Притяжение

11 Шифр

Как поступить, если давно ставший привычным страх встаёт на пути к исполнению мечты? Бороться с ним, или отказываться от мечты и продолжать бояться дальше? Кого-то манит небо, и он спокойно летает самолётами, но боится прыгнуть с парашютом, кто-то обожает море, но никогда не заплывает дальше места, где перестаёт доставать ногой до дна.

Дрю замер, испытывая сразу несколько различных ощущений — страх, неожиданность, нежность, желание обнять Энни в ответ, и паническую атаку, вызвавшую в мозгу события давних времён. Прекрасно понимая, что это — всего лишь отголоски из детства, Дрю твердил себе, что это бред, и что сюда не ворвётся крикливая мать его милой Сабрины, не отберёт никого и не даст пощёчину, но комплекс не хотел уходить просто так.

Самые сильные страхи — те, которые мы заработали в детстве.

— Малыша, не надо, — Дрю осторожно отстранил девушку от себя. Не хватало ещё начать паниковать прямо при ней, он не вынесет такого позора. Пусть она не думает, что он — последний трус. Держи себя в руках, Дрю, это всего лишь объятья...

— А пьяным ты был более смелый, — сказала Энни, но руки всё же убрала.

— Так, значит, я всё-таки к тебе приставал, — усмехнулся Дрю. — Как жаль, что я этого почти не помню.

— Ты ещё предлагал мне проснуться в твоей постели, — напомнила девушка.

— Кажется, мне нужно почаще напиваться. Но я не отказываюсь от своих слов, чтобы ты знала, — Дрю стал серьёзен. — Если бы ты только знала, как сильно я хочу тебя, малыша, — он медленно надвигался на Энни, прижимая её к стене, — я думаю об этом каждый раз, каждый день, особенно после наших встреч. Думаю о том, как буду целовать тебя, как буду ласкать, как ты будешь целовать меня в ответ, — мужские руки ласкали девичье тело, поглаживали, сжимали, а Дрю шептал слова, целуя её шею и плечи, и Энни казалось, возьми он её сейчас, она бы даже не стала сопротивляться. Как странно, он боялся объятий и поцелуев в губы, но совсем не боялся целовать её в другие места, и это было удивительно для него самого. — Чёрт возьми, я хочу тебя прямо сейчас, малыша.

Прямо сейчас...

И если бы даже этот вечер был последним в их жизни, они бы провели его в объятьях друг друга.

— Дрю, тогда в кафе...

— Я бы всё равно не смог. Питер выручил меня, когда вмешался. Кажется, я должен быть благодарен этому засранцу, иначе опозорился бы ещё тогда. Откуда у тебя этот шрам? — вдруг спросил Дрю, погладив ладонью заднюю часть шеи девушки, и спрашивал он так, будто прямо сейчас это имело какое-то колоссальное значение.

— Я не помню, это было в детстве. А что такое? — Энни, снова растерявшаяся от такой резкой смены в поведении Дрю, смотрела на него неприемлемо открыто для девушки, ни разу не состоявшей в отношениях.

— Ничего, — Дрю быстро поправил на себе одежду и одёрнул задравшийся подол платья девушки. — Тебе пора домой. Мне... достаточно для первого раза, малыша.

— Да, конечно, — Энни кашлянула, понимая, что он прав, и быстро поправила волосы. Они вместе спустились вниз, Дрю не говорил ничего, только посматривал на неё как-то не так.

Он словно что-то подозревал.

— Я провожу тебя до дома, — сказал Дрю, подходя к своему байку. Энни возразила, но парень был настойчив, и пришлось ей подчиниться. Настроение было потрясающим, Энни была безмерно рада тому, что они с Дрю наконец открылись друг другу. Его к ней тянет... Это звучало гораздо лучше всяких «ты мне нравишься». Слишком откровенно, особенно для тех, кто практически не знаком. Домой не хотелось, и Энни решила схитрить. Дрю ведь не знает, где она живёт, и потому девушка поехала к дому одной их своих знакомых, коими успела обзавестись после своего возвращения в город. Дрю уехал лишь тогда, когда за девушкой закрылась дверь, а Энни, придумав какую-то глупую отмазку насчёт своего внезапного визита, уехала оттуда через несколько минут. Ей хотелось просто побыть за рулём, в одиночестве, безо всяких визгов и расспросов своей невыносимой маман.

Дрю нервничал, но боялся показать это при Энни. Он боялся также тех мыслей, что клубками вились в голове после того, как он нащупал шрам на шее Энни. Он прекрасно помнил, как в детстве они с Сабриной играли, она резко вскочила и ударилась головой об какую-то полочку. Крови было много, её идиотская мамаша орала так, будто банда отпетых головорезов только что отрубила её девочке руки и ноги, но сама Сабрина отделалась лишь лёгким испугом — и то, больше от криков своей матери, нежели от боли. После этого на ушибленном месте остался маленький, но глубокий шрам, и маленький Джастин прекрасно запомнил его, особенно в ту ночь, когда девочка осталась ночевать в его комнате.

Возможно, это просто совпадение?

Дрю не знал, почему не спросил сразу, девушка ответила более чем убедительно, но он решил проверить. Если она живёт в том же доме... Он знал также, что после того, как Сабрина пропала, Карпентеры никуда не переезжали. Но его малыша приехала в другое место, значит, она — это не Сабрина. Дрю решил заехать в кафе. Хотелось поговорить с матерью. Может, она знает что-нибудь о его новой знакомой?

Пэтти на месте не оказалась, они с Камиллой уехали чуть раньше, зато оставшийся Питер вовсю суетился, обслуживая одиноко сидящую у барной стойки девушку. Хотя, при ближайшем рассмотрении оказалось, что ей не меньше сорока.

— Сделай мне чего-нибудь, — устало произнёс Дрю, присаживаясь на высокий стульчик. Питер быстро начал работать, а дама, скучающая в одиночестве, подсела ближе.

— А ты симпатичный, — сказала она после нескольких минут пристального разглядывания. Будь Дрю менее озабочен шрамом на шее малыши и вообще сегодняшним днём, он бы это заметил, но сейчас парню было не до чьих-то взглядов.

— Оцениваешь или делаешь комплимент? — не глядя в сторону женщины, поинтересовался он, делая глоток кофе с коньяком, который Питер хранил в строжайшей тайне от всех специально для Дрю.

— А ты дерзкий. Всегда таких любила, — женщина хищно улыбнулась и подсела ещё ближе. — Я Рейчел. Рейчел МакАдамс. Как актриса, — она выжидательно замолчала, но Дрю не среагировал так, как ей хотелось бы.

— Надеюсь, вы не станете обижаться на то, что я не прошу у вас автограф?

— Слушай, сколько тебе лет? — незнакомка не могла успокоиться и принять второе поражение сразу, и пыталась взять реванш в этом словесном поединке, но Дрю снова ранил своим острым языком:

— Думаю, вы годитесь мне в матери, мэм.

— Что? Да как ты смеешь? Что за наглость? И как ты вообще обращаешься с женщинами? — она была просто вне себя от ярости, и Дрю вдруг вспомнилась чокнутая мамашка Палома.

— Понятия не имею, миссис. Оставьте при себе эти выкрутасы и поищите себе альфонса где-нибудь в другом месте, — он всё же не удержался и взглянул в сторону раскрасневшейся мадам.

— К твоему сведению, я ещё мисс, — парировала она с победным огоньком в глазах.

— Вот как? — Дрю усмехнулся, выпил свой кофе, поставил кружку, кивнул Питеру и поднялся с места. — Не сочтите за грубость, но мне показалось, что вы уже давно и много раз как миссис. Всего доброго, мадам актриса.

— Да как ты смеешь? Да ты знаешь, кто я? — женщина кричала так, что звякнула посуда. Питер огляделся, но в кафе больше никого не было, и это было даже к лучшему.

— Конечно знаю. Эгоистка, причём очень богатая, привыкшая считать людей биомусором и слугами её королевской персоны.

— Посмотрим, как ты запоёшь, когда я куплю это кафе, половину города и тебя в придачу, — зашипела МакАдамс вслед уходящему Дрю. Парень остановился, усмехнулся, чуть повернул голову и спросил:

— Так вы собираетесь купить кафе или меня? — он повернулся и стал приближаться к женщине, которая внезапно растерялась от такого резкого перехода в атаку. — Что, если я — гей? Как вам такой расклад? Или вы привыкли, что благодаря своему распутному поведению и обещанию лёгкой и красивой жизни многие глупые юнцы сами бегут на ваш огонёк? — он приближался вплотную, и Рейчел отступала до тех пор, пока не упёрлась спиной в стойку. — Будьте осторожны впредь, мадам актриса, — нависнув над ней, угрожающе прошипел Дрю и резко убрал руки, которые расставил по краям от испуганной женщины.

