Наёмник из ада

Сам создаю себе проблемы

Я пришел к ней, когда до полуночи оставалось 10 минут. Девочка с косой сидела на балконе. Используя устрашающий эффект, я мгновенно оказался сидящем на перилле, в полуметре от неё. Девочка подняла голову и с улыбкой взглянула на меня. Я снял очки и спросил:

- Ну, как? Ты решила?

- Да. И почти закончила твой портрет, - она добавила пару штрихов на листе и протянула мне – Вот... Тебе нравится?

Я взглянул на рисунок. Получилось очень хорошо. Особенно мне понравилось, как она подчеркнула глаза и черные, в цвет ночи волосы. Результат меня удовлетворил.

- Тебе нравится? – снова спросила она.

- Да. Нравится.

- Можешь оставить его себе. Я ещё нарисую.

- Спасибо, - я сложил рисунок в несколько раз и сунул в карман – У тебя очень хороший талант. Такой терять нельзя.

- Я и не хочу. С этим и связано мое желание. Почти...

Мне было совершенно пофиг, что она там от меня утаила. Я побыстрей хотел закончить с этим, ведь завтрашний школьный день пропустить было нельзя. И так слишком много пропусков.

Я достал из кармана небольшую книгу, больше похожую на маленький ежедневник, достал ручку, открыл по середине на угад и сказал:

- Чтобы договор был по-настоящему правдив, надо закрепить его кровью. Твоей кровью, - я взял её за запястье – Ты не против?

- Нет. Только не делай больно.

Я зарапнул вену на её руке, смочив ноготь в крови. Девочка чуть вздрогнула и глубоко вздохнула. Капнув пару капель в ручку, я написал на бумаге все положенные слова договора, оставив внизу одну строчку и протянул книгу с ручкой девочке.

- Распишись и напиши желание.

- Хорошо, а... ой!

- Что?!

Я вскочил с перила, вырвал из её рук книгу и взглянул на страницы. На иероглифах обозначающих слова «... во имя добра и не боле будет творить...» на один из значков слова «добро» упала капля крови, изменив тем самым слово «добро» на «зло».

- Что ты наделала?!

Я швырнул книгу на пол. Из неё тут же вспыхнуло огромное пламя, охватывающее весь балкон. Девочка упала на колени и закричала от раздирающей её огнем боли. Мне больно было лишь на немного меньше. Я дополз до перила, перемахнул через него и полетел вниз. Упав на холодный, мокрый от росы, асфальт, я наконец-то смог перевести дух и взглянуть, что творится на балконе.

Балкон полыхал, охваченный огнем и из языков пламени были слышны душераздирающие крики.

Но только я один знал, что она не умрет. Теперь она просто не могла умереть. По крайней мере, пока не убьёт меня.