Все выходные я провалялся в кровати и не выходил за пределы квартиры. Моё состояние можно было охарактеризовать как «совершенно разбитое» или «охереть какое разбитое» или же как «несите верёвку, табурет и мыло, мне незачем больше жить на этой планете». Или странное сочетание всего сразу.
Голова гудела так, словно я на вечеринке пил больше всех. Филипп не писал, и мне даже представить было страшно, каково ему сейчас. Максим тоже затаился, а уж об остальных и говорить нечего.
В субботу я проснулся аж в восемь утра. Сначала всё было хорошо, лежал и улыбался, а потом на меня вдруг свалилось всё сразу: и вечеринка, и алкоголь, и странный задумчивый Славик, который вдруг позвал танцевать. И сам танец, и поцелуй в шею, и лицо его друга, которое выглядело так, словно всю его семью убивали на его глазах. Я застонал в подушку, укутался в одеяло с головой и едва не разревелся.
Почему Слава это сделал? Он, конечно, был пьян, но не настолько же! Почему я согласился на это его «Просто кое-что проверю»? Наверное, я всё же перебрал, потому что не соображал почти что нихера. А уж когда ощутил губы Славика на своей шее… мозги будто окончательно вырубило нахрен. И было плевать на то, что на нас, может быть, кто-нибудь пялился. Плевать на то, что нас мог заметить Макс, которого хватил бы удар от такого зрелища. Интересно, как мы смотрелись со стороны?
Мне хотелось выть. Я зарылся пальцами в волосы и закрыл глаза. А перед внутренним взором — Слава, такой привлекательный, расслабленный, красивый… Я прикусил кожу на руке, чтобы и вправду не завыть в голос, так, чтобы весь мир услышал мою боль.
В груди и правда болезненно ныло. Я прикоснулся к тому месту, где под рёбрами билось оно — такое глупое. Прикоснулся и зажмурился, потому что билось слишком сильно.
Я знал, что моя тупая влюблённость ни до чего хорошего не доведёт. Где-то в глубине души подозревал, что всё обернётся именно так. Слава тоже не звонил и не писал — и это было лишним подтверждением того, что он тоже всё помнил. Это не сон, не галлюцинация, навеянная алкогольными парами. Это, мать вашу, было на самом деле.
Я вдруг подумал, что хочу ещё. Хочу, чтобы этот поцелуй произошёл ещё раз, хотел прикосновений Славы к своему телу, хотел сам к нему прикоснуться. Было ли что-нибудь, чего я в данный момент хотел бы сильнее?
