни.

— Больно надо. Да и смотреть там не на что.

— Сири!

— Всё, молчу-молчу. Только не перепрошивай меня, пожалуйста. Я только вчера обновила систему.



Парень выходит из квартиры, и дверь за спиной закрывается на автоматический замок, издав характерный сигнал блокировки. Он поправляет чёрную кепку на своей светлой свежевыкрашенной голове, надевает большие солнцезащитные очки и движется в сторону лифта.

— Сири, а дождя точно не будет? — говорит Чимин, проталкивая наушник глубже в раковину.

— Мы столько лет вместе, а ты мне всё ещё не доверяешь? — раздаётся в ухе, на что парень в очередной раз фыркает.

Лифт оповещает о прибытии, створки раздвигаются, и с порога Чимин слышит звонкое:

— О, Пак, доброе утречко! Гулять пошёл?

Блондин вздыхает и шагает в лифт, поправляя лацкан кожаной косухи.

— Утро, Тэхён. Нет, я по делам, — отвечает сухо, вставая лицом к створкам.

— У, какие мы важные, — с издёвкой произносит парень и запихивает руки в карманы светлых джинсов. — Придёшь ко мне на вечеринку в эту пятницу? Будет весело! Бар оплачен. Это в клубе «Кассиопея», тот, что на...

— Я не люблю громкую музыку, но я подумаю. Спасибо за приглашение, — отрезает Чимин и кивает, чуть повернув голову к плечу.

Тэхён зажмуривается и ругается себе под нос, легонько качая головой.

— Прости, чувак. Забыл, не подумал... Но я могу весь вечер рядом с тобой быть, не отходить, чтобы ты...

— Мне не нужна помощь, спасибо, — произносит резко и тихо радуется, когда лифт оповещает об остановке на первом этаже. — Хорошего дня.

Чимин, поправив лямку кожаного рюкзака, запихивает руки в карманы куртки и делает уверенный шаг вперёд. Затем, он останавливается, поворачивается на девяносто градусов и делает ещё три небольших, толкает массивную дверь подъезда и стремительно выходит на улицу.



— У тебя давление подскочило. Всё в порядке, Чимин?

Парень, пристроившись на лавке и вытянув ноги вперёд, колотит пятками своих челси влажный после ночного дождя тротуар. Он слышит Сири в ухе, но игнорирует вопрос. Сквозь стеклянную крышу остановки проскальзывает солнце, лаская теплом персиковую щёку парня и небольшой порез от бритья, что уже успел затянуться тонкой алой корочкой.

— Чимин?

— Всё хорошо. Скоро там автобус?

— Через две остановки.

— Отлично.

Сири или деликатно молчит, или просто не видит необходимости заводить новый разговор. За столь долгое время, что Сири пребывает рядом с Чимином, она уже успела проанализировать его поведение, привычки и характер. Не в полной мере, но в шестидесяти процентах случаев, ей удаётся подобрать нужные слова. Она — не искусственный интеллект, а только лишь умная программа, которая способна запоминать и анализировать, но никак не развиваться и самосовершенствоваться.
Пока не удалось создать нечто, практически неотличимое от разума человека, но появилось кое что на него похожее и на данный момент незаменимое.

— Чимин, автобус прибыл.

— Слышу, — бурчит в ответ и поднимается, поправляя куртку и потирая разгорячённую щёку.

Он шагает вперёд, чуть выставив руку перед собой, и тут же её одёргивает, задевая человека впереди.

— Простите, — шепчет и чуть кланяется. Мужчина фыркает, оглядывая парня с ног до головы, и отворачивается обратно.

Двери автобуса распахиваются, и парень снова шагает вперёд, как слышит тихое:

— Чуть левее, Чимин. Теперь две ступеньки, не забудь.

— Хорошо, — шепчет в ответ и, нащупывая короткими пухлыми пальцами металл двери, запинается о первую, но тут же поправляется и заходит в автобус.



— Здравствуй, Чимин. Давно же тебя не было.

Доктор Ким встаёт из-за своего стола, заваленного рабочими бумагами и медкартами пациентов. В два шага он пересекает небольшой светлый кабинет и подходит к парню.

— Не видел смысла приходить, — язвит в ответ и улыбается искренне, когда его руки касается горячая и мягкая ладонь.

