Секрет

2

1992 год был тяжелым. Хотя, какой год учебы Гермионы Грейнджер был легким? Вся эта непонятная история с наследником Слизерина просто выводила девочку из себя. Ответ на вопросы лежал на поверхности, но она никак не могла ухватиться за кончик, чтобы размотать весь клубок. Да еще профессор Снейп. Гермиона сдержала данное себе слово. Она, как могла, внушала себе чувство неприязни к профессору. У нее почти получилось. Почти. Ей все еще было неприятно, если кто-то отзывался о нем неподобающим образом, ее задевало, если Рон или Гарри начинали его оскорблять в ее присутствии. Как же часто ей хотелось вместо: «Профессор Снейп, Гарри» — сказать, — «Что вы у него за спиной злословите? Идите и прямо в лицо выскажите свои претензии, или слабо?». Стараясь забыть урок полетов, она повела себя как дура, переключив все свое внимание на Локхарта. Он настолько сильно отличался от Снейпа, насколько вообще может отличаться один человек от другого. Трещина в ее напускной неприязни появилась, когда профессор Снейп легко и непринужденно, явно скучая, но от того не забыв выполнить все полагающиеся движения палочкой и произнеся заклинание так четко, что даже Рон все запомнил с первого раза, чуть не контузил этого самого Локхарта. С этого момента, Гермиона с мрачным видом наблюдала за своей влюбленностью, которая подняла голову и радостно показала большой палец. Утащив шкурку бумсланга, Гермиона со злорадством наблюдала за профессором на следующем уроке. Ингредиент был редким и не заметить его пропажу было просто невозможно. Снейп, похоже, не заметил. Тогда Гермиона обвинила его в просто потрясающей забывчивости: «Что, профессор, вы даже не можете запомнