Притяжение

1. Маленькие и любимые

  Знаете ли вы что-нибудь о детской любви? Не той мимолетной симпатии, что бывает обычно у всех детей младшего возраста, а о той, что возникает словно из ниоткуда, по щелчку, по велению откуда-то свыше, поселяется в ещё неокрепшей и впечатлительной отзывчивой детской душе, прочно занимает там одно из пока ещё пустующих мест, и живёт всю жизнь?

Удивительное чувство.

Такое встречается крайне редко, но, подобно шраму от глубокой раны, оставляет свой неизгладимый след на всей судьбе человека — если остаётся невзаимным.

Это очень больно — иметь опыт первой безответной любви.

А если эти двое, сумев разглядеть в своих душах истинную любовь, смогут пронести этот огонёк, ни разу не потушив его? Что, если сумеют, не обращая внимания на превратности судьбы, разжечь из этого огонька настоящий костер страсти?

Помните ли вы свою первую любовь?

Не ту, что была в школе, когда вам было около тринадцати, нет, а ту, которая была гораздо раньше. Кто-то влюблялся в парня своей старшей сестры, кто-то — в отца маминой подруги, а кто-то тайком прятал конфеты в карман своей курточки, чтобы угостить ею сопливого мальчонку или девчушку, с которым он (или она) сидели рядышком на горшке в детском садике, или просто сидели вместе за столом, шли вместе во время прогулки или же их кровати просто стояли друг рядом с другом.

Обычно говорят, что люди, нашедшие пару в раннем возрасте и умудрившиеся сохранить этот союз на всю жизнь, являются родственными душами, соулмейтами — кому как нравится больше.

Занятно, не правда ли?

Но что получится, когда двое таких людей, разлучившись в далёком детстве, снова случайно встретятся через много лет? Узнают ли друг друга? Восстановится ли между ними таинственная связь, или же они навсегда потеряют эту тонкую связующую ниточку, оборвавшуюся однажды?

***

В этой школе нельзя было встретить детей из обычной среднестатистической семьи. Тут учились отпрыски богатых родителей, которые были готовы выложить довольно круглую сумму в счет казны элитной гимназии, обещающей сделать из их маленьких несмышлёнышей настоящих гениев. Каждый уважающий себя родитель хочет гордиться своим чадом, но, к сожалению, не каждый может позволить себе заниматься его развитием, так почему бы не доверить это настоящим профессионалам своего дела?

Новый учебный год ознаменовался большим количеством новеньких. Уже давно классы этой гимназии не встречали так много первоклассников. В любой другой день вместо родителей здесь оказались бы няньки и домашние воспитатели, однако строгим указом учебного заведения было предписано явиться всем родителям, чтобы познакомиться с уставом гимназии, подписать то, что осталось неподписанным и лично познакомиться с педагогическим составом.

Маленькая светловолосая девочка с двумя косичками, заканчивающимися пышными белыми бантами, растерянно прижималась к своей матери, которая, впрочем, практически не обращала внимания на свою дочь.

Скромный домашний ребёнок.

Она впервые оказалась в таком большом скопище ровесников и теперь не знала, как вести себя, что делать, и почему она должна куда-то уйти, оставив родителей. В глазах девочки блестели навёрнутые слёзы, но она изо всех сил старалась не зареветь.

Она же Карпентер, ей нельзя быть слабой — так учил папа.

Девочка держала в руках большой букет цветов, который, казалось, перевешивал её саму — до такой степени она была миниатюрной.

Почему здесь так шумно?

Где няня?

Хотелось пить и в туалет, а ещё жали новые красивые туфельки с большими пряжками, но девочка продолжала терпеть.

Ничего, скоро это закончится, и они поедут домой.

Девочка изредка поглядывала на других детей и их родителей. Тут были суровые представительные мужчины в деловых костюмах, и практически все они выглядели одинаково серьёзно — в отличие от их жён. Вот где было раздолье для глаз! Молодые и не очень, блондинки и брюнетки, худые, полные, серьёзные и хохотушки, со скромным макияжем и размалёванные, степенные дамы и типичные представительницы любительниц делать «утиные губы», фотографируясь на свой дорогущий мобильник, те, кто привел сюда очередного ребенка и те, кто впервые перешагнул порог гимназии, ведя за руку единственное дитя...

Но самое страшное для девочки заключалось в том, что она не видела здесь ни одного знакомого лица.

У знакомых мамы и папы не было детей, и всё её общение сводилось к редким встречам с детьми их прислуги.

