Оставь моё тело гнить в канаве

Глава третья.

Холодно. Сыро. Где-то слышно мерзкий крысиный писк, разрезающий гнетущую тишину, что так и давила на слух. В этом месте скелет находился уже довольно долго, учитывая то, сколько он пробыл в безсознательном состоянии. Горло разрывалось от сухости, на шейных позвонках всё ещё пульсировали места, где Паллет сжимал свою руку. Да и голова трещала по швам, вот только от чего - не понятно. Он же не бился нигде. Вроде. Гот напряг руки, заставив себя отлипнуть от ледяного пола и хоть как-то размять окоченевшие конечности. Холодно. Холодно настолько, что скелетик попросту не мог унять дрожь. Где его мантия? Он только сейчас заметил, что сидит на ледяном каменном полу без своей излюбленной мантии. Да и шарф куда-то дели; а ошейник - нет. Постепенно сонливость уходила, а осознание ситуации, напротив, прибывало. Крайне тёмное каменное помещение где-то под землёй. Жутко сырое, да и батарей не было. Вот из-за этого тут и был столь лютый холод, пронизывающий «до мозга костей»(Сансы просто обожали подобные шутки. Пожалуй, они бы оценили). Гот поёжился и обхватил руками свои плечи. Ну и что ему теперь делать, скажите на милость? Зачем его сюда притащили? И кто? Ах, нет, стоп. КТО притащил, это понятно. Роллер. Больше некому.

Прошло не мало времени. Лотос перестал чуствовать кончики пальцев, да и во время хождений стопы ныли, а ноги - подкашивались. Благо, сыну Полудохлого Санса позволили ходить по подвалу сколько захочется; конечно, он всё-таки был привязан, но цепь, тянущаяся от стены и до шеи «пленника» была достаточно длинной. А ещё крепкой, как назло. Гот продолжал ходить от стены до стены. Глаза привыкли к темноте и теперь можно было без проблем разглядывать кирпичи, ведь это, пожалуй, было единственным, что можно было рассмотреть. Время шло, а так ничего и не происходило. Лотос выяснил, что или что-то внутри тела блокирует его магию, или это какая-то аномальная зона, где магией в принципе нельзя пользоваться. Скорее всего, конечно, второе, ведь ничего, кроме холода и голода, он не ощущал. Спустя ещё один мучительный час, дверь, ведущая в подвал, наконец, со скрипом отворилась, осветив сырое помещение и заставив пленника сощуриться.

— Соскучился? ~