Traum

Eins

  Diary of dreams - Butterfly dance

«Закон един для всех. Именно законы и их соблюдение привели Траум к процветанию. Верховенство закона никто не смеет отрицать. Так было, есть и будет...»

— Зачем ты слушаешь этого урода? — девятилетний мальчик проходит к сидящему на перевернутом ящике мужчине и опускается прямо на землю рядышком.

— Захотел бы не слушать — не смог, — усмехается альфа. — С каждого рупора они орут и не затыкаются. Сколько бы вы их не ломали, они устанавливают новые. Да и, как говорится, знай врага своего, — тепло улыбается он ребёнку и треплет его волосы цвета воронова крыла.

— Я и этот сломаю, — насупившись, смотрит на громкоговоритель маленький альфа. — Ночью взберусь на столб и переломаю к чертям.

— Я не хочу, чтобы ты однажды упал и сломал вместо рупора себе что-нибудь.

— Я не упаду, а если упаду, меня Хосок поймает, — уверенно отвечает мальчуган.

— У Хосока только недавно после той вашей вылазки кость на руке срослась, — смеётся мужчина и меняет тему: — Как там папа?

— Плохо, — тихо отвечает ребёнок. — Вы выйдете сегодня за лекарствами?

— Я жду Дону, он разыскивает безопасный выход. Эти сволочи закрыли прошлую дыру и солдат по ту стену выставили.

— Мне плевать, — хмурится пацан. — Я через солдат пробьюсь, но достану папе лекарства.

— Не горячись. Ты не можешь любить его больше, чем я, — улыбается сыну альфа. — Я выйду ночью, а ты с ним посидишь.

В ту ночь Юонг, отец маленького Чонгука, никуда не вышел. Лин, супруг альфы, скончался через три часа после диалога своих альф, проиграв битву продолжительной болезни, понемногу сожравшей его изнутри. Омегу похоронили на кладбище рядом с его год назад погибшим от рук властей братом. То утро Чонгук запомнит на всю жизнь, потому что именно в то утро у него высохли все слёзы. Больше он никогда не плакал.

***

Траум — один из крупнейших городов на территории бывшей Южной Кореи. Самоуправляем. Граничит с двумя такими же крупными и самоуправляемыми городами, как Вилейн и Эрем. Эрем и Траум не контактируют, а с Вилейном у последнего налажены торговые связи. Города большей частью живут обособленно. Вилейном руководит пришедший к власти путём мятежа бывший торговец оружием Бобби Ди. Правящая верхушка в Эрем — военная хунта, которая пришла к власти путём переворота и на месте когда-то слабо развивающегося городка основала мегаполис.

Траум — город процветающий, утопающий в богатстве за счёт рыболовства и откатов с транзита наркотрафика через свою территорию. Городом уже третье поколение как управляет семья Мин. Высотки, касающиеся верхушками облаков, огромные торговые центры, парки, разбитые почти в каждом квартале, и роскошные увеселительные заведения гармонично сочетаются в архитектуре Траума. Но весь шик и лоск города тускнеет сразу же, стоит проехать восемьдесят километров на запад, в сторону так называемого района «мятежников».

Ребелион, или лагерь для обреченных на смерть, создан в Трауме ещё при дедушке нынешнего правителя, как место ссылки неугодных режиму лиц. Построенный, как очередной район Траума, Ребелион со временем превратился в обведённый толстыми стенами и колючими проволоками лагерь. Разваливающиеся низкие дома, отсутствие дорог, любой другой инфраструктуры — визитная карточка лагеря. В Ребелеоне функционирует одна единственная школа, постоянные проблемы с чистой водой и электричеством, которое в район подаётся только на несколько часов. Журналисты, которых раньше впускали в лагерь для освещения жизни «заключённых», не появляются здесь уже почти восемь лет. В Ребелионе царит разруха и смерть, ими пахнет с каждого угла, а отчаявшееся население уже давно не видит просвета и избавления не ждёт. «Серый район, серые стены, серые люди», — именно так когда-то охарактеризовал Ребелион один из журналистов, готовящий по нему материал. Население лагеря на данный момент составляет около пяти тысяч человек. В Ребелион попадают после так называемого суда, который проводит сам главный руководитель страны. В лагерь можно попасть за любые проступки, которые режим сочтёт ему неугодными, в том числе даже за сочувствие к заключённым или поддержку.

Дэ Мин, руководитель города, живёт по уставу, созданному его отцами, за любое нарушение которых — наказание неизбежно. Мин пропагандирует идеологию, по которой население города живёт безбедно и в мире, но при этом воздерживается от каких-либо попыток пойти против режима или оспорить его решение.

