Зависимость | 18+

Моменты

Когда солнце взошло следующим утром, что-то изменилось. Ветер дул, что ли, в другую сторону? Необъяснимо, но что-то было не так. Не так, как раньше.

Ын Ха проснулась позже обычного, хотя в последнее время нормальным для неё стало не спать вовсе. Потому что воспоминания вязким бредом проникают в сознание, путая сны с реальностью и заставляя переживать этот ужас снова и снова. А она не хотела. И вот сегодня удалось уснуть без этого. Удалось, казалось, избавиться от навязчивых воспоминаний и позволить себе расслабиться. Пусть не совсем, но хоть как-то.
Настойчивый звонок в дверь заставил очнуться и отогнать от себя ненужные мысли. Сегодняшний день хотелось провести наедине с собой, поэтому девушка очень удивилась, обнаружив перед собой отца. Даже на секунду промелькнула мысль о том, чтобы просто захлопнуть дверь, так и не выслушав родителя.

- Папа? - выдавила из себя Ын Ха, прижимаясь к двери. - Что ты здесь делаешь?
- Не впустишь? - спросил мужчина, кивая на дверь и терпеливо ожидая разрешения.

- Входи, - тихо и почти жалостливо. Они так давно не виделись, что девушка была готова расплакаться.
Она была обижена на отца, но, кажется, не настолько, чтобы прогнать его с порога. Она любила его, потому что он понимал, что ей иногда приходится совсем непросто. Понимал на уровне подсознания. С ним приятно было даже молчать. Но потом случилось то, что девушка не могла воспринять спокойно. Тогда не могла. И даже высказала своё мнение относительно этого. И даже переехала из родительского дома в маленькую квартирку. Далековато от университета, но жить можно.

- Ты в порядке? - спросил мужчина, оборачиваясь на дочь и внимательно скользя взглядом по её силуэту. - Что ты сделала с волосами? - поморщившись от перемены во внешности.

Вместо роскошных длинных волос теперь были короткие, даже не достававшие до плеч. Ын Ха сама не знает, как решилась на это. Наверное, вчера настроение располагало к экспериментам. Хотелось, если не покончить с собой, на что ей не хватило смелости, хотя бы что-то изменить. Вместе с волосами она надеялась избавиться от неприятных воспоминаний, которые, по правде говоря, всё равно никуда не делись, и приобрести уверенность.

- Это мои волосы, - выдохнула девушка, разворачиваясь к отцу лицом и прислоняясь ко входной двери спиной. Как будто показывая, что они будут разговаривать здесь.

Повисла неловкая пауза, давящая на перепонки гнетущей тишиной, которую Ын Ха ненавидела с некоторых пор. Потому что молчание всегда равняется боли, она уже успела усвоить это.

- А так вообще... - мужчина запнулся, заламывая в бессилии пальцы, и девушке захотелось обнять его, как в детстве это делал он, успокаивая её. - Всё нормально?
- Да, - одно слово, и снова тишина.

Ын Ха знала, что отцу тоже непросто. А, возможно, даже гораздо труднее, чем ей. В плане того, что она почти видела, как он раскаивается. Ей было жаль его, ведь он никогда не хотел причинять вред своим детям. Она помнила это ещё с детства, когда он встречал её, если приходилось возвращаться поздно с дополнительных занятий. Он даже иногда вытаскивал Чонгука, пьяного в стельку, из баров. Не кричал и не бил, хотя вполне мог. Он просто понимал, что есть моменты, которые каждый человек должен пережить сам. Сам пройти путь, чтобы встать на ноги.

- Слушай, я понимаю, что возможно был неправ... - он хотел оправдаться, хотя оправдываться никогда не умел.
- Возможно? - повторила на автомате Ын Ха, поднимая лицо вверх, чтобы предательские слёзы не хлынули из глаз. Обидно, что она понимает, что отец и правда не хотел.
- Я тоже не горю желанием отдавать кому-то своё солнышко, - он выдохнул, опуская взгляд в пол и рассматривая свою обувь.

Солнышко...

Больно.

Он называл её так в детстве.

- Твоё солнышко давно потухло, пап, - ответила она, закусывая нижнюю губу и тоже пялясь в пол.

- Почему ты так говоришь? - он волновался, что было слышно по голосу, и от этого хотелось провалиться сквозь землю.

- Потому что даже здесь, - указывая на сердце и вымученно приподнимая уголки губ в кривой улыбке. - Перестаёт биться.

Она видела, как изменилось его лицо. Она знала, что в его душе сейчас идёт безжалостная война ангелов и демонов. Ангелы обычно побеждали, поэтому её отец чаще проигрывал, чем побеждал. Даже дела на работе... Его раскрытые дела присваивали кому-то другому. Потому что он был слишком мягким, чтобы бороться до конца. До победного конца.

- Прости, я не должен заставлять тебя, - и вот сейчас он тоже сдаётся, хотя знает, что последствия будут серьёзными для их семьи. Знает, но всё равно проигрывает, добровольно сдаваясь.

- Но ты заставляешь, - шепчет, прикрывая глаза.

Заставляет. Потому что Ын Ха умеет думать о последствиях, которые их ждут. Потому что она знает, как это сдаваться. Потому что тоже сдавалась. Уже несколько раз. Теперь не хочет. Потому что каждый новый раз это оказывается больнее, чем в предыдущий.

- Я хотел, как лучше...

Она и не сомневалась. Он всегда хочет, как лучше. Всегда. Как и любой родитель, он желает только самого лучшего своим детям, чаще забивая на собственные желания и потребности. Таким его помнила Ын Ха ещё с детства.

- Пап, я... - не зная, что сказать. - Тебя уволят? - спросила, глядя прямо в глаза и замечая, как он отводит взгляд в сторону.

Значит, уволят.

- Не беспокойся, малышка, - отец улыбнулся, и сердце остановилось на мгновение. - Я найду выход.
- Какой? - спросила Ын Ха, отлично зная, что выход только один.
- Пока не знаю, - ответил мужчина.

Зато девушка знала. И даже готова рискнуть.

- Если я соглашусь... - начала она, сглатывая ком в горле.
- Ты не должна, - перебил её отец, зная, что она сейчас может сломать себе жизнь этим согласием.
- Если я соглашусь, - уже громче повторила она. - Что будет тогда? - задала интересующий вопрос.

- Тогда господин Пак обретёт связи в полиции и сможет проводить левые сделки, - тихо ответил отец. - Разбогатеет ещё больше, должно быть, - сделал в конце вывод.

- Я спрашиваю про тебя, пап, а не про него, - уточнила дочь, неотрывно изучая выражение лица напротив. - Что будет с тобой?

- Ничего не изменится.

- Какой от этого толк, если ничего не изменится? - раздражённо спросила, отворачиваясь в сторону и искренне не понимая всего этого.

- Ты станешь... - хотел было ответить отец, но дочь перебила, выпуская изо рта свои предположения. Вполне близкие к правде.
- Богаче? - горько выплюнула, усмехаясь.
- Я хотел сказать, счастливее, - замялся мужчина, и Ын Ха опустила голову.

Счастливее. Это слово будто даже в голову ей не могло прийти. А вдруг она и правда станет счастливее? Вдруг этот человек примет её такой, какой она есть на самом деле, и не будет требовать ничего невозможного? Столько вопросов...

Но главный ещё не задан.

- Ты, правда, веришь в это? - спросила Ын Ха, проводя ладонью по своим волосам, которые короткими неровными прядями падали на лицо.

- Хочу верить...


***