Эскимо и сбоку бантик

Пыльца правды

О невинности моих глаз позаботился Чанёль. Пока остальные искали, чем бы прикрыть новоявленного человека, эльф стоял за моей спиной, закрывал мои глаза широкой ладонью и комментировал происходящее:
— Не думаю, что его можно прикрыть шарфиком. Где вы вообще взяли это розовое боа? Ему не идёт. И этот леопардовый плащ тоже. Да на его плечищи надо две такие куртки! Ну, надели вы на него пиджак Сехуна, а дальше? Не думаю, что даму будет смущать его голый торс. Тебя ведь не смущает торс?
Я отрицательно покачала головой, изо всех сил вглядываясь в просветы между его пальцами, чтобы успеть увидеть хоть что-нибудь.
— Да надевайте на него вот это! — Чанёль ткнул свободной рукой в сторону и засмеялся так сильно, что моё тело затряслось от волны его смеха.
Молчаливый Кай только недовольно пыхтел, мычал, отнекивался и сквозь зубы посылал полицейских в неизведанные дали. Но вскоре Чанёль убрал свою ладонь, и я смогла лицезреть одетого в клетчатый пиджак и чёрную плиссированную юбку до колен Кая. Высокий смуглый парень с густыми чёрными волосами почти до самых плеч стоял, сложив руки на груди, всем своим видом выражая протест и одновременную готовность выдержать любые пытки, и даже женскую юбку, но сохранить все тайны.
— Где вы взяли эту юбку? — выдала первое, что пришло в голову, уставившись на волосатые ноги из-под тонкой ткани.
— Из коробки, в которой мы храним вещи после заключённых, — пояснил Лухан.
— То есть, из тюрьмы кто-то ушёл без юбки?! — мурашки побежали по коже. — Ну и порядки тут у вас.
Тем временем Кая насильно усадили на стул. Перед ним в воздух взмыл знакомый блокнот и ручка, готовые запечатлеть каждое слово признания. Напротив устроился не менее упрямый Сехун.
— Если расскажешь всё, что знаешь о похищении Санты или дашь нам наводку на другого друга спящего Сухо, отделаешься тремя сутками в камере и штрафом, — предложил полицейский.
Ликантроп безразлично повёл плечами в чужом пиджаке.
— Нет времени с ним торговаться! — взорвался Чанёль. — Выстрелите ему в ногу!
Кай оскалился и дёрнулся к эльфу, но Сехун умудрился перегнуться через стол и схватить ликантропа за рукав.
— Чанёль, мы не стреляем в подозреваемых без веской причины, — устало вздохнул Лухан, вставая между Каем и эльфом.
— А у нас веская причина! — запричитал Чанёль. — Ответ нужен прямо сейчас! Плюс-минус один преступник. Кто скучать будет?
— А сыворотки правды нет? — робко предложила я, пока эльф не принялся творить самосуд.
— Сыворотки нет, — отозвался Лухан. — Но пыльца...
Все обернулись к притихшему фею, который устроился на тумбочке и уже приговорил половину бутылки.
— Что вы опять смотрите на меня? — протяжно поинтересовался Минсок, улыбаясь загадочной пьяной улыбкой.
— Как же ты меня достал, — не выдержал взвинченный Чанёль. Эльф подлетел к Минсоку и выхватил у него из-под носа вожделенную бутылку. — Нам пыльца правды нужна. И не беси меня, друг мой, а то я за себя не отвечаю.
— Правда, Чанёль, вещь относительная, — философски изрёк фей. — Что есть правда? Существует ли она вообще... — он задумчиво подпёр щёку рукой и прикрыл глаза.
— Ащ! — прорычал Чанёль и вздёрнул подвыпившего друга за шиворот.
— Ой, щекотно, Чанни, ну чего ты! — слабо отбивался Минсок, пока эльф шарил у него по карманам. Безвольный фей трепыхался в воздухе, как листочек на ветру. Обнаружив во внутреннем кармане куртки ещё один коробок, Чанёль издал победный клич. Лухан протянул руку и потребовал пыльцу на пробу, мол, феи могут всякую дрянь в этих коробках носить, чтобы прибалдеть в любом месте и в любое время. Полицейский макнул мизинец в белый порошок, осторожно лизнул, сощурился, а потом согласно кивнул:
— То, что нужно.
Мы всей толпой двинулись на Кая, который сжался на стуле и едва ли не скулил от нежелания участвовать в нашем эксперименте. Мне его было даже жаль. Но у полицейских работа такая, а Чанёль вообще предлагал его подстрелить, поэтому умоляющая моська Кая ни на кого, кроме меня, не подействовала. Облако пыльцы взмыло и мукой осело на его пиджак. Он растерянно посмотрел на нас, не почувствовав в себе никаких изменений, и хотел сделать облегчённый вздох, но пыльца явно этого и ждала — тонкой струйкой она взвилась с плеч и втянулась ему в нос. Бывший пёс зажмурился, напрягся, замотал головой и так крепко вцепился в стул, на котором сидел, что раздался хруст старого дерева.
— Что ж, — выдохнула я, — сейчас мы узнаем, чем же насолил добрый дедушка Санта.
И едва я выдохнула последний звук, Кай неожиданно вскинул голову и уставился на меня яростным взглядом расширенных чёрных зрачков.
— Добрый?! — процедил он, стискивая зубы и не разрешая словам срываться с губ. — Санта? — он изо всех сил пытался сдержаться, но пыльца брала своё. — Почему все думают, что он добрый?!
— Потому что... он приносит подарки? — растерялась от такой агрессии.
— Кому? Кому он приносит подарки?! — и он бы бросился на меня, если бы не ладони Сехуна, что лежали у него на плечах и прижимали к стулу.
— Детям, — ответила я и на всякий случай сделала шаг назад. — Хорошим детям, — добавила.
И эта «добавка» оказалась выстрелом в голову.
Бывший пёс зарычал, рванулся, и Сехун не смог его удержать. Ликантроп кинулся на меня, припечатывая к стенке и отрывая за ворот от пола.
— А кто решает, хороший ребёнок или нет? — выдохнул Кай мне в лицо, и я захрипела от того, что ворот свитера врезался в горло и перекрыл воздух. — Почему этот старик всё решает?! — закричал он. — Кто он такой?! — багровое от ярости лицо было так близко, и я испугалась, что он сейчас перегрызёт мне горло белыми человеческими зубами.
В этот момент моя перчатка ожила и вместо того, чтобы начать лапать мужскую грудь, что оказалась в такой заманчивой близости, впечаталась ему в лицо, закрывая рычащий рот. То ли ей понравились его губы, то ли она реально встала на мою защиту.
Сзади на него навалились полицейские с Чанёлем и насилу оттащили. После двух стаканов воды и наводящих вопросов, обессиленный борьбой с пыльцой правды Кай слово за слово — да и рассказал нам удивительную историю, от которой даже шумный и нервный Чанёль притих и поник, уставившись в пол.