Жить, а не существовать

4. Странное и совершенно извращенное отношение

  Оливер с наслаждением промычал сквозь сон, чуть дергая кончиком уха, невольно щекоча щеку Ричарду, который присел на кровать. Он с клокочущей злостью внутри наблюдал, как омега медленно и лениво потянулся всем телом и, наконец отпустив из объятий одеяло, приоткрыл один глаз.

Всё было прекрасно: и хрипловато-бархатный голос Ричарда с приятными словами, и его поглаживания. Но один только вид мужчины стёр напрочь улыбку омеги. Оливер тяжко выдохнул, закрыл глаз и чуть нахмурился, слегка хныкая от этой подставы. Альфе явно нравилось издеваться над ним.

— Я не пойду завтракать, — все еще сонным голосом проговорил Оливер, потирая глаза и осознавая, что, видимо, не так уж и много времени прошло с того момента, как альфа пытался разбудить его в первый раз.

Ричард даже умилился бы от всей этой картины, но нет. Грива встала дыбом, хвост трубой дёргался из стороны в сторону, глухо ударяясь о кровать. А зелень глаз, вернувшаяся по дороге в комнату, вновь утонула в золоте, отчего зрачки вытянулись в узкие щелки. Альфа неосознанно схватил Оливера за белую футболку и зарычал ему глухо на ухо:

— Я сказал — завтр-р-рак в восемь. Это правило для каждого в этом доме, и ты, львенок, не исключение. Не хочешь есть, голодай до самого обеда, дело твое. Но присутствовать ты обязан, хочешь этого или нет. Понятно?!

От этого рычания ноги у омежки невольно поджались, а хвост пару раз стукнул по матрацу, а кисточка начала подрагивать от всего, что творилось сейчас в комнате. Естественно, после всего этого Оливер проснулся окончательно. Какой тут вообще сон, когда альфа не только стоит над душой, но и рычит на него?

Открыв глаза, Оливер лёг на спину и пренебрежительно уставился на альфу, пытаясь сопоставить то, что от него хотят, с реальностью. Мало того, действительно замечая, что его отказ приняли слишком близко к сердцу.

— То есть ты хочешь, чтобы я смотрел, как ты ешь? — риторически спросил Оливер, мысленно делая себе некоторые пометки. Уже не первые касательно этого странного альфы. И решился-таки «прощупать» Ричарда со всех сторон.

— Давай так. Если ты не хочешь есть один, и так необходимо мое присутствие, то можешь попросить, чтобы тебе принесли завтрак сюда. Или... — сразу же предложил Оливер, взявшись за воротник пиджака мужчины, и потянул его на себя. Внутри омега буквально кричал и понимал, насколько это безумная затея, что он только что творил, но этому альфе явно не следует знать о его слабостях. А вот найти предел дозволенного было необходимо.

От слов, слетевших с губ омеги, альфа на несколько секунд впал в искренний ступор, отчего и не сопротивлялся ему, подавшись вперед. Давно уже никто так нагло не перечил словам Ричарда. Такое позволено только его личной помощнице Элеоноре.

— Я могу почесать тебе за ушком и рассказать, какой ты хороший... —при этих словах голос Оливера слегка подрагивал от волнения. Но оно и неудивительно, ведь он, девственник (к тому же вроде как игрушка для развлечения), тянул на себя взрослого, сильного альфу, говоря какие-то пошлости. — ...после чего ты пойдешь завтракать один, как большой мальчик, — закончил омега более уверенным тоном.

Ричард улыбнулся, скалясь крепкими клыками, и, слегка рыча, раскрыл свой запах, желая заставить Оливера подчиниться себе. Но это не возымело ровным счетом никакого должного результата, только омега огромными глазами смотрел на явно звереющего альфу.

— Я надеюсь, ты закончил? Или все же попробуешь рискнуть погладить? — шепнул Ричард.

Оливер буквально каждой клеточкой своего тела чувствовал, что альфа на грани и может сделать с ним в таком состоянии один только Бог знает что. Отчего сердце барабанило так сильно, что, казалось, с каждым вздохом в него впивались иголки. А хвост пару раз предательски скручивался от страха.

Это было странно. Странно, что при таких обстоятельствах Оливер неуверенно приподнял руку. Ему хотелось запустить пальцы в гриву альфы. Куда, собственно, парень и потянулся, как только Ричард вновь приблизился к нему и не видел этого.

— Повторяю еще раз для особо одаренных – в моём доме свои правила. Одно из которых – совместное принятие пищи за завтраком. У тебя есть пять минут, чтобы одеться и спустится в столовую, — прошептал вновь на ухо омеге Ричард.

— Я приду, если ты этого так хочешь, — осипшим голосом ответил Оливер, которого безумно интересовал сейчас один вопрос. Так ли страшен альфа? Ведь омежье чутье так и вопило: «Почеши его за ушком!» Но, получив положительный ответ, альфа отстранился, заставив Оливера отдернуть руку, чтобы его не спалили.

— Жду в столовой. И твое время уже идет. Тит-так... — бросил Ричард, бегло пройдясь взглядом по скуле парня, и тут же покинул спальню Оливера.

Альфа не понимал, что с ним происходит. Почему он так резко слетел с катушек, когда этот львенок его не послушался. Раньше с ним такого не было. Он всегда мог надавить на омегу одним только голосом или приказом. В конце концов, подавить своим запахом. Но Оливера ничего не брало. Можно было, конечно, попробовать силой... Но Ричард хорошо помнил глаза омеги, устремлённые на ошейник. Ломать парня не хотелось. Нужно было придумать что-то другое.

Оливер проводил Ричарда взглядом и осмотрел руку, которую чуть не запустил тому в гриву. Сердце никак не успокаивалось, а дыхание не приходило в норму. Ему пришлось сделать пару глубоких вдохов-выдохов, чтобы прийти в себя.

А потом Оливер просто встал и пошел в чём был в эту чертову столовую. И совершенно наплевать, в какой он одежде, что не причесался и даже не умылся. То, что этот индюк его поднял и заставил присутствовать на завтраке не значило, что он выиграл. Да и времени у омеги не было, так что всё по-честному. Он не виноват.

Усевшись за стол, омега немного (а в душе достаточно сильно) удивился, что тут целая гостиная и большой стол, хотя накрыто только для них двоих. Но черт поймешь этих богатеев.

Поймав мимо проходящую кошечку за подол, Оливер мило ей улыбнулся. Симпатичная мордашка. Альфа явно подбирал всех себе по вкусу.

— Принеси, пожалуйста, кофе. С сахаром, сгущенкой и сливками.

От просьбы Оливера Ричард даже подавился кусочком блинчика с любимым тунцом. Пришлось прочищать горло кашлем, прикрыв рот салфеткой, а потом, запив травяным настоем, альфа всё же поинтересовался у парня:

— Никак ты в отместку за ранний подъем решил впасть в сахарную кому?..

Оливер невольно закусил губу, пристально очерчивая взглядом фигуру уходящей кошечки. А потом весьма бодро перевел взгляд на Ричарда, улыбаясь его словам, и, едва заметно пожимая плечами, ответил:

— Кома спасет меня от долга и рабства?

— Скорее, чуть отстрочит неизбежное.

Минута молчания, и двое оценивающими взглядами проходятся друг по другу, испытывая при этом в корне разные эмоции и чувства. Оливер нахмурился и поджал губы, глядя на черную перчатку Ричарда. Омега вроде как и понимал, почему тот ее носит, но не видел сейчас в ней смысла.

Ричард же с улыбкой рассматривал взлохмаченного парня с мило дергающимися в такт дыханию ушками. Его губы становились невероятно пухлыми и соблазнительными, когда тот поджимал их. А ещё он сексуально вытягивал шею, отчего виднелась манящая жилка.

