Тяжёлая артиллерия Пак Чимина

Глава 5

Чимин лежал в своей палатке. Ему услужливо постелили забранный у одной из учениц футон и положили его поверх походной простыни. Медсестра, без которой нельзя организовывать походы, осмотрела ногу Пака и, поблагодарив Юнги за помощь, отправила того спать. Только сна не было ни в одном глазу, а из головы не выходил тот Мин, у которого обворожительная улыбка и льющийся, словно свежий мёд, успокаивающий голос, действующий получше всякого обезбаливающего.

— Чёрт, — беспомощно взвыл шёпотом отчаяния парень. Он искренне не понимал, зачем этот злобный карлик вытворяет такое. Вот ворчал бы себе на здоровье, ненавидел его, обзывал педиком, и было бы всё замечательно. Так нет же! Вот и думай, чего это он такой, оказывается, заботливым бывает.

Или Чиму всё это привиделось в бреду, и Юнги на самом деле пнул его коленку ногой, и чашечка сама встала на место, а потом, перекатывая как мешок, докатил до лагеря.

— Айщ! — взбесился сероволосый, сжимая ткань футона рукой. Что за ересь? Он отчётливо помнит эту улыбку, ловкие пальцы, невесомо касающиеся ноги, и это его бесящее низко-баритонное «терпи». Он мог бы слушать это на репите, вместо колыбельной на ночь и будильника на утро.

— Не спишь ведь? — в проёме показалась блондинистая макушка друга. — Я тебе чая принёс и бутерброд, покушай. Я бы остался тут с тобой, но мне запретили, прости, — Тэхён поставил перед ним чашку и пластиковую тарелку, а затем скрылся так же плавно, как и появился.

— Стой, так победил кто?

— Синие, — буркнул Ким, надувая губы.

— Ну хоть что-то хорошее.

Чимин мог шевелить ногой, но ему запретили это делать, поэтому он, сгибаясь в самую глубокую складку, которую только мог, пытался дотянуться до чашки чая, но никак не получалось. Пак мог бы, конечно, позвать снова Тэ, но упрямая гордость, сидевшая внутри, не позволяла этого сделать.

— Аккуратнее, — буркнул парень, когда в палатку начал залезать Юнги. Чимин так и не попил чай, а запах от горячего бутерброда уже всюду впитался, заставляя пострадавшего пускать слюни.

— А ты чего это не притронулся даже? — спросил брюнет, кивая на еду. — Йа, ты ж инвалид, точняк, — он взял кружку, но вместо того, чтобы отдать её Чимину, вышел вместе с ней в руках наружу. Спустя минут пять Мин вернулся. — Это уже остыло, а тебе надо горячее пить, — пояснил тот, пододвигая чай и еду к Паку.