«Послушай, любовь - это игра с огнём. Если ты готов сгореть до тла, то не бойся и бросайся в этот омут с головой. Если нет - сосредоточься на работе» - мамины слова звенели в моей голове. Я сидел около окна, после бессонной ночи и вспоминал. А у меня не было выбора, картины прошлого застыли перед моими глазами, и я не смог остановиться - я вспоминал нашу историю с самого начала.
Мы познакомились при достаточно странных обстоятельствах - он повис на мне, вдрызг пьяный, промямлив что-то про отца. Над нами нависал какой-то пьяный амбал, грозящий выбить все 64 зуба нам обоим, если не возместим ему моральный вред. Я, так же поддатый, просто взял его за загривок и уволок из этого бара на свежий воздух. Потом мы бежали, державшись за руки, по набережной, на закате, и я слышал его смех позади себя.
- Кто ты такой? - спросил я, когда мы остановились для того, чтобы отдышаться.
- Чон Хосок. Закупка и реализация товаров, - он протянул ладонь для рукопожатия, широко улыбнувшись. Когда я поднял на него глаза, я понял что пропал. Его лицо как будто светилось изнутри, завораживая.
- Ким Намджун, очень приятно, - как в тумане, я пожал его тёплую руку, не отрывая взгляда от его глаз, в которых прыгали солнечные зайчики. - К тебе или ко мне?
- Что, прости? - он подошёл ближе ко мне, прикладывая ладонь к уху на манер рупора.
- Я вытащил тебя из передряги. Ты мой должник, - я достал титановый портсигар из внутреннего кармана пиджака, оттуда сигарету и эпично закурил. - К тому же, я не прощу самому себе, если не попробую тебя на вкус, - я смотрел на него, приподняв одну из бровей, чтобы выглядеть немного круче, чем я себя чувствовал.
- Ну и подкаты у тебя,- прыснул он, глядя на меня, а потом заливаясь смехом. - Давай я тебя просто поцелую, и мы разойдёмся? Или тебе товар подогнать?
- Какой товар? - насторожился я.
- А какой интересует? - сощурил глаза он.
Он оказался контрабандистом. Как оказалось, мог достать всё что угодно и откуда угодно за соответсвующие деньги. Успешно скрывался от полиции, пока неудачно не напился. Тут на его пути встретился я. Мы с Юнги искали пути продвижения его бизнеса, чтобы господин Мин смог принять его в семейный картель. И отличный снабженец нам не помешал бы. Мы забежали в ближайшую кафешку, где я связался со своим партнёром. Он утвердил его кандидатуру с первого взгляда - они очень быстро нашли общий язык.
Ему было негде переночевать, и я пригласил его в своё бунгало, чтобы потом соблазнить, но он опередил мои ожидания - он уснул на диване, как только его очаровательная задница коснулась горизонтальной поверхности. А я действительно не мог успокоиться, чтобы не поцеловать его во сне. А так как мы теперь работали вместе, то я вдвойне не хотел допускать романтических отношений на работе.
Я дремал на кресле-качалке, когда он вышел на балкон и проснулся от его тёплых прикосновений.
- Отметим твоё назначение, Джей? - спросонья, я потряс в воздухе початой бутылкой виски, и он кивнул, раскрывая свою невозможную улыбку, от чего я готов был взрываться раз за разом.
К вечеру мы были вдрызг пьяные, и я его всё-таки поцеловал, мотивировав это тем, что он мой должник вдвойне - я обеспечил его прикрытием и работой. В ответ он предложил мне отсосать, чтобы уж точно не быть в долгу. А по итогу мы отлично потрахались в ту ночь, и его окончательным вердиктом было то, что он уже не хочет покидать мою кровать. Я умолчал о том, что был против того, чтобы он отходил от меня более чем на 100 метров.
Я оберегал его как зеницу ока, пока он включался в работу. Мы не расставались дольше, чем на сутки, и он стал моей правой рукой - его любили все, в том числе и господин Мин. На одном из ежегодных семейных ужинов, Хосок немного разболтал о будущих планах Юнги, и его отцу они понравились. Мин-младший был принят в картель благодаря этому.
Я посчитал, что если всё идёт так хорошо, то остался только один шаг - пожениться, и предела моему счастью не было бы. И он сказал мне «ДА»! Я подпрыгивал от радости ещё неделю после нашей помолвки. А потом он неожиданно исчез, за день до знаменательного события. Оставил после себя только записку с извинениями и моё разбитое сердце.
У Юнги исчезла часть отчётности, прикрывающей нашу реальную деятельность - пробел в документации пришлось заполнять ударными темпами. После побега моего возлюбленного Юн стал параноиком, а я - жиголо, который был готов спать с кем угодно, пить всё что угодно, только бы заглушить боль от расставания.
Мин видел, что я творил - беспорядочные половые связи, рост административных расходов на фоне отсутствия какой-либо деятельности с моей стороны и полная апатия. Ему это не понравилось. И он насильно закрыл меня в клинике на несколько месяцев. Я вышел чистым, но срывался время от времени. Шуга понимал, что этого не избежать, и единственной его заботой стала моя работоспособность. Как только я не являлся на работу, в свой кабинет, где находился не один десяток скрытых камер, он бил тревогу. В какой-то момент он успокоился, но сейчас он снова на взводе.
