Жить, а не существовать

18. Предложение

Вечер прошел спокойно. Ужин. Разговоры о прошедшем дне. Помощь львенку с его татуировкой. Ричард даже не знал, радоваться этой близости или скулить. Ведь и спать они теперь после этого ложатся в одну кровать. Томми прижимался к нему, мирно посапывая, а сам Ричард чувствовал некое умиротворение от всего происходящего, граничащее с возбуждением. Ему нравилось, что омега успокоился. Не пытался сбежать или убить его. Рядом с ним Ричард действительно отдыхал.

Блэк привычно поднял глаза на портрет Люси над камином. На сердце стало тяжело от нарисованного взгляда голубых глаз.

За тринадцать лет Ричард впервые задумался о том, чтобы снять картину. Он даже начал понимать, почему в одной из культур разрешено иметь альфе несколько супруг, но так, чтобы они не знали друг о друге.

Было ощущение некоего предательства с его стороны перед Люси. И в то же время Ричард чувствовал, что это попахивало каким-то извращением. Что неправильно спать с парнем, а в будущем и заниматься сексом на глазах покойной жены, пусть и нарисованной. Альфе хотелось заниматься несколько иными извращениями с Оливером. То есть с Томми. Один хрен — с его омегой.

Утро Ричарда было таким же. Легкий поцелуй спящего Томми, зал, душ, завтрак с омегой. Его львенок буквально рвался поехать в свою новую фирму, отчего вскоре после завтрака и уехал на машине.

В каком-то смысле это было даже похвально. Ричард видел, как с каждым новым днем Оливер все больше смиряется со своим положением. И сам альфа уже не так боялся побега парня, хотя и старался не терять бдительности.

Блэк теперь более спокойно отпускал омегу из дома. Конечно, не последнюю роль играло и то, что парень был всегда под охраной и не предпринимал попытки сбежать. А на работе все и так знали, чей он омега. И что трогать его нельзя, иначе можно лишиться рук в лучшем случае. А сам Оливер, видимо, отчетливо понимал, как опасно ему уходить из поля зрения охраны.

После завтрака Ричард съездил проверить товар. Ну что можно сказать, качество оказалось отвратительным. Настоятельный совет так больше не делать поставщики приняли весьма быстро, стоило им только напомнить, что они состоят из кожи и плоти и отнюдь не бессмертны. Теперь собственные пальцы они могли держать в коробочке как трофей.

Ближе к обеду вымотанный бесконечными разборками Ричард тяжко выдохнул, усевшись в машину. Еще не въехав в черту города, альфа достал телефон и набрал сообщение омеге: «Как дела, любимый? Не хочешь сходить вечером в ресторан? У меня для тебя есть приятный сюрприз».

Черная бархатная коробочка покоилась на сиденье рядом, скрывая цепочку из белого золота с сапфиром-капелькой вместо кулона.

«Прекрасно, любимый. С тобой я готов пойти хоть на конец света».

Ричард невольно усмехнулся. Это снова был Томми. Конечно, альфе нравились все эти ласковые слова и безотказность омеги, но...

Чё-о-орт!

Он хотел увидеть и почувствовать Оливера. Эта какая-то странная хрень словно глодала его изнутри. Таких, как Томми, у Ричарда было предостаточно. Тот же Итан явился неплохим уроком. А вот Оливер оказался другим. Явно со своими тараканами.

~

VIP комната французского ресторана.

Розовое вино радовало глаз насыщенным цветом и вкусом, отлично дополняя неторопливый ужин. Тунец приятно радовал рецепторы на языке своим вкусом, великолепно дополненным ненавязчивыми специями и овощами на гриле.

Но Ричард больше получал эстетическое удовольствие от компании омеги. Его костюм, который придавал парню престижа и уверенности. Манеры, которые так или иначе проглядывали в мелких деталях. Причем, кажется, омега и сам не замечал этого. Жеманное выражение лица. Горящие глаза. И блядская коварная улыбка, которая заставляла зверя внутри Ричарда рычать и рваться к парню.

— Как прошел рабочий день в образе генерального директора компании, любимый? — спросил альфа, отправив очередной кусок обожаемого блюда в рот.

Ричард действительно хотел помочь, ибо помнил, как его кинули словно слепого котенка в этот Ад. Лишь спустя полгода он научился более-менее нормально справляться с делами. А ведь сначала едва не угробил предприятие, почти доведя его до банкротства.

Каждый человек почему-то думает, что жизнь богача — это сплошные вечеринки, прекрасные омеги и беззаботная жизнь. Ведь никто не видит часов, проведенных за бумагами и деловыми встречами, вместо которых иногда хочется заняться физическим трудом. Впору вагоны идти разгружать, только бы в очередной раз не слышать брюзжание старых накаченных ботексом по самое не могу маразматиков, боящихся собственной тени и даже мысли потерять насиженное место.

Нет, иногда это даже полезно, в особенности, когда такие особи занимают высокие посты – один раз с ними договорился, а потом отстегиваешь энную сумму денег раз в месяц и спокойно возишь мет через границу...

Вытерев уголки губ салфеткой, Ричард запил еду дорогим алкоголем, не сводя взгляда с омеги.

— Может, есть какие вопросы? Или тебе нужно чем помочь? Ты только шепни, львенок, и я с радостью растолкую все непонятные моменты.

Сегодня омега был очень сдержан с вином. Прекрасно ведь знал особенности своего организма. И если вчера он действительно хотел расслабиться, то сейчас всё, работа на первом месте. Он должен быть трезв и расчетлив, чтобы не попасть впросак.

— Если у тебя будет завтра время, то я не против получить консультацию, — с улыбкой ответил Томми, сделав очередной маленький глоток вина. — А то там так много документов. Все эти лицензии, сертификаты, договоры... — пожаловался он, тут же надувая губы.

Было бы неплохо, если некоторые работники увидят Ричарда, который ему помогает. Статус омеги определенно бы повысился в глазах некоторых работников, которые смотрели на парня как на глупую куклу.

— Или сегодня вечером, или аж через неделю. У меня деловая поездка в Цюрих, Берлин, Киев и Санкт-Петербург, — ответил альфа.

Действия Томми значительно замедлились. Он будто в замедленной съемке сделал глоток и отставил бокал с соком на стол. Взял вилку, и все это без какой-либо эмоции, лишь с пронизывающим взглядом в глаза Ричарда.

Оливер сейчас не ослышался же, да? Ричард оставит его одного на неделю?

— Нужно побывать на некоторых приёмах и встречах, — продолжал тем временем альфа. — Обещаю вести себя хорошо и не приставать к омегам.

В каждой шутке доля шутки, так ведь говорят? Если Ричард действительно начнет спать с кем попало, когда у него по идее есть молодой жених, то это может навести не на те мысли.

— Тогда не переживай, через неделю я уже сам всё разберу, — усмехнулся омега, стараясь не выдать, как учащённо забилось его сердце от такой новости.

Продолжая трапезу, пробуя блюда, которые явно были дорогие, парень постарался ненавязчиво поставить свой ботинок вплотную к ботинку альфы. При этом омега улыбался Ричарду, словно за этим могло что-то последовать дальше. Но Оливер отчасти знал, как уделить альфе внимание, показать свою заинтересованность. И свои "чувства".

Ведь еще не так давно Оливер сам принимал подобную ласку. И прекрасно помнил, что ему нравилось больше всего. А сейчас, когда таблетки прописанные ему, потихоньку уже начинали действовать, дышать рядом с альфой становилось все легче и легче. Ричард уже не так давил на него своим запахом.

Сердце забилось чуть быстрее. А тело на удивление быстро согрелось, если не сказать погорячело. При виде альфы совершенно не к месту всплыли воспоминания, как они вальсировали... Наверное, все дело в медленной, но мелодичной музыке, которая звучала в зале. Это ведь будет мило и трогательно, да?

— Кажется, мне все же ударило вино в голову, раз захотелось танцевать, — усмехнулся Томми, осмотрев комнату, в которой они сидели.

— Вальс или танго? — только и спросил Ричард, подавая знак позвать к ним музыкантов.

— Ты слишком обо мне хорошо думаешь, — неловко засмеялся Томми. — Я не умею танцевать танго. Да и не уверен, что хватит на это сил...

— Ох, сколько я еще не знаю о своем будущем супруге, — улыбнулся Ричард, вставая из-за стола, и, подойдя к омеге, подал ему руку в знак приглашения на танец. — И не нужно преуменьшать свои способности, любимый. В Париже ты целый день проходил по магазинам, а потом вечером еще в клуб пошел и танцевал там всю ночь. Да так, что нескольким особо большим ценителям данного вида искусства пришлось лица подправить, а то слишком уж они слюнки пускали на моего львенка.

Ричард почти на ходу сочинял, представляя подобную ситуацию. Но нужно было указать больше подробностей, чтобы ложь казалась правдоподобнее и реалистичнее. Да так, чтобы это не выходило за привычные образы собственника альфы и глупышки омеги.

Музыканты заиграли всем знакомую мелодию венского вальса, упрощенную, конечно же, но вполне узнаваемую. Ричард подхватил ладонь парня своей рукой и, прижав ее к спине партнера, повел в танце.

Оливер неуверенно улыбался, стараясь плотнее прижаться. И это делалось лишь для того, чтобы лучше чувствовать тело Ричарда и понять, куда и как он ведет. Пальцы на руках омеги и вовсе стали холодными от волнения. Да, если Оливер и мог продолжать играть роль Томми, то тело реагировало по-своему и не поддавалось контролю.

— Поставь мне сегодня ночью временную метку, — вдруг заявил Ричард. Парень от таких слов даже сбился с шага, но альфа с улыбкой вновь повел его, мягко продолжая говорить:
— Это покажет другим, что я занят, ведь твой запах не слишком силен, в отличие от других омег.

Омега просто не знал, что сказать на подобное. У него все мысли разом испарились. Да какое там! Он откровенно не успевал за происходящим, в частности о предложении альфы во время танца.

— Ричард... — Голос перешел на полушёпот. Оливер прочистил горло, на секунду прикрыв глаза и стараясь запихнуть всё, что у него сейчас засело в голове, в образ Томми. Но этот мальчишка определенно «мал», чтобы иметь возможность хорошенько развернуться.

Томми старался вести себя как и раньше. Улыбаться, хотя сейчас эта улыбка была несколько натянутой и постоянной, так что сводило скулы. Ластился к альфе, что уже выходило как-то не так, потому что мысленно Оливер перебирал всевозможные варианты, как отказаться от идеи поставить альфе метку.

— Ричи, но ты же говорил, что для вас метки ничего не значат, — немного запинаясь, сказал парень вполголоса, искоса поглядывая на его шею. А ведь на Оливере нет метки именно по этой причине. — Это же, наверное, будет странно, что на тебе метка от омеги... Да и потом, если у нас ничего не будет до свадьбы, то что... из-за метки ты будешь сдерживаться все это время?

— Ну, это можно списать на то, что ты у меня ревнивец, львенок. — Отдельное помещение было достаточно просторным, и широкие па не приносили дискомфорта. — Да и на мне нет кольца, как на тебе. Это может послужить зеленым светом для других охотников и охотниц на мой кошелек.

В голове Ричарда уже складывался план завтрашней поездки, а точнее, перелета. А омега вон с какой опаской посматривал на его шею. Будто боялся. Хотя это же альфа дает Оливеру козырь в руки, пускай и нужный ему сейчас.

— И скажи мне на милость, как же я могу изменять своему жениху, когда он у меня столь молод и горяч?..

Если не брать в расчет то, что Оливер просто как-то боялся, то это выглядело очень подозрительно. Ведь Ричард практически сам себе противоречил, говоря, что особой разницы нет в кольце или метке. И понятное дело, что намного было бы проще альфе одеть кольцо, которое якобы говорило, что он состоит в отношениях, но Ричард вполне серьезно настроен насчет метки.

Да и вообще парень просто не верил в то, что такие, как Ричард, будут верны своему супругу. Тем более — липовому. Смысл?

— Я никогда не ставил. А если я сделаю что-то не так? Ты совсем недавно уже ходил покусанный. Какая разница, чья на тебе будет метка? Они меня все равно не увидят, — принялся возражать Оливер, сопротивляясь как только мог, отчего у него выходило сумбурно. А за танцем он и вовсе перестал следить, поскольку у него тут явно проблема побольше. Вдруг он зафигарит альфе настоящую, а не временную метку? Это же явно лишние проблемы. Да и на самом деле как быть, если что-то пойдет не так? У омеги не было ни одного партнера, которому бы он хотел поставить метку. Отчего и не интересовался особенностями этого процесса.

Как же Ричарду нравился этот румянец на острых скулах. Сразу хотелось их поцеловать. А потом аккуратный, но пока работающий неправильно носик. Прижать плотнее к своему телу и только потом поцеловать в губы.

Что с тобой, Ричард? Что за телячьи нежности? Как давно ты из наглого самца превратился в кисейную дамочку? Неужели когда увидел глаза этого интересного, своенравного омеги?