— Сними её, выглядит отвратительно, — выпалил Оливер, глядя на перчатку на мужской руке. — Я все равно видел твой ожог. И ты дома. Здесь и так все знают о нем.

— Не твое дело, почему я ношу перчатку, — сухо ответил Ричард без тени былой улыбки. А уж когда кошечка поставила перед Оливером чашку и все, что тот просил, альфа чуть прищурился, заметив очередную заигрывающую улыбку в сторону служанки.

— Я и не спрашиваю, почему, — фыркнул Оливер. — Я хочу, чтобы ты ее снял. Иначе в следующий раз я положу ноги на стол.

Да, возможно его слова прозвучали весьма грубо, но омегу злосчастная перчатка раздражала. Это верхняя одежда. И за столом ее быть не должно.

— Перчатка останется на месте, и точка. Твое мнение по этому вопросу меня мало волнует. А за подобную выходку я прикажу отхлестать тебя раз пять плетью.

— Если в обед будет то же самое, то я приду, скажу «спасибо» и уйду, — констатировал парень.

— Оливер, ты не в том положении, чтобы ставить мне ультиматумы. Ты в моем доме. Не хочешь есть, пожалуйста – будь голодным. Но если ты устроишь голодовку, кормить тебя будут насильно. Причем я с радостью в этом поучаствую и ложку нести буду той самой рукой в перчатке. Будешь выплевывать или выблевывать – заливать все необходимое будут через капельницу.

Вот эта угроза уже отдавала привкусом реальности, и Оливер скрипнул зубами, замолкая. Комната вновь погрузилась в тишину. Оливер пил свой кофе, не отрывая взгляда от альфы, понимая, что к нему у хозяина сложилось какое-то странное и совершенно извращенное отношение. Ричард то сладко нашептывал ему на ушко всякие приятности, то рычал и угрожал. Но не изнасилованием или физической расправой, а...

Чёрт! Оливер даже не мог это описать. Просто при каждом расхождении их мнений Ричард ставил свою точку зрения в абсолют. Принуждал принять ее, а в случае неподчинения явно не побрезговал бы воспользоваться силой. Но не для того, чтобы высечь (это был чистой воды блеф, который омега сразу понял по голосу), а чтобы лично накормить с ложечки! Все действия и слова альфы говорили о некой ценности Оливера, хотя омега и был уверен, что потраченные деньги тут не имеют особой роли.

Двадцать миллионов? Ха! Да в этой столовой достаточно продать тройку ваз и пару картин, чтобы с лихвой вернуть эти деньги. Ричард явно не нуждался в возвращении его долга. Эта сумма – банальная условность, чтобы держать его здесь.

Ричард вытер белой салфеткой уголки губ. К этому времени один из парней-омег, недавно здесь появившихся, принес свежие газеты и письма. Господи, кто-то еще пишет письма?!

Просматривая их, Ричард лишь убедился в ненадобности бесполезного хлама. Однако даже в этой макулатуре он смог найти нечто ценное – пригласительное письмо на благотворительный вечер в поддержку фонда помощи сохранения исторических и культурных памятников. Пожалуй, это будет неплохая проверка для милого Оливера.

— Ознакомься, — предложил Ричард, передавая приглашение омеге.

Но тот лишь бегло прошелся по бумаге взглядом. Благотворительность? Ричард действительно будет использовать его как эскорт? Это было странно и опасно. Для них обоих, если вдуматься.

Оливер поднял взгляд и увидел совершенно спокойное лицо альфы, отчего понял, что «опасно» будет только для него. Что бы Оливер там ни учинил, Ричард сможет выбраться сухим, а вот отношение альфы к себе за серьезное неподчинение омега может потерять. И, возможно, больше не будет совместного завтрака за столом и милых разговоров со стороны Ричарда.