«Ад под прикрытием Рая», — именно так называлась последняя статья отца Чонгука до того, как он вместе со своим супругом был сослан в Ребелион. Чонгук родился в лагере. Когда ему стукнуло девять, отец привёл домой маленького двухлетнего омегу и сказал, что теперь у Чонгука есть братик. Чон вспомнил ребёнка, который часто копался на площадке позади полуразрушенного цеха, но он всегда был не один, а с маленьким альфой, который никого к малышу не подпускал и часами сидел рядом, помогая строить замки из грязи. На вопрос сына, а где его брат, Юонг ответил коротким «умер», а смерть в Ребелионе давно явление обычное, так что больше Чонгук к этому вопросу не возвращался и, приняв маленького Чимина, — так назвал его отец — искренне его полюбил. Чонгук знает Хосока с самого детства, отец альфы спился и умер от горячки, а папа скончался ещё при родах. Хосока помогал растить папа Чонгука и соседи. Маленький альфа трудолюбив, напорист и прямолинеен. Он всегда за спиной брата, даже когда тот не ожидает. Хосок называет Чонгука «семьёй», Чонгук зовет Хосока братом и доверяет ему, как себе. Шутит даже, что выдаст за него Чимина, а омега на это только фыркает и бурчит, что Хосок не в его вкусе.

Вот уже пятнадцать лет Юонг ведет борьбу с властями, сославшими его на верную смерть из-за того, что он писал статьи, обличающие гнилость и продажность системы, выступал за ликвидацию Ребелиона и честный суд.

С момента ссылки Юонг пережил тринадцать покушений на свою жизнь, после последнего из них ему пришлось ампутировать ногу пониже колена. В Ребелионе на сегодняшний день функционирует только одна больница, но в ней давно нет лекарств и соответствующего оборудования. Лекарства власти перестали поставлять уже как второй год, при этом в самом Трауме население об этом не знает или предпочитает не знать. Урезав медицинскую помощь лагерю, власти в открытую показали жителям, что обрекают их на смерть.

Из Ребелиона нет выхода. Лагерь круглосуточно охраняется военными, за попытку побега стреляют на поражение. Даже совершив удачную попытку побега, сбежавший не сможет пересечь границу других городов, и его вернут властям Траума, где несчастного ждёт смертная казнь. Человеку без документов — а все, кто проживают в лагере, их не имеют — в самом Трауме не спрятаться и не выжить. Население Ребелиона роет подземные ходы, чтобы на короткий промежуток времени вырваться в город за самым нужным и вернуться, но стоит властям обнаружить туннель, как он сразу заливается цементом.

Периодически в Ребелионе проводятся рейды властями по поискам оружия. В случае, если его находят, то под суд идут все взрослые члены семьи. Никто из тех, кого увезли на суд, обратно не вернулся. Юонг и его люди наловчились прятать с трудом добытое оружие у мелких торгашей из Вилейна, а подвал одного из дома, служащего им базой для подготовки к будущему бунту, они переделали под швейный цех.

Война не успела начаться. Чонгуку только стукнуло шестнадцать, когда за отцом пришли. Юонга сдал ближайший соратник и правая рука. Хеджон, так звали альфу, которого Чонгук считал своим дядей, продался за паспорт Траума.

Юонга долго пытались поймать с поличным, а поймав, сразу приговорили к публичной казни через повешение. Чонгук там присутствовал. Особо ему и не мешали. Дэ Мин распорядился на время открыть выход для определённого числа людей, чтобы казнь самого уважаемого и любимого человека общины послужила уроком тем, кто остался жить в лагере. Одетый в чёрное худи с капюшоном, вместе со своим названным братом он стоял в паре метров от эшафота среди толпы и смотрел на отца. Не плакал. Одними губами ему клятву приносил. Всё, что зачитывал судья, было ложью. На Юонга повесили даже то, чего он не делал. Более того, его представили, как сбившегося с пути, пытающегося уничтожить закон и разрушить устои Траума, говорили о связях с наёмниками и складах, где он готовил наркотики. Юонг знал, что сын среди толпы, и последние его слова были обращением именно к нему:

«Нет ничего сильнее человеческой воли. А она у тебя есть. Значит, я выиграл эту битву».

Доски под ногами приговорённого раскрылись, и безжизненное тело повисло на веревке. На возвышении перед самим эшафотом восседала семья Мин. У Дэ Мина двое сыновей, и оба омеги, но это секрет. Законы, которые он пишет сам же, не запрещают омеге возглавить власть после его смерти, но Дэ Мин не рискует всё равно. Его старший сын Мин Юнги воспитывается, как альфа, и притворяется им. Ему десять лет, и, несмотря на юный возраст, он тоже присутствует на казни. Чонгук видит хилого мальчугана рядом с отцом, а сам представляет, как размозжит его череп и послушает хруст его костей — только это сможет заглушить звук от переломанной шеи отца в его ушах. Мин Юнги — высокомерный, горделивый богач, который продолжит путь своего отца. Чонгук сделает всё, чтобы эта мразь не достигла совершеннолетия.

На площади, — где толпа ликует, думая, что избавилась от очередного зла, а Чонгук становится на путь мести — никто не замечает, как вниз по щеке бледного омеги, всё так же уставившегося на покачивающийся на верёвке труп, сползает одинокая слеза.