Этот страх усилился, когда детей забрали от родителей и повели в какую-то комнату, где стояли одинарные столики и стулья. Няня много рассказывала про школу, стараясь подготовить дочку морально, но малышка всё равно растерялась и едва не дала волю слезам, однако, заметив, с каким презрением смотрят её будущие одноклассники на другую девочку, которая всё же заревела, сумела сдержаться. Неказистая и неприметная, она очень боялась, что над ней тоже будут смеяться, ведь поводов для этого было достаточно. Два отсутствующих нижних молочных зуба, выпавших, чтобы дать возможность вырасти коренным, из-за чего некоторые звуки начали искажаться, обилие веснушек на носу и лице, слишком маленький рост... Её мама была очень красивой молодой женщиной, которая не утруждала себя воспитанием единственной дочери, которую, впрочем, никогда и не родила бы, боясь испортить фигуру, если бы за этой беременностью не последовало предложение руки и сердца богатенького мужчины, который оказался настоящим джентльменом. Узнав, что одна из его любовниц собирается сделать аборт, он предложил ей выйти за него замуж, быстро оборвал все свои любовные интрижки и сделался примерным семьянином. Так что росла малышка, будучи интересной лишь своему вечно занятому отцу.

К сожалению, такое иногда происходит в мире.

Сев на указанное место, девочка прилежно разложила на парте учебные принадлежности, послушно сложила руки, как показала учительница, и принялась сосредоточенно слушать. Она даже не заметила, что за ней с самого начала наблюдает один темноволосый мальчуган.

Этот мальчик не отличался особой усидчивостью, постоянно отвлекался, вертелся, получил кучу замечаний от учительницы и даже успел поссориться с другим мальчиком. Его отец заранее предупредил, что сын несколько гиперактивен, и потому наставнице осталось лишь тихонько вздыхать — она понимала, что с ним придётся несладко. К её большому удивлению, ребёнок оказался очень смышленым и не по годам умным. Он умел рассуждать и порой выдавал совершенно несвойственные для такого возраста вещи, и это несколько смягчило отношение женщины к ученику. Что ни говори, а умных детей практически все учителя любят отдельно, по-особенному. Малышка первоклассница также не была глупой, но из-за своего стеснения не решалась поднять руку, когда звучал очередной вопрос. Мальчику это казалось странным — он видел, что она знает ответ, только не понимал, почему же не спешит озвучить его.

Такой маленький, он успел заметить то, чего не заметил классный руководитель.

Уже к концу первого месяца обучения начали выявляться лидеры и отстающие, лентяи и прилежницы, элита и остальные. Мальчик принадлежал к середине: не кичился положением и не хвастался деньгами отца, вел себя как обычный ученик, однако учился хорошо и не позволял никому притеснить себя, чего нельзя было сказать о малышке, которая почти сразу стала изгоем. Между девочками всегда существовала своя, отдельная иерархия, непонятная мальчишескому уму. Её травили за то, что веснушки, за то, что не может выговорить некоторые буквы, за то, что такая маленькая, за то, что скромная, за то, что имеет роскошные длинные волосы, которыми не могла похвастаться больше ни одна девочка в классе, за то, что умная, за то, что четверть родителей первоклассников работала на её отца... Она никогда никому не жаловалась, но уже успела возненавидеть гимназию, в которой приходилось торчать пять дней в неделю до пяти часов вечера, и каждый день девочка с нетерпением ждала, когда же за ней приедет шофёр или няня, которые заберут её отсюда.

Незавидная доля для такой малышки, как она.

Выбежав из туалета, где отсиживалась после очередной нападки одноклассниц, девочка помчалась по коридору в пустой после окончания занятий класс, и уже в самых дверях столкнулась с выходящим оттуда тем самым мальчиком, который, дожёвывая пирожок, размахивал портфелем.

— Плостите, — пискнула девочка, вбегая в класс. Она очень боялась, что он тоже начнёт задираться и обзывать её. К её большому сожалению, одноклассник тоже вошёл следом и прикрыл дверь.

— Ты почему плачешь? — деловито поинтересовался мальчик, кладя свой портфель на ближайшую парту.

— Ничего, — девочка размазала по лицу слёзы и отвернулась, — тебе какое дело?

— Если женщина плачет — это плохо, — мудро заметил он, подходя ближе и протягивая ей пачку бумажных салфеток. — На, держи.

— Спасибо, у меня есть, — ответила девочка, но всё же вытащила оттуда одну.

— Я Джастин, — деловито пробасил мальчик, протягивая руку.

— Саблина, — неловко улыбнулась в ответ девчушка, пожимая протянутую ладонь. Подумав пару секунд, Джастин склонился и неуклюже поцеловал худенькую руку малышки.

— Красивое имя, — произнёс он, — знаешь, моя мама сейчас ждёт ребёнка. Мне ещё не говорили, кто у меня родится — брат или сестра, потому что у мамы ещё очень маленький животик. Папа сказал, что будет известно, когда живот станет большим, как у дяди Спенсера, но если это будет девочка, я попрошу маму, чтобы она тоже назвала её Сабрина.