— Ты говорил, что утром ответишь, какие документы тебе делать – твои или новые... — разрушил Ричард тишину, взявшись за газету.

— Мои документы. Как я понимаю, ты меня в родной город не отпустишь? — риторически спросил Оливер, говоря больше на автомате. — Так что мне нужен нотариус, который бы съездил за меня и вступил в права наследства. А заодно и продал всё.

— Значит, ты хочешь частично вернуть долг за счет наследства? А подумал ли ты, где будешь жить, когда ускачешь от меня в закат, помахав ручкой? — спросил Ричард, давая какую-то нелепую надежду, что это действительно может случиться.

— Мне не привыкать. Уже уезжал, не имея почти гроша за душой. Справился же и даже не бомжевал.

— Но у тебя было место, куда ты мог вернуться.

Оливер хотел возразить, но поджал губы. Перечить альфе больше не хотелось. Уж слишком сильно его прошибло осознание, что Ричард за человек. Потупив взгляд в стол, омега замолчал, показывая свою явную незаинтересованность в дальнейшем общении.

Когда Ричард посмотрел на его стеклянные глаза и уши, которые, того и гляди, были готовы прижаться к голове, но старательно каждый раз поднимались кверху, то отложил газету, которую пролистывал, и сразу выдал весь распорядок дня Оливера:

— У тебя час, чтобы привести себя в порядок перед тем, как с тебя снимут мерки для костюма на завтрашний вечер. В 14:00 у тебя прием у врача. Выезд в 13:30. Обед в 12:30. В этом промежутке меня не трогать. Я буду у себя в кабинете...

Ричард встал с места и направился в кабинет, по дороге потрепав омегу между пушистыми ушками. И как только он скрылся за дверью, Оливер откинулся на спинку стула, прикрыл глаза и тяжко выдохнул через подрагивающие губы.

Альфа давил на него со всех сторон. Ричард буквально насильно заставлял его прогнуться под себя, заставляя принять его правила как аксиому. И дело даже не столько в этой несчастной перчатке или долге, а во всем в совокупности. Это уже дело принципа. Оливер прекрасно понимал, что, прогнувшись один раз, он это сделает снова и снова. И так будет до тех пор, пока альфа из него не сделает свою марионетку.

И да, возможно, встретившись при более благоприятных обстоятельствах, у омеги было бы больше сил на войну с ним. Но всего одна небрежно брошенная фраза, и все эмоции, что Оливер держал в себе, стали вырываться наружу.

Один. Он совершенно один в этом чертовом мире! Ему некуда податься. Не от кого получить помощи. Он попал на огромные деньги. И даже не был уверен, что, вернув их, получит свободу. Но и вариантов других нет. Стать тряпкой? Шлюхой? Оливер не был готов к этому. Гордость буквально кричала, что лучше уж умереть как воину, нежели подохнуть в подворотне шлюхой.

Смахнув слезы с предательски мокрых глаз, омега облизал губы и допил залпом кофе. Сейчас даже после всех этих добавок оно показалось ему горьким. Желая побыть один, Оливер направился в свою спальню. Чувство тревоги и слабости все еще терзало его душу и тело. Возможно, все это было из-за недосыпа.

Оливер решил принять душ, чтобы точно проснуться. Но когда забрался в теплую, слегка горячую ванну, да еще и погрузился в воду, оставив снаружи только небольшой островок лица — расслабился и задремал. Ему наконец-то было тепло и хорошо. Струя воды, что била по воде, приятно отдавалась эхом в уши, одновременно убаюкивая и успокаивая его.

Обсудив с портным парные костюмы, Ричард вместе с пожилым-бетой направился в комнату омеги. Однако, когда альфа открыл дверь в спальню, вместо Оливера внутри обнаружился потоп. Вода текла из ванной комнаты, и, судя по тишине, ее до этого момента никто не обнаружил.