— С таким характером у тебя никогда не будет девушки, — кинула вслед ему Рейчел, глубоко дыша, чтобы перевести дух.

— Однако это не помешало вам подкатить ко мне, — на этот раз Дрю не стал даже оборачиваться. — Вы правы: девушки меня не интересуют. Так что их у меня точно не будет.

Звякнули колокольчики, захлопнулась дверь. Питер едва смог натянуть на лицо маску безразличия, не засмеяться и сделать вид, что вообще только что появился здесь и не слышал словесной перепалки, миссис МакАдамс нервно теребила свои многочисленные украшения на руках и бегала взглядом по кафе, а Дрю сел на байк и уехал домой.

Этой ночью ему было о чём подумать.

Вдоволь накружившись по городу, Энни всё же отправилась домой. Мама снова начнёт волноваться и задавать свои глупые вопросы, а контактировать с ней совершенно не хотелось. Прошмыгнув по прихожей, Энни, как разведчик на чужой территории, выглянула из-за угла, но в длинном коридоре также было пусто. Обрадовавшись, она на цыпочках пробежала по нему и быстро, перескакивая через ступеньки, поднялась по лестнице, свернула направо, подкралась к своей двери, влилась в тёмную комнату, неслышно прикрыла дверь и с облегчением включила свет.

— Энни Карпентер, что это за странное поведение в собственном доме? — Палома стояла посередине комнаты в своей обычной позе — уперев руки в бока. Энни вскрикнула от неожиданности, меньше всего она ожидала встретить свою мать именно здесь.

— Мама? А я тебя искала, а тебя нет...

— Я. Звонила. Тебе. Миллиард. Раз, — миссис Карпентер чеканила каждое слово, как монету. — Телефон, — она выставила вперёд ладонь, и Энни поёжилась.

— Я... кажется, где-то потеряла его, — промямлила она, — мы с Шоном... были на выставке, потом поужинали вместе, и он проводил меня до дома, — поняв, что мать наверняка проторчала в её комнате довольно долго, Энни снова начала самозабвенно врать. — Наверное, он упал где-нибудь в машине, я ещё не смотрела...

— Что же ты сразу не сказала, что была с Шоном, деточка, — ласково залебезила Палома и даже соизволила обнять дочь, резко сменив гнев на милость. — А я уже вся распереживалась, где ты, что ты, может, что случилось... Шон прекрасный парень, тебе нужно держаться за него. Доброй ночи, милая, я пошла, — Палома сухо стукнулась губами в щёку дочери, имитируя поцелуй, вышла из комнаты и даже прикрыла за собой дверь, а Энни на всякий случай заперла дверь и ещё раз вздохнула. Если она будет заниматься своими делами, мать сживёт её со свету, но если сказать, что она была с Шоном, то, кажется, Палома готова простить дочери что угодно. Значит, переспать с Шоном, по мнению Паломы, — нормально и даже правильно, но если на его месте окажется кто-то другой, то Энни — позор семьи и бесчестье родителей?

Девушке вспомнился Дрю. Такой стеснительный, даже робкий...

Могла ли она предположить, что этот дерзкий на вид плохиш на своём чёрном байке окажется застенчивым нецелованным скромником с кучей комплексов и боязнью просто обнять девушку?

Заведя руку за голову, девушка нащупала прикрытый волосами шрам на шее, и задумалась. Переодевшись и приняв душ, она всё же решилась. В комнате матери горел свет, и Энни, постучав, вошла. Палома сидела перед зеркалом, готовясь ко сну.

— Мама, скажи, откуда у меня этот шрам? — Энни присела на кровать, повернулась к матери спиной и подняла волосы, открывая шею.

— Милая, откуда я могу знать, как он у тебя появился, ты ведь была в Англии, — массируя подушечками пальцев кожу на лице и даже не взглянув на шрам, вальяжно отозвалась Палома. — И потом, мне кажется, дамам неприлично иметь шрамы, и уж тем более, показывать их окружающим.