Чимин пожимает руку уверенно и улыбается шире, когда слышит заливистый смех доктора и чувствует несильный хлопок по плечу.

— Сарказм — признак хорошего здоровья, но проверяться нужно, Чим. Ну, рассказывай, как твои дела?

Доктор Ким поправляет на переносице очки в толстой коричневой оправе и, взяв парня за локоть, подводит его к небольшому диванчику. Чим усаживается на излюбленное и удобное место рядом с маленьким металлическим ящиком, расстегивает куртку и стягивает с головы кепку, пристраивая её вместе с рюкзаком на пол возле ног. Он делает глубокий вдох и улавливает аромат жжёных зёрен кофе и апельсинового энергетика.

— Хён, ты когда последний раз спал? — интересуется Чимин, пристраивая свои тёмные очки на макушке, заправляя чёлку назад. Он щурится и поджимает губы, а доктор Ким фыркает и качает головой, присаживаясь рядом.

— Всё-то ты знаешь, — вздыхает и трёт уставшие глаза.

— Хён, я же говорил, что у меня суперспособности. Я носом чую недосып, — Чимин для верности бьёт по крылу указательным и раздувает ноздри, от чего док прыскает усталым смехом и откидывается на мягкую спинку диванчика.

— По тебе тоже не скажешь, что ты хорошо спишь. Снова кошмары?

— Хён, ты же вроде окулист, а не психолог. Отчего такие вопросы?

— Я твой друг прежде всего, а только после — доктор.

Мужчина вновь садится прямо и пристраивает локти на колени. Он чуть наклоняет голову, всматриваясь в молодое лицо парня, который сейчас это самое лицо и прячет, сосредоточив всё внимание на том, чтобы сотню раз расстегнуть и застегнуть молнию на рукаве.

— Чимин?

— Не чаще, чем обычно, хён. Я в порядке. Справляюсь, не маленький и не беспомощный...

— Я об этом даже не заикался, — замечает док и сводит брови на переносице. Он кладёт ладонь на теребящую бегунок руку Чимина и слегка сжимает. — Что случилось?

— Ничего.

— Чимин... — вздыхает доктор и чешет свою слегка засаленную тёмную макушку. — Помнишь, мы говорили о том, чтобы ты начал общаться ещё с кем-нибудь? Сири не заменит тебе живого человека. Ты молод, полон энергии, красив, как чёрт и...

— Слеп как крот, Джин. Это многое меняет.

Парень поднимает голову и поворачивает её в сторону Кима, рассеянно смотря ему куда-то на правое ухо. Некогда тёмно-серые глаза заволокла пелена тумана, почти лишив зрачка и окрасив радужку в цвет «ниагара». Верхнее правое веко украшает бледно-розовый шрам, чуть задевая уголок внешней стороны орбиты.

Сокджину не раз приходилось работать с незрячими или слабовидящими людьми, но те обычно были в преклонном возрасте после синхронизации, и плохое зрение было само собой разумеющимся явлением. Реже — одиночки, но и там не было ничего серьёзного: работа за компьютером, лёгкая травма. В девяноста двух процентах случаев зрение человека идеально, и только на оставшиеся восемь приходятся производственные травмы, несчастные случаи или же иные похожие ситуации.

Абсолютную слепоту у не синхронизированных халфов доктор Ким на своём веку встречал дважды: в мединституте у брата декана, который потерял зрение ещё в роддоме. У него обнаружилась внезапная и редкая аллергическая реакция на препарат, который вводят всем младенцам при рождении. Второй — Чимин. Мальчик, который рос у Джина на глазах. Сын его близких друзей. Сейчас уже — просто друг и младший брат, присматривать за которым Джин считает обязательным, хоть сам Чимин от этого не в восторге.

— Чимин, то, что ты слеп не делает тебя изгоем общества. Ты такой не один...

— По статистике я один такой на сто тысяч. Сколько в нашем городе людей? Примени свои знания по математике и прикинь реальную цифру.

— Не дерзи мне, — рычит Джин и даёт парню оплеуху, на что тот шипит и трёт ушибленное место. — Чего ты так боишься? Нет же ничего страшного в том, что...

— Сокджин, ты — не психолог, и уж точно не можешь знать страшно это на самом деле или нет, — перебивает Пак и сжимает кулаки меж коленей. — Сделай, что нужно, и я пойду. У меня ещё дела.  

ХалфWhere stories live. Discover now