Мысли об Оливере настолько молниеносно прошибли Ричарда, что тот даже не услышал его приближения. Однако, как альфа ринулся его спасать, чуть погрузив в воду, прекрасно почувствовал.

Омега распахнул глаза, когда вместо воздуха ему в нос затекла вода. Парень по инерции и сам попытался выскочить из ванны, а тут еще его начали трясти. Из-за чего полусонный мозг не сразу сообразил, что вообще происходит, и омега по инерции попытался выбраться из рук альфы, невольно еще больше брызгаясь водой, из-за чего костюм мужчины лишь больше намок.

— Ты какого хрена творишь?.. — Ричард опешил от такой резвости со стороны почти утопленника, беглым взглядом проверяя парня, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.

— Отвали, — сквозь кашель ответил Оливер, положив руку на грудь мужчине и стараясь отстранить его подальше от себя. Выдыхая носом, омега попытался избавиться от воды, продолжая уже по инерции откашливаться.

Откинув назад мокрые волосы, который полезли на лицо, омега нахмурился и попытался сконцентрироваться на альфе, чтобы понять, что ему вообще здесь надо. Поскольку сам Оливер не понимал и не видел проблемы.

— Что тебе?.. «надо», - хотел было спросить Оливер, убирая руку от груди альфы, как только приметил, что мокрый костюм мужчины оказался не единственной проблемой. После их перемещений воды на полу стало ещё больше, и омега вдруг осознал, что устроил потоп.

— Блядь, — рыкнул Оливер, протягивая руку и открывая слив в ванне.

— Это не я устроил потоп и чуть не утонул! Я вообще-то предупредил, что к тебе придёт портной, чтобы пошить костюм на благотворительный вечер. Ты рехнулся спать в ванной?! А если бы ты захлебнулся?!

Оливер едва слышно хныкнул. Отлично. Просто зашибись. Будто ему мало нервотрепки, которую альфа устроил за завтраком. Его мнение тут не котируется. А за оплошность его готовы посадить на поводок. И тут не прошло и часа, как он устроил потоп. От крика Ричарда его нервы просто не выдержали.

— Так, стоп, машина по созданию соплей, — произнёс Ричард, когда услышал тихие всхлипы и увидел поникшие мокрые уши. — Не люблю, когда омеги плачут по такой ерунде. Ты по большей части не виноват в случившемся, — покосился он на сток, что не спускал воду, — но это в первый и последний раз, понял? За ремонт денег я с тебя не потребую. В этот раз, слышишь? А теперь одевайся и шуруй в мою комнату, там выбери себе одежду и жди там нас с портным.

Ричард принципиально не смотрел на тело омеги ниже ключиц, пока помогал ему вылезти из ванны, невольно заметив какой-то рисунок на спине. И, чтобы скрыть парня от самого себя, альфа сразу накинул на него махровый халат и подтолкнул к двери. Оливер сделал несколько шагов босыми ногами по мокрому полу. Будучи в растерянности, он пошел, куда его послали, но остановился в дверном проеме.

— Не пойду в твою комнату, — тихо проговорил Оливер, почти беззвучно, так как голос предательски осел. — Извини, что вчера в нее ввалился, — добавил он чуть внятнее.

Ричард зарычал, стоило ему только услышать отказ. После появления в его жизни этого омеги стало странно скакать настроение. Такое с ним было только во времена полового созревания и говорило о гормональной перестройке организма. Но, блядь, ему за сорок! Какие на хрен гормональные всплески?! Да и до гона еще несколько месяцев.

— А я и не спрашивал, пойдешь ты в мою комнату или нет. Если ты не заметил, то здесь воды по щиколотку. Мистер Джонсон, простите за то, что сейчас произойдет.

Ричард взял еще один сухой халат и, закутав в него омегу таким образом, чтобы руки оказались прижатыми к телу, подхватил это чудо на руки. И под возмущенный вскрик с попытками освободиться понес в свою спальню.