— Мамочка, он появился у меня ещё до Англии, — терпеливо проговорила девушка, — вот, взгляни. Это ведь из детства, я не могла получить его в Англии.

— Неблагодарная дочь! — вдруг взвизгнула Палома, и Энни, вздрогнув от неожиданности, опустила руку и быстро повернулась лицом к ней. — Да как ты можешь упрекать в невнимательности свою мать? Ты хочешь сказать, что я совсем не следила за тобой, и поэтому ничего не знаю о тебе и твоих шрамах? А я, между прочим, твоя мать!

— Но я ведь только...

— Из-за тебя у меня снова появятся седые волосы! — продолжала визжать женщина, не дав дочери сказать ни слова. — И зачем только я тебя рожала, если ты такая неблагодарная и безответственная?

Энни быстро выбежала из комнаты матери, не став выслушивать её вопли. Почему она так странно отреагировала на такой простой вопрос? Почему в их семье так старательно избегают любых разговоров о её детстве? Энни казалось, что любая мать может рассказать как минимум тысячу забавных, умилительных или грустных историй о самых первых годах жизни своего ребёнка, но Палома никогда не говорила о том, как росла её единственная дочь.

Разве это не странно?

Сама девушка помнила какие-то моменты из детства, знала, что у неё была няня, но потом... будто кто-то стёр из её памяти воспоминания. Всё, что происходило с ней с семи до десяти лет, Энни не помнила совсем.

Но на самый главный вопрос девушка так и не знала ответа: почему Дрю так странно отреагировал на её шрам?

Этой ночью ей было о чём подумать.

***

Дрю спешил в кафе к негласно установленному времени — совсем скоро приедет его малЫша, его маленькая девочка, и парню не терпелось увидеться с ней. Разве возможно было уснуть ему после всего случившегося? Малыша не только не оттолкнула его, но и пошла навстречу, выслушала и вызвалась помочь, и Дрю теперь знал, что он не один.

Он обязательно избавится от навязчивого комплекса, и непременно поцелует мягкие губки своей малыши. Непременно.

— Эй, красавчик! — на парковке стояла вчерашняя женщина. Она будто ждала, когда здесь появится Дрю, и сразу вышла из своей шикарной машины, как только парень припарковался. Мельком взглянув на неё, Дрю последовал дальше. Его не интересовала эта женщина, однако та не была намерена отступать просто так. — У меня для тебя кое-что есть, — загадочно произнесла она, быстро семеня следом и крепко держа свою сумочку.

— Уверен, мне это не нужно.

— Уверена, что ты ошибаешься, — она положила свою руку с длинными, ярко накрашенными ногтями поверх его лёгшей на дверную ручку ладони. — Восемьдесят пятый.

Дрю вопросительно вскинул бровь, убирая её руку и толкая дверь.

— Одна тысяча девятьсот восемьдесят пятый, — повторила Рейчел, вытаскивая из своей сумочки то, что заставило Дрю замешкаться. — Я могу отдать тебе это, — заговорщически проговорила женщина, — только при одном условии: ты поедешь со мной.

— Простите, у меня нет времени, — Дрю, преодолевая соблазн ответить согласием, шагнул внутрь кафе, и колокольчики приятно звякнули в знак приветствия.

— Это ненадолго. Уверена, ты сможешь найти пару минут ради этого, не так ли? — Рейчел не стала идти следом, лишь бросила фразу вслед Дрю и вернулась к своей машине. Она забросила безотказную наживку, осталось лишь дождаться, когда её жертва клюнет.

Озабоченный Дрю подошёл к барной стойке и поздоровался с Питером, который протирал стаканы. Постучав пальцами по стойке, он оглянулся. Машина Рейчел по-прежнему стояла на парковке. Энни приедет ещё не скоро, желая как можно скорее увидеть её, Дрю приехал заранее. Если поспешить, он может успеть...

— Слушай, Пит, дай мне листок и ручку, — попросил он бармена. Тот исполнил просьбу, и Дрю начал спешно выводить печатные буквы, задумчиво хмуря брови и думая над каждой буквой.

— Ты что, писать не умеешь? — усмехнулся Питер, глядя на старания Дрю.

— А ты — читать, — Дрю встал с места и протянул ему листок, где вместо обычных понятных слов была написана какая-то сущая несуразица. — Когда приедет малыша, передай ей это, ладно?

— Приедет кто?

— Ты понял, — отмахнулся Дрю, но его уши всё же слегка порозовели. — Мне нужно отъехать.

— С ней? — Питер кивнул в сторону Рейчел, а Дрю посуровел.

— Даже не вздумай говорить ей об этом, — пригрозил он. — Просто передай, ладно?

— Как скажешь, — усмехнулся Питер, убирая листочек под стойку и продолжая своё дело.

Дрю быстро вышел из кафе и огляделся. Мимо сновали различные машины, и парень постоял пару минут в ожидании, но машины Энни по-прежнему не было, и он, решившись, зашагал к автомобилю Рейчел.

— Я знала, что ты примешь верное решение, — торжествующе произнесла женщина, заводя двигатель.

— Только ненадолго, — хлопая дверцей, холодно ответил Дрю. — Меня ждут.

«Подождут», — подумала Рейчел, гордо выруливая на дорогу. Она праздновала свою маленькую победу.

Энни долго не могла найти ключи от машины, потом, отчаявшись и решив, что это — очередная проделка матери, решила поехать на машине, которую отец подарил ей, когда она приезжала домой ещё на рождество. Дрю наверняка уже там, а она задерживается... Энни ехала быстро, и даже умудрилась подъехать пораньше, но, подъезжая к парковке кафе, вдруг заметила, как Дрю, оглядываясь, будто выискивая кого-то, быстро сел в какую-то машину и уехал. Оставив машину, девушка заметила стоящий на парковке байк, и решила, что она просто обозналась. Дрю наверняка уже ждёт её внутри, а она просто перепутала его с другим, вот и всё.

Энни очень хотелось надеяться на то, что она ошибается.

Но Дрю в кафе не было, и девушка расстроилась. Куда он мог уехать, он ведь знал, что она обязательно приедет?

— Привет, Дрю не приезжал? — быстро спросила Энни бармена.

— Был прямо перед тобой, — Пит усмехнулся, думая о том, что этот парень пользуется большим спросом среди представительниц женского пола.

— А... ты не знаешь, куда он поехал? Просто его байк остался на парковке, — Энни цеплялась за любую возможность узнать, куда же делся Дрю. Он ведь знал, что она должна приехать, так в чём же дело?

— Не сказал. Но он оставил тебе это, — Питер вытащил из-под стойки листочек с набором букв. — Не знаю, что это такое, может, ты разберёшься?

Энни пробежалась глазами по строчкам и нахмурилась.

— Это шутка?

— Не знаю, — Питер пожал плечами, — вам виднее, Энни.

— И он больше ничего не передавал? Только это?

— Нет, ничего. Сказал, если приедет малыша, отдать ей. Я так понимаю, это тебе? — Питер снова усмехнулся, а Энни покраснела и поспешила спрятать лицо, чтобы он не видел её смущения, и Пит быстро сделал вид, что ничего не заметил.

Иногда Питер мог быть очень тактичным.

— Что-нибудь ещё?

— Один кофе, пожалуйста, — Энни постучала ноготками по стойке, задумчиво изучая содержимое листка, и Питер подумал, что они с Дрю чем-то схожи.

Что Дрю имел в виду? Что значат эти буквы? Энни сделала глоток вкуснейшего кофе и взглянула на послание. Если Дрю написал это для неё, значит, она просто обязана знать, что здесь написано.

Послание, которое может увидеть каждый, но понять — лишь тот, кто знает.

Уже допивая кофе, девушка вдруг поперхнулась, будто услышала или вспомнила что-то необычное, схватила листочек и ещё раз пробежалась по нему глазами, задумалась, достала телефон, открыла свои заметки и стала медленно, по букве, печатать слоги.

— Ну конечно, — облегчённо вздохнула она, улыбаясь. — Пит, где здесь поблизости цветочный магазин?

— Недалеко, за углом, был круглосуточный киоск. Там, направо, а что?

— Пока, — спешно оставив на стойке деньги за кофе, Энни вскочила, закинула телефон обратно в сумочку, и убежала, оставляя листочек, на котором торопливым почерком шифром Цезаря было оставлено адресованное ей тайное послание.

«ДБР ПВЮЬ ОВАЛБКЬ Я ОВЙЩ, ЙЭИШХЭ.
Ё КВ ЕЭБРБЩ ХЯВПШ.
ПЯЛЖ БНЫ».