Очередной поворот, и музыка затихает, музыканты, что стояли вдалеке, понимая, что тут и без них становится жарко, начали складывать свой инструмент. В то время как руки Ричарда буквально не слушались и очерчивали тело парня.

— Да я ходил с укусом на шее, но это была не метка, львенок, а именно укус. Альфа не может пометить альфу. Тем более слабый более сильного.

Когда пара вновь осталась наедине в комнате, Ричард, больше не желая себя сдерживать, стал целовать несколько испуганное лицо омеги, шею, скулы, губы. Хотелось успокоить львенка, придать ему сил и уверенности.

— И да, по поводу твоих опасений, что ты можешь вместо временной поставить постоянную или неправильно это сделаешь. Не бойся, постоянную метку можно поставить только в совместный гон и течку. А неправильно это сделать может только альфа. Ведь наш яд разительно отличается от омежьего что по силе, что по свойствам. И уже от нас зависит, сможем мы правильно привязать омегу к себе или из-за тупости потом подохнем от спермотоксикоза.

Ричард определенно умел ездить по ушам. Он так все ладно рассказывал, будто действительно никаких проблем нет и все это некие мелочи. Но все эти мелочи и формировали некие устои в понятии Оливера «нормально». Нормальные отношения. Нормальная жизнь.

И ведь где-то глубоко внутри Оливер понимал, что Ричард его держит в золотой клетке. И не в том плане, что не дает ему покинуть его и одаривает подарками. Это и так понятно. А в том, что альфа не дает испачкать его лапки в грязи, в котором наверняка находится сам по уши. И когда Оливер разбирался с бухгалтерией, он прекрасно осознал, что не хочет выходить из этой клетки. Вернее, не хочет знать о грязных делишках Ричарда. Он хотел вернуться к своему «нормально».

Поэтому Оливеру действительно лучше оставаться Томми. Глупым мальчишкой, который не понимает, что происходит. Которого впечатляют лишь размер члена Ричарда и его кошелек.

Прикусив губу, омега провел коготком по шее Ричарду, оставляя красный след. Томми не будет спрашивать зачем это. Если ему самому это ничего не стоит, он просто даст это альфе, чтобы оставаться на своем тепленьком месте.

— Уверен, ты сделаешь всё, чтобы не умереть от спермотоксикоза, — усмехнулся омега. — И найдешь выход из любой ситуации.

— Ну как сказать, — ответил Ричард, провожая омегу на его место. А после, вернувшись на свое, взял кувшин с соком и заново наполнил бокал омеги. Альфа не видел смысла подливать вино. Омега и так за вечер выпил лишь бокал и явно не был заинтересован в большем.

— До свадьбы еще три месяца, — с улыбкой едва не мурлыкал Ричард. — А ты четко дал понять, что до первой брачной ночи ни-ни. Да, милый львенок, как я уже и говорил, для меня институт брака священный, пусть и фиктивного. Надеюсь, ты уже начал к ней готовиться?..

Оливер огромными глазами уставился на Ричарда, не веря в услышанное. Над ним определенно просто издеваются! Это как надо постараться, чтобы вернуть двадцать миллионов за три месяца? И вот сейчас, понимая ход событий, которые могут произойти в ближайшее время, Оливер был готов убить себя за то, что он тогда не прочитал контракт.

— Любимый, — протянул из последних сил Томми, чтобы окончательно не сорваться. А ведь глаз уже нервно начал дергаться.

— Ты же шутишь? Ты мне дашь на все про всего три месяца? Или... тебе просто так не терпится подмять меня под себя?

— Ну не без этого, конечно же, львенок. Какой альфа не захочет взять и сорвать цветок столь невинного и прекрасного омеги? — Губы альфы оставили поцелуй на самых косточках ладони парня.

Ричард чуть прищурился, понимая, что омега решил и дальше играть глупого Томми. Пускай. Но он-то видит, как трещит по швам и осыпается маска этого глупого образа. Как идут трещины по выстроенным эмоциям парня-пустышки.

От этого хотелось еще больше подначить омегу, чтобы наконец вытащить на свет Божий его Оливера.

— И нет, я не шучу, mon amour, — приторно сладко прошептал Ричард, доставая купленную подвеску. Подойдя со спины к омеге, который сейчас был напряжен как струна, альфа подправил ему гриву и застегнул подвеску, шепча на самое ушко:
— С деньгами я никогда не шучу, запомни это. Тем более со столь крупной суммой. А на будущее будь внимательным, когда подписываешь документы. И почему я должен это тебе рассказывать?