Traum

Sechs

  — Господин Ди, ждёт вас в зале, надеюсь, дорога не сильно вас утомила? — спрашивает идущего позади него омегу дворецкий.

— Нет, я даже успел поспать за эти часы в дороге, — улыбается Минджу и продолжает с воодушевлением рассматривать развешанные по стене огромного холла картины.

Сегодня Минджу впервые видится и ужинает со своим будущим женихом. Как бы Дэ Мин не настаивал, чтобы Бобби Ди с визитом прибыл в Траум, альфа отказался, сославшись на «не соответствующую» его запросам безопасность. После долгих споров с Юнги, который был категорически против отправлять брата на пока всё ещё вражескую территорию, Дэ Мин не отступил, и теперь Минджу в этом роскошном особняке в стиле барокко в самом центре Вилейна.

— Вам нравятся картины? — дворецкий сбавляет шаг, заметив, что омега остановился напротив одной из них и с воодушевлением её рассматривает.

— Она очень странная, — не отрываясь смотрит на картину Минджу. — От неё у меня не совсем приятные чувства, но в то же время на неё хочется смотреть...

— Рене Магритт. «Влюбленные», сюрреализм, — доносится слева незнакомый голос, и омега вздрогнув, поворачивается к его хозяину.

Рядом с ним стоит высокий, и кажется, самый красивый альфа из всех, кого до сегодняшнего дня видел Минджу. Мужчина одет в тёмно-синий, идеально на нём сидящий костюм-двойку, чёрные волосы аккуратно уложены, из-под воротника бледно-голубой рубашки выглядывают набитые на шее узоры. Теперь омега с не меньшей восторженностью, чем пару минут назад рассматривал картины, рассматривает альфу. Мужчина с полуулыбкой наблюдает за пареньком, себя лицезреть не мешает.

— Простите, — смаргивает наваждение Минджу и вновь поворачивается к полотну. — Картина означает, что любовь слепа?

— Даже сам художник так и не объяснил, какой смысл вложил в картину, но есть популярное мнение, что она олицетворяет именно то, о чём ты говоришь. Вот только мне кажется, для Маргритта это слишком поверхностно.

— А как вы думаете, что она олицетворяет? — на самом деле Минджу уже плевать на картину, альфу просто хочется слушать.

— Что влюблённым людям не обязательно видеть друг друга или кого-то ещё, — рассуждает мужчина. — Влюблённые способны почувствовать друг друга даже сквозь наброшенную на лицо ткань. Ведь истинные чувства не знают никаких материальных преград, — поворачивается он к омеге.

— Вау, это очень интересно, — усмехается Минджу. — Вы Бобби Ди?

— Нет, — улыбается ему в ответ альфа. — Я Ким Сокджин, правая рука и помощник Бобби, — он протягивает ладонь и легонько пожимает вложенную в него руку. — А теперь пройдёмте к Бобби, он заждался, — Сокджин рукой указывает направление и Минджу следует за ним.

После холла следует длинный коридор и наконец-то перед омегой распахиваются огромные деревянные двери, и он оказывается в просторном, отделанном в классическом стиле кабинете. Минджу замирает на пороге, несмотря на то, что Сокджин в удивлении смотрит на него и приглашает пройти внутрь, омега не решается. Минджу не нравится шкура медведя на полу, не нравится стена, на которую прибиты головы различных животных, не нравится чётко различаемый запах марихуаны, но больше всего не нравится тот, кто сидит в кожаном кресле за дубовым столом. Есть что-то в этом пристально его рассматривающем альфе отталкивающее, что-то, от чего холодок пробегается по позвоночнику, и Минджу бы сейчас сбежал, как в классических случаях к своему папе и домой, но ни того, ни другого у него нет.

— Так вот значит, ты какой, мой омега, — ухмыляется альфа и поднимается из-за стола.

Он худощавый, даже жилистый, взгляд холодный, насквозь пронизывающий, медного цвета волосы зачёсаны назад, а об острые скулы мужчины точно можно порезаться. По мере того, как он подходит, Минджу неосознанно начинает пятиться назад, пока лопатками не упирается в дверь.

— А ты ничего такой, симпатичный, детей мне не страшных родишь, — ухмыляется альфа и, протянув руку, проводит ладонью по нежной коже щеки парня. Минджу дёргается влево и зло смотрит на мужчину, он до глубины души возмущён его фамильярностью. — Ещё и дикий, так даже интереснее, — наступает альфа.

— Бобби, — холодно говорит Джин. — Тебя уже ждут в ресторане, гость с дороги, наверное, устал и голоден.

— Да, да, — огрызается альфа. — Пусть машину подгонят.

Бобби возвращается к столу и, схватив со спинки кресла пиджак, идёт прямиком на выход. Джин взглядом указывает Минджу следовать за ним.

На ужине, длящемся полтора часа, Минджу молчит, потому что его никто ни о чём не спрашивает, ковыряется вилкой в салате и всё ждёт, когда ему можно будет вернуться в Траум. Бобби много пьёт, громко разговаривает, успевает наорать на официанта, и будто этого было мало, достав пушку грозится снести ему голову за якобы остывшие равиоли. Минджу видит на экране мобильного входящий звонок от Юнги, но только он тянется к телефону, как альфа забрав его со стола раньше омеги, опускает в бокал виски. Минджу чуть не плачет от обиды, по сторонам смотрит, ищет взглядом хотя бы того, вступившегося за него в кабинете альфу, но не находит.

Стоит ужину закончиться и Бобби подняться из-за стола, как Минджу следует за ним же, надеясь, что альфа наконец-то проводит его до машины и это ужасное свидание закончится. Бобби грубо хватает его за руку, и как какую-то вещь тащит за собой к выходу. У альфы заплетается язык от количества выпитого, он пару раз спотыкается, а прямо у двери толкает омегу к стене и впивается в его губы болючим поцелуем. Минджу не ожидающий такого напора, теряется, но придя в себя сразу начинает сопротивляться. Оттолкнуть навалившегося сверху пьяного альфу кажется невозможным — Минджу цепляется пальцами в его шею, пытаясь отстранить его от себя, а взамен получает укус в губу, от которого кровь заполняет ротовую полость. Омега вновь собирается с силами, чтобы попробовать от него избавиться, но не успевает — Бобби от него отлепляют и отшвыривают к противоположной стене.

— Веди себя как джентльмен, — поправляет рукава рубашки Джин и, поймав вновь накинувшегося на него и бормочущего какой-то несвязный бред альфу, вновь отшвыривает к стене. Охрана и телохранители хозяина города молча наблюдают за всем со стороны.

— Он гость в Вилейне, его отец уважаемый человек, ты должен быть дипломатичнее, — удерживая за горло пытающегося дотянуться до него Бобби, монотонно наговаривает Джин.

— Он твой будущий супруг, а не очередная шлюха, — продолжает Ким. — Ты поедешь домой, отоспишься, утром извинишься перед ним уже в Трауме.

— Пусти меня, — рычит Бобби, отчаянно пытаясь вырваться, но Джин кивком подзывает телохранителей и передаёт его им в руки. — Сперва в душ, потом в постель, — приказывает он парням и идёт к прилипшему к стене и продолжающему размазывать свою кровь по губам омеге.

— Идём, возьмём в ресторане льда, — Джин берёт парня за руку и возвращается с ним в помещение.

Через пятнадцать минут Минджу сидит на заднем сиденье отцовского мерседеса, а напротив него прислонившись к открытой дверце стоит Сокджин.

— Мне очень жаль. Бобби не всегда такой, просто меру ни в выпивке, ни в траве не знает. Думаю, ты на него положительно повлияешь. А пока прими мои извинения и жди его с повинной завтра, — говорит альфа и, закрыв дверцу, хлопает по крыше автомобиля.

Всю дорогу до дома Минджу трясёт от пережитого стресса. Он приезжает в Траум к рассвету, мечтает поскорее забаррикадироваться в спальне и дать волю слезам, но уже в гостиной сталкивается с Юнги.

— Ты ждал меня? — спрашивает омега и не в силах уже совладать с эмоциями бросается на шею брата и горько рыдает.

— Я звонил, а потом звонки перестали доходить, я беспокоился, не мог уснуть, — гладит его по волосам Мин, с трудом удерживая на ногах подрагивающее в его руках от накатывающей истерики тело.

— Что он тебе сделал? Минджу, прошу, не молчи, — просит Юнги и всматривается в его лицо. — Что с твоей губой?

— Он ужасный человек, он страшный, — всхлипывает Минджу. — Я не хочу с ним свадьбы, я ничего с ним не хочу, — воет омега и вновь прижимается к брату.

— Сейчас я распоряжусь, тебе сделают ванную, заварят травяной чай, и ты поспишь. Тебе в первую очередь надо успокоиться, — пытается уговорить парня Юнги и провожает его до его спальни.

Оставив Минджу в комнате с прислугой, готовящей ему ванну, Юнги выходит в коридор и сталкивается с подслушивающим у дверей Тэхёном.

— Какого чёрта? — шипит на него Мин и тащит брата в свою спальню.

— Чего он тебе там заливал? — вырывает руку Тэхён, остановившись у кровати брата. — Что там прибеднялся? Женишок не понравился?

— Тэхён, перестань, не язви. Ему и так плохо, — устало говорит Юнги и опускается на постель. — Он его ударил, кажется.

— Ты шутишь? — вмиг меняет интонацию омега и присаживается рядом.

— Ну у него губа распухла и кровь на ней засохшая.

— Что за ублюдок, он же впервые жениха увидел! Да и Минджу не из тех, кто сам нарвётся, — растерянно говорит Тэхён.

— Может, пойдёшь к нему, посидишь с ним? — спрашивает Юнги.

— Нет. Это будет перебор, поплачет и успокоится. Я восемнадцать лет плачу и успокаиваюсь, а он денёк, — фыркает Тэхён.

— Какой же ты вредный, — притягивает его к себе Юнги.

— Но ты всё равно меня любишь.

— Люблю.