— У твоей мамы будет ещё один лебёнок? — казалось, Сабрину удивил факт того, что женщина может быть беременна больше одного раза.

— Ну да, что тут такого, — пожал плечами Джастин, — у меня уже есть старший брат, он учится в третьем классе. Потом у мамы родился я, а недавно я узнал, что мама хочет девочку, и теперь они с папой ждут, когда она родится. Хочешь сок? — он вернулся к портфелю и вытащил из кармашка небольшую пачку с трубочкой, — мама всё время кормит и кормит меня, боится, что я голодный.

— Холошие у тебя лодители, — вздохнула малышка, окончательно успокоившись и поняв, что Джастин точно не будет издеваться над ней, — я бы тоже хотела стать твоей сестлёнкой. У меня нет ни блата, ни сестлы.

— Ну на роль сестры ты точно не годишься, — сорвав с трубочки плёнку, Джастин проделал острым концом отверстие в пачке сока и протянул её однокласснице, а сам уселся на парту. — Идём, садись, — позвал он, и Сабрина послушно взобралась и села рядышком.

— Это почему? — обиделась она, — я думаю, что буду холошей сестлой.

— Ну для сестры ты слишком маленькая, — смерив её взглядом, охотно пояснил Джастин, — вечно думай, как ты там, что с тобой, от дел отвлекайся... Да и потом, у меня ещё не было сестры, так что я пока не знаю, что с тобой делать. А знаешь что? — он замолк ненадолго, смотря в серые доверчивые глаза, — наверное, я на тебе женюсь, когда вырасту. Тогда ты всегда будешь рядом, и мне не придётся беспокоиться за тебя.

— А сейчас нельзя? — огорчилась Сабрина, поняв, что может потерять потенциального защитника. Зачем он нужен ей потом, когда они вырастут? Ей бы сейчас знать, что за неё заступятся и помогут...

— Сейчас никак. Мы ещё маленькие, у нас не примут документы, да и по закону не положено, — совсем по-взрослому ответил мальчик, — а вот когда вырастем... Но ты не переживай, — он легонько толкнул Сабрину плечом, — раз уж я решил на тебе жениться, то теперь всегда буду рядом. Я ведь твой будущий муж.

— Спасибо, — благодарно улыбнулась девочка, глядя на него снизу вверх, — а можно я ласскажу о тебе своему папе?

— Думаю, это неплохая идея, — Джастин хлопнул ладонями по своим коленкам, — я тоже попрошу папу, чтобы он познакомился с твоим отцом. Мы ведь будем родственниками, нужно, чтобы наши родители знали друг друга.

— А тебя мама лугать не будет? — вдруг встревожилась малышка, вспомнив о собственной матери, которая никогда не поддерживала никаких инициатив дочери. Вдруг мама не одобрит выбора, да и мама Джастина окажется такой же?

— Нет, ты что, — ободряюще улыбнулся мальчик, — папа с мамой уважают моё мнение. Ты хорошая девочка, думаю, ты им обязательно понравишься. Я попрошу маму, чтобы она испекла свой фирменный пирог, и угощу тебя, а то вон ты какая маленькая и худая, — рассмеялся он. — Нужно немного тебя откормить. Мама очень любит готовить. А то ещё увидит тебя и подумает, что тебя морят голодом. Пойдём, там, наверное, уже приехали за нами.

Джастин забрал у неё пустую пачку сока, выбросил её в урну и собственноручно понёс оба портфеля. Сабрина шла рядышком — улыбающаяся и счастливая. Впервые за этот месяц она уходила из школы без слёз.

— Спасибо, — поблагодарила она мальчика, увидев, что к школьному порогу торопливо приближается приехавшая няня, — ты очень холоший, Дзастин.

Мальчуган поцеловал ее в щёку, нимало не стесняясь удивлённого взгляда пожилой женщины.

— Папа всегда целует маму на прощание, — пояснил он, — правда, в губы. Но нам пока нельзя, мы ещё маленькие. До завтра, будущая жена!

— До завтла, — ответила девчушка, махая ему на прощание рукой, — до завтла, будущий муж!

— Не изволите ли объясниться, юная леди? — строго поинтересовалась няня, сажая свою воспитанницу в машину.

— Это просто Дзастин, няня, и он мой будущий муж, — охотно отозвалась девочка, — он угостил меня соком, нёс мой полтфель, а ещё сказал, что тепель будет меня засищать.

— Думаю, мне следует рассказать об этом Джастине твоему отцу, — продолжала строго няня, усаживаясь рядом и захлопывая дверцу.

— И это будет очень холошо, Дзастин говолил, что наши лодители должны познакомиться.

— Вот как, — женщина даже удивилась такому ответу, — а что ещё говорил твой Джастин?

— Много чего, — деловито проговорила малышка, — но я тебе не сказу. Это наш с ним секлет.