Зависимость | 18+

Дальше

      На следующий день ничего не поменялось. Ни Её вид в зеркале, ни Её чувства. Только голос слегка охрип от бесконечных рыданий, в которых она проводила уже которую ночь напролёт. В университете было так же, как и всегда. Шумно. Громко. Со Хён вычитывала что-то о её волосах и о том, что ей так очень даже хорошо, но она вполне могла бы сказать об идее сменить имидж. Ын Ха только промолчала, потому что не было никакой идеи, только насущное желание сделать себя менее привлекательной и более неприметной. Джин, заметив изменение во внешности подруги, только неопределённо пожал плечами и прошептал немного тише что-то типа: «Ты в порядке?», на что получил несмелый кивок.
      А вот Хосоку, кажется, пришлась по душе такая перемена больше остальных, потому что девушка ловила на себе его взгляд чаще обычного, что не могло не пугать, и совсем не удивилась, когда он подошёл к ней. Говорить с ним не было никакого желания, но так просто отделаться от надоедливого парня оказалось невыполнимой задачей, потому что он всегда старался добиться желаемого.
     
      — Наша маленькая овечка сменила причёску? — пропел он, приближаясь к чужому лицу и опаляя кожу своим дыханием. — Я оценил.
     
      От такой близости девушку стало подташнивать, и она поспешила оттолкнуть его от себя, стараясь выбраться из ловушки, в которой оказаться была совсем уж, к слову, против. Вот только это оказалось нелегко, потому что его крепкие руки придавили к себе с невероятной силой, и выбраться не было никакой возможности.
     
      — Отпусти, — сдавленно пискнула она, упираясь ему в грудь руками и осматриваясь по сторонам.
     
      Только помощи ждать было не откуда, ибо аудитория пустовала. Ни звука не доносилось из глубины помещения, лишний раз давая удостовериться, что они одни. Совсем одни.
     
      — А если не отпущу, то что? –ухмыляется тот, наклоняясь к ней ближе. — Что ты сделаешь? Ну, и что ты сделаешь, малышка?
     
      Девушка отвернулась, ударяя его в плечо и даже почти вырываясь из его рук, но он среагировал моментально, предотвращая это и только сильнее прижимая к себе.
     
      — Ударю тебя, к примеру, — задумчиво произнёс черноволосый парень, неожиданно возникший совсем рядом, отодвигая парочку друг от друга и проходя между ними, чтобы, обернувшись на полпути, спросить: — Так пойдёт? Или тебе чего-то необычного захотелось?
     
      Девушка смогла узнать в нём одного из друзей Чимина, отчего стало откровенно не по себе. Хосок смотрел на него со злостью, от чего желваки на его скулах заходили с новой силой. Ын Ха поспешила оттолкнуть его и удалиться из пустой аудитории, слыша, как пробасил Юнги что-то типа «Вы разбудили меня» совсем недовольным голосом. О чём они разговаривали дальше, девушка не слышала. И не хотела слышать, стремясь скорее попасть домой, чтобы закрыться в своей маленькой квартирке и не выходить оттуда до следующего дня. А лучше — до следующей жизни.
     
      Чимин в университете не появился ни сегодня, ни через день, ни даже через неделю. Такое его поведение было типичным, и девушка могла дышать спокойно от того, что не приходится выходить из зоны комфорта и встречаться с ним. Вот только дни летели и сменялись один другим, приближая момент, который очень хотелось оттянуть. Момент заключения брака между двумя людьми, не имеющими чувств друг к другу. Момент краха надежд и осуществления замыслов.
      Родители решили устроить всё как можно скорее, поэтому уже назначили дату. Пришло время хоть как-то сообщить о свадьбе друзьям, не имевшим об этом никакого представления. На это известие Со Хён отреагировала довольно предсказуемо, прыгая от радости за подругу и говоря что-то о том, что она будет самой прекрасной невестой на свете. А Джин — лишь нахмурился, крепко обнимая за плечи, и прошептал, что она может ему всё рассказать. Вот только она не могла, утыкаясь носом ему в ключицу и роняя несмелые первые слезинки, тонущие в мягкой ткани его футболки. «От счастья!», — воскликнула Со Хён, щебеча что-то о свадебном платье, которое вскоре всё же пришлось выбирать. Подруга как будто не замечала подавленного состояния Ын Ха, списывая на предсвадебное волнение.
     
      Только дело здесь было совсем в другом…
     
      И об этом знал только один человек, сейчас усердно втрахивающий в скрипящую от каждого движения кровать очередную клиентку, подвиливающую задницей ему навстречу. У него перед глазами отчего-то начинало плыть, а веки стремились закрыться и погрузиться в блаженную темноту. В последнее время у него была жуткая бессонница, и он не мог нормально выспаться уже несколько недель. Возможно, сказывалось также и то, что всего через неделю ему придётся женится, но вряд ли это было главной причиной его беспокойства. Чимин устало потёр переносицу, принимая из чужих рук несколько хрустящих купюр и аккуратно складывая их в карман штанов, которые уже успел натянуть. Руки дрожали и даже застегнуть ремень у него не получилось с первого раза.
     
      Что-то было не так.
     
      Примерно с того момента, когда эта стерва влила в его глотку немного обжигающей жидкости, заставляя проглотить и говоря что-то о том, что так ей нравится больше и что он, как бы, должен подчиняться. Им не разрешалось пить на работе, и Чимин не собирался нарушать это правило, поскольку наконец смог договориться относительно расторжения договора. Осталось всего несколько недель потерпеть, и он сможет послать это место всеми матами, которые ему только известны. Всего несколько недель. У него ведь получится?
     
      Кое-как он смог доползти до квартиры, не сразу сумев ввести код на двери, потому что вокруг всё вертелось и плыло. Вряд ли его могло так унести от нескольких глотков алкоголя, Чимин его вообще хорошо переносил. Так что же случилось сейчас?
      Захлопнув дверь дрожащими руками, он упал на пол прямо в прихожей и не смог сдвинуться больше, чем на несколько сантиметров, потому что ноги будто деревянные, а тело — будто не его. Он попытался достать телефон из кармана, облокотившись на стену спиной, но мобильный выпал из руки, громко падая на пол. Сердце бешено колотилось где-то в глотке, вызывая рвотные позывы и вконец сбивая дыхание.
     
      Парень не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он вернулся домой, но казалось, что это длилось целую вечность. Наконец, дверь приоткрылась, пропуская внутрь Юнги с пакетами в руках. Наверное, он ходил за продуктами, потому что Тэхён сегодня работал допоздна, а обычно этим занимался именно он. Только щёлкнув выключателем, Шуга заметил лежащего на полу друга и даже не сразу увидел в нём какие-то перемены.
     
      — Чимин? — удивился старший, снимая обувь и подсовывая её под стенку, чтобы не пришлось спотыкаться об неё каждый раз. — Ты почему здесь сидишь?
     
      — Хён, — слабо улыбнулся Чим, превозмогая невероятную слабость в теле и стараясь поднять на друга расфокусированный взгляд покрасневших глаз. — Я ничего не чувствую.
     
      Юнги снял пальто, бросая его на небольшой шкафчик в прихожей и удобнее обхватывая пакеты с продуктами.
      — Что? — не понял он, стараясь обойти мешающее тело младшего. — Что ты несешь? Ты пьяный, что ли?
      Это было первое и вполне логичное объяснение поведения и слов младшего, разлёгшегося сейчас посреди коридора и несущего какую-то дичь.
     
      — Я не хотел, но она заставила меня, — прохныкал Чимин, втягивая голову в плечи и в который раз облизывая пересохшие губы языком. — Хён, это нормально, что я ничего не чувствую? — жалобно проскулил, на мгновение опуская слишком тяжёлые веки.
     
      — Чимин?! — Юнги вдруг выпустил из рук пакеты с продуктами, позволяя им рассыпаться на полу, и присел возле друга. — Чимини, ты слышишь меня? — позвал немного тише и ласковее, замечая, как реснички на его глазах дрогнули. — Что она заставила тебя? — когда ответа не последовало, он встряхнул друга за плечи, пытаясь расшевелить. — Она заставила тебя выпить что-то? — замечая на себе мутный взгляд. — Да скажи же ты, чёрт возьми!
     
      Но Чимин не мог сказать. Слова застревали в горле, так и не превращаясь в звуки. Дышать было трудно, а лёгкие горели, словно их наполнили керосином, а затем без сожаления подожгли.
     
      — Хён… — протянул Чимин, приоткрывая губы в попытке что-то сказать, но воздуха катастрофически не хватало.
     
      — Блять! Какого хера?! — ругался Юнги, взлохмачивая свои густые волосы и начиная тянуть друга в сторону ванной. — Твою мать, Чимин, только не засыпай! — ударяя то по одной щеке, то по другой в попытке привести в чувства.
     
      — Хён… — простонал тот, выпуская из лёгких такой насущный кислород.
      — Тебе больно? — заволновался старший, поднимаясь с места. — Прости, — продолжал суетиться, снимая с держателя лейку для душа и направляя на лицо младшего ледяные струи воды.
     
      — Не больно, — хныкал тот, отплёвываясь от холодных капель, которые попадали сейчас и в нос, и в рот, мешая нормально разговаривать. — Я не чувствую ничего.
     
      От этого мороз по коже пробегает, и Юнги не знает, что делать, теряясь в догадках относительно того, что именно могло вызвать такую реакцию. Он тихо матерится, прикладывая ладонь к холодному лбу друга, и не чувствует температуры, вздыхая с облегчением.
     
      — Блять! — продолжал ругаться Юнги, подымаясь на ноги, чтобы выключить воду. — Что за хрень ты выпил?
      — Коньяк, — выдохнул тот, когда вода перестала ударять в лицо и неприятно обжигать кожу.
      — От коньяка такого эффекта не бывает, — шипел старший, скользя мокрыми носками по полу, но всё же выбегая из ванной и возвращаясь с огромной чашкой воды. — Пей! — поднося к губам младшего воду.
     
      Чимин только поднимает на друга всё ещё мутный взгляд, шумно сглатывая и стараясь говорить чётко, но заикался, потому что губы дрожали не то от холода, не то от взаимодействия непонятных веществ в крови.
     
      — Хён, я употребил к-кое-что, — отталкивая от себя чашку, так и не сделав ни глотка.
     
      — Что употребил? — кажется, сердце в груди Юнги остановилось на этих словах. Его глаза расширились до неестественных размеров, а в голову лезли самые непривлекательные мысли. — Наркотики?
     
      — Нет, — Чимин потянулся к карману дрожащей рукой, вытаскивая оттуда какие-то полупустые пластинки с таблетками.
     
      Старший боялся увидеть там что-то запрещённое. Боялся, что упустил какую-то важную часть из жизни друга и не уследил, позволяя подсесть на какие-то сомнительные таблетки. Он не был доктором и даже косвенное отношение к медицине не имел, но вполне осознавал, что никакие, даже самые безобидные, таблетки нельзя мешать со спиртным.
     
      — Что это ещё за хрень? — вырывая из рук младшего таблетки, он понял, что одни — обезболивающее, а что это второе, он не знал. — Пей! — снова поднёс к его лицу чашку с водой, заставляя выпить половину и закашляться.
     
      — Я больше не могу, — захныкал тот, отворачиваясь.
      — Пей, я сказал! — вынуждая сделать ещё несколько глотков. — Хрень он всякую пить может, а воду — нет! — возмущался, всматриваясь в название таблеток, но оно ему по-прежнему ничего не говорило. — Блять, что это за.? — не договорил, слыша кашель младшего и постукивая того по спине. — Чимин, выпей ещё немного, — тот только отрицательно качал головой из стороны в сторону. — Пожалуйста, Чимини, надо выпить, — снова поднося к его губам чашку и заставляя опустошить её одним заходом.
     
      — Мне плохо, хён, — шепчет Чимин, откидывая с глаз мешающую мокрую чёлку и тяжело дыша.
     
      — В следующий раз будешь думать, прежде чем тащить в рот, что не попадя, — выплюнул Юнги, видя, как тот жмётся спиной к холодной стене, и подставляя под неё полотенце, чтобы не простудился. А то ещё подхватит воспаление лёгких!
      — Хён, что со мной? — жалобно простонал младший, шумно сглатывая и прикрывая на мгновение тяжёлые веки.
      — Блять, мне-то откуда знать?! — выходя из ванной и снова набирая полную чашку воды, чтобы снова вернуться и заставить Чимина выпить её содержимое. — Пей давай!
     
      — Я не хочу, — отворачиваясь к стене и бесконтрольно поправляя мокрые волосы руками.
     
      — Чимин, пожалуйста, — просил Юнги, хватая друга за подбородок и надавливая на скулы, чтобы тот открыл рот. — Нужно вывести эту хрень из организма, — почти вливая в друга воду и не обращая внимания на сдавленное мычание и на то, что вода маленькими ручейками стекает по подбородку.
     
      Желая выяснить всё же, что за таблетки принял друг, Юнги вытаскивает мокрыми руками телефон из кармана и набирает чей-то номер, потом долго слушает надоедливые гудки, пока на том конце не поднимают трубку, заставляя затаить на секунду дыхание.
      — Прости, что так поздно звоню, но это важно, — затем он слушал собеседника, присаживаясь на корточки возле друга и легонько похлопывая того по щекам, чтобы привести в чувство. — Ты не мог бы спросить у родителей, что это за таблетки? — попросил, стараясь как можно внятнее произнести название. — Знаешь? — удивлённо. — И что это за хрень? Тран… — застыл на месте, хлопая ресницами, открывая и закрывая рот в немом шоке. — Транквилизатор*? — повторил, не веря своим ушам. — Сука! — выругался, выходя из ванной, чтобы снова набрать воды. — Да знаю я, что это такое! Его же это… — запнулся, шлёпая обратно в ванную и почти спотыкаясь об оставленные в прихожей пакеты с покупками. — Нельзя же с алкоголем? — залетая обратно в ванную и останавливаясь на пороге. — Твою мать! — опускаясь на колени рядом с другом, который безуспешно пытался втянуть воздух, хрипя и хватаясь за горло руками.
     
      Судя по всему, восстановить дыхание не получалось, потому что лёгкие горели, а воздух в них просто не заталкивался, выбивая из последних сил. Чимин шипел, кашлял, задыхался, почти закатывая глаза от недостатка чего-то важного в организме.
     
      — Сука! — ругался Юнги, бросая телефон рядом с собой на пол, в небольшую лужицу из воды, с характерным для этого звуком. — Тихо, тихо, — начал гладить друга по голове, стараясь успокоить. — Сейчас будет легче, — складывая ладони Чимина вместе и поднося их к его губам и носу. — Дыши, тише, тише… — чувствуя, как тот уже не хрипит, успокаиваясь и начиная дышать более размеренно, но ещё не так, как нужно. — Всё хорошо, — прошептал, поднимая телефон из которого уже несколько минут бесполезно доносились взволнованные вопросы. — А если смешать транквилизатор с обезболивающим, может исчезнуть чувствительность? Ничего, прости, что побеспокоил тебя, — продолжая гладить друга по голове. — Только не закрывай глаза, — попросил Чимина, легонько ударив по щекам, когда тот почти начал засыпать. Или терять сознание. — Я не тебе, — в трубку. — Спасибо, Джин-хён. Я просто не знал, что делать, — поудобнее устраиваясь на коленях возле младшего. — Не бери в голову, пока.
     
      Чимин откинул голову в бок, отстраняясь, прислоняясь щекой к холодному кафелю и наблюдая, как Юнги швырнул телефон на пол и взял в руки уже ненавистную младшему чашку с жидкостью.
      — Выпей ещё немного воды, — попросил, слыша сдавленный стон друга. — Пожалуйста, хотя бы чуть-чуть, — на что тот отрицательно покачал головой, разбрызгивая капельки воды с мокрых волос, которые сейчас светлыми прядями прилипли к лицу. — Прекрати вертеться и пей, блять! — теряя терпение, хватая Чимина за подбородок и заставляя пить воду до тех пор, пока тот не закашлялся, отстраняясь.
     
      — Хён, меня тошнит, я больше не могу, — скулил Чимин, прикрывая рот ладонью в попытке сдержать рвотный позыв, вызванный большим количеством выпитой жидкости…