Never say never!

21) Да, приревновала!

POV Кира

Просыпаюсь в привычной позе для сна и будто бы прилипшей рукой на животе. Перевернувшись с бока на спину, смотрю на спящее лицо мужа, вспоминая вчерашний день. Лично я вчера чуть ли не поседела, когда ребёнок толкнулся. То есть, мало того, что... Он живёт внутри меня, он ещё там своими какими-то делами занимается? Я всё, конечно, понимаю, но на такое я не подписывалась.

Медленно встаю с кровати, поправляю пижаму и направляюсь в душ, прихватив по пути халат. В ванной, около десяти минут просто стою и пялюсь на своё отражение. Большие круги под глазами, кожа помята, волосы растрёпаны, а живот, кажется, стал ещё больше. И я ещё удивляюсь, почему Егор так стал общаться с Олей. Кира, в кого ты превратилась? Что это за чудовище в отражении?

Встав под тёплые струи воды, запускаю пальцы в волосы, крепко сжимая, делая глубокий вдох. Если бы не беременность, вылезла бы из душа, обмоталась махровым халатом, взяла коллекционную бутылку вина и пошла бы на крышу. Но, нет.

Не знаю, сколько времени провела в душе, но как только я из него вылезла, мне стало легче. Нет, не на много. Но я уже не чувствовала себя так, будто бы уже третий год живу на улице. Мысли смыло и я практически с пустой головой пошла на кухню готовить завтрак. Единственное, чего я сейчас хочу и что мне можно: есть. Поэтому, я сейчас буду готовить сырники, но есть их в итоге с килькой. Как же я от этого устала... Просто устала. От всего. Но, к сожалению, это никого не интересует.

Расправившись с готовкой, поднимаюсь в комнату. Застаю мужа за телефонным разговором. Прислонившись плечом к дверному косяку, наблюдаю за блондином. За тем, как он подходит к окну, разминает плечи и шею после сна. Вот только эту картину портят слова Егора...

- Конечно, Оль! Если нужна будет помощь - звони, - и сбрасывает. У меня слишком мало опыта для таких ситуаций. Обычно, в таких ситуациях, девушки обращаются к мамам, подругам, всеми возможным родственникам женского пола, но у меня, кроме блондина нету никого. И кто мне подскажет, как побороть ревность?

- Доброе утро, - проговорила я, сдвинувшись с места, медленно подходя к Егору. Голубоглазый уверенным шагом двинулся мне навстречу, после чего заключил в свои объятия.

- Доброе, - блондин поцеловал меня губы, одной рукой придерживая за талию, а второй поглаживая живот, - Как ты себя чувствуешь?

- Отлично, - разворачиваюсь к Егору спиной и выхожу из комнаты. Обида давит на глотку, но я пытаюсь себя сдерживать. А какого чёрта, я, собственно говоря, себя сдерживаю!? Почему ему можно общаться с какими-то бабами,обнимать и целовать их в щеку, а мне нельзя? Что за неравноправие!?

Включаю кофеварку и глубоко вздыхаю, лишь бы не сорваться... Слава Богу, в этот раз, автомат решил меня не бесить и сварил кофе с первого раза, а не как всегда, пытая меня догадками о том, чего ему, бедненькому, не хватает.

- Стесняюсь спросить: для кого вторая чашка кофе? - позади меня послышались слова голубоглазого, на которые я постаралась не обращать внимания, - эй, малыш!

- На себя! - выдаю я, закидывая два кубика сахара в крепкий напиток. А мужу без сахара. Он же, как выяснилось, без сахара пьёт!

- Во-первых, дорогая моя, если ты забыла, я пью с сахаром, во-вторых, тебе кофе нельзя! - он взял и вылил кофе в раковину. Всё. Не могу.

- Да иди ты в жопу, Булаткин! Я и так ему, и эдак! Ты вчера когда с Олей домой, к нам домой припёрся, пафосно пил вместе с ней кофе без сахара! Ты ввалился домой после телешоу, наорал на меня за то, что ты меня не замечал! Я ушла, чтобы вам, блять, общаться не мешать! Меня всё это задолбало! Всё! Я на такое не подписывалась! Боже, да за что мне всё это!? - с последними словами срывая голос, провожу руками по волосам, пытаясь успокоиться, - я так задолбалась, Егор. Я тебя умоляю, если я тебе не нужна, давай разведёмся! Ты же знаешь, что в этом случае, ты просто отсудишь у меня ребёнка и всё. Я для тебя, видимо, просто ходячая машина для вынашивания детей, - смотрю в голубые глаза Булаткина и пытаюсь разглядеть там хоть какой-то ответ, но сделать мне это не удаётся.

- Всё сказала? - холодно бросает он, на что я, закусив губу, с таким же холодным взглядом киваю, - А теперь послушай меня: - начинает Егор, подходя ближе ко мне, - я не знаю, откуда в твоей голове такие мысли, но одно сказать могу с точностью: для меня ты - в первую очередь, любимая жена, а потом уже мать нашего ребёнка. Если бы я тебя не любил, я бы не стал тогда, четыре месяца назад бегать и пытаться тебя выкупить. Если бы мне было плевать, я бы так и сделал: после родов просто бы отсудил ребёнка. А на счёт Оли... Вот чего-чего, а упрёков в её сторону - я не ожидал. Если ты ревнуешь и для тебя это так важно, я могу прекратить с ней общаться. Сделай из этих слов выводы, подумай, - целует в лоб и уходит на второй этаж, не позавтракав, оставив на столе кофе. Отлично, я ещё и виноватой осталась... Есть конечно мысля по поводу того, чтобы свалить к Ульяне, но боюсь, по отношению к Егору, это будет слишком жестоко. Хотя... Мне определённо нужен совет. Я не хочу закатывать скандал. Но я уже просто не могу с собой совладать. Возможно я и не права, но и Егор тоже хорош. Неужели он даже не сможет элементарно признать свою вину? Нужно всё-таки сбегать к Ульяне, иначе я точно повешусь. Поэтому, я быстро поднимаюсь на второй этаж, хватаю из гардероба первое, что попалось под руку и начинаю переодеваться.

- И куда ты собралась? - чувствую губы мужа на своей шее и руки на животе. Отстраняюсь, натягиваю джинсы с футболкой и кардиганом. Завязав высокий конский хвост, цепляю сумку и выхожу из комнаты, не сказав Егору и слова, но меня останавливают рука парня, схватившая меня за запястье, - я, вообще-то, вопрос задал.

- Булаткин, у нас свободная страна! Не хочу - не отвечаю, - пытаюсь вырвать свою руку, но не получается. Больно крепкая хватка у этого блондина. Неужели так сложно просто взять, и без вопросов меня отпустить?

- Если забыла, Булаткина, то я напомню: ты - моя жена! Будь добра, ответь на поставленный мной вопрос. Это, как мне кажется, не так уж и сложно.

- Когда кажется - креститься надо, - напоследок бросаю я и всё-таки спускаюсь вниз, сразу же проходя в прихожую.

- Да стой ты, дура! - кричит Егор, снова приближаясь ко мне. Задолбал, вот, честное слово! - у тебя УЗИ сегодня, - замираю на месте, вспоминая важную часть сегодняшнего плана на день. Вот, чёрт!

- Я сейчас к Ульяне и к трём поеду на УЗИ. Не беспокойся, пол ребёнка я тебе сразу же скажу, - замечаю спокойный взгляд Булаткина и иду к двери. Открыв защёлку, дёргаю дверь, но... Она не открывается! Поворачиваюсь лицом к голубоглазому и вижу до ужаса выводящую меня ухмылку.

- Ты меня добить решил!? Под домашний арест посадить!? - крича, я швыряю сумку в угол. Блондин всё с той же ухмылкой сложил руки на груди и стал приближаться ко мне.

- Я набрался опыта после вчерашнего инцидента и уже ночью сменил замки. Ключ от двери есть только у меня. Так что ни выйти, ни войти без моего ведома у тебя не получится.

- Знаешь, я и вправду подумала плохо. Я для тебя не ходячая машина для вынашивания детей. Я просто собака. Питомец. Мало того, что ты контролируешь каждый мой шаг, даёшь есть только то, что считаешь нужным, заставляешь крутится как белку в колесе, то ему подай, это убери, этому скажи, так ты ещё и взаперти меня теперь держишь... Ты - тиран, Булаткин... - проговорила я, сбросила с плеч пальто, сняла сапоги и с гордо поднятой головой прошлась внутрь квартиры. Поднимаюсь в комнату и захожу в ванную комнату. Сползаю вниз по двери, чувствуя стекающие по щекам слёзы. Я как птица в золотой клетке. Известный на всю страну муж, которого я, к большому сожалению, люблю, ребёнок в животе, двухэтажная квартира, дом загородом. Есть всё, кроме одного: свободы.

- Кира, открой! Не веди себя как ребёнок! - Прикрываю рот рукой, чтобы не было слышно всхлипов и открываю кран с водой. Как ребёнок... И правда, как ребёнок. Реву с поводом и без, прячась, запираюсь, бегаю от него. Задолбалась. Как же я задолбалась...

Вытираю тыльной стороной руки слёзы и выключаю воду. Хватит с меня. Не могу уже плакать. Нужно просто взять и смириться. Пусть делает, что хочет. Спит, с кем хочет, гуляет, проигрывает в азартные игры, насилует. Просто рано или поздно, он добьётся того,что найдёт меня со вскрытыми венами, вот и всё.

Открываю дверь и с каменным лицом выхожу из ванной. Егор нахмурился и не дал мне пройти внутрь комнаты, разворачивая к себе спиной, обнимая, поглаживая живот, жарко выдыхая мне в макушку.

- Малыш, ты не инкубатор, и уж тем более не собака. Ты - моя любимая жена. Моя любимая малышка. Я это делаю не из злости, не потому что хочу тебе сделать больно, а потому что пытаюсь оберегать. У меня никогда не было никого более ценного, чем ты. Я очень сильно тебя люблю и понимаю, как сильно тебя задолбала моя опека, но я по-другому не могу. Я боюсь вас потерять, - и вот, опять слёзы. Да что ж такое-то...

- Ладно. Ты прощён. Поехали на УЗИ, - махнув рукой, в который раз спускаюсь вниз. Правда, в этот раз, на руках Егора. Оказавшись в коридоре, спускаюсь его с рук и он даже не даёт мне наклониться. Обувает, как маленькую. Накидывает пальто и открывает своим ключом дверь.

***

Лёжа на кушетке, снова ощущаю холодок на животе. УЗИ делает уже знакомая нам врачиха, если я не ошибаюсь, хорошая знакомая Марины Петровны. Они с Егором вдвоём внимательно всматриваются в экран. Видя их напряжённые взгляды, особенно блондина, мне становится не по себе.

- Ну, что ж... Беременность проходит хорошо. Судя по тому, что я сейчас вижу, уже через четыре месяца, у вас родится девочка, - Егор расплывается в широкой, до ужаса счастливой улыбке. Взяв салфетки, он аккуратно вытер гель с моего живота и помог принять сидячее положение. Сев на корточки, блондин пару раз провёл рукой по моему пузу и нежно прикоснулся губами, после чего отдёрнул футболку вниз и посмотрел на меня своими большими, сверкающими голубыми глазами, - снимок на память хотите? - Егор кивает и ему в руки отдают конверт.

Попрощавшись со всеми врачами, выходим из здания женской консультации и медленно идём к машине. Егор не сказал ни слова. Он просто широко улыбался и практически не отводил от меня взгляда.

- И всё-таки, я был прав, - гордо заявил голубоглазый, обняв меня за талию. Поднимаю на него свой взгляд и вопросительно смотрю, ожидая ответа, - всё-таки дочка!

- Папина дочка, - внесла я поправочку, слабо улыбнувшись. День ещё не прошёл, я уже измоталась. Ни сколько физически, сколько морально.

- Кстати, на счёт Оли...

- Боже, Булаткин, ты можешь хотя бы сейчас мне настроение не портить? - вскрикнула я, на что получила усмешку от голубоглазого. У меня гормоны. Меня нельзя бесить.

- Ладно. Как скажешь. Но у меня есть один мааааленький вопросик, - цокнув, киваю головой, обречённо выдохнув и потупив взгляд в асфальт, - ты меня к ней приревновала?

- Это имеет какое-то значение? - спросила я, дёргая дверку гелика, после чего, забираясь внутрь. Егор смотрит на меня своим фирменным, пронзительным, как будто бы насквозь протыкающим взглядом, а я стараюсь наоборот не смотреть на него, чтобы скрыть смущение и небольшой румянец на щеках. Надеюсь, небольшой... - малыш?

- Не суть. Поехали, - всматриваюсь в окно и делаю вид, будто бы мне интересно. Но мой муж и не думает даже ключ в зажигание вставить. Он нарочно надо мной издевается? Если да, то он, видимо, просто извести меня решил, не иначе.

- Вообще-то, суть. Малыш, я же не кусаюсь. Просто ответь: да или нет? - я как-то в детстве попала к детскому психологу. Так вот: если Егора вдруг попрут со сцены, я знаю, куда он пойдёт работать.

- Да. Да, приревновала. Да, я собственница! И мне не нравится, когда мой муж целует в щеку и обнимает какую-то левую бабу! - я как чайник. Вскипела. Зато, выговорилась.

- Ну, ты не одна такая. Не зря же я от тебя всех мужиков на километр отгоняю, - ответил блондин, завёл мотор и взял меня за руку. Два собственника, это конечно не сильно круто, но надеюсь, ребёнок наши ссоры из ревности будет предотвращать. Или просто затыкать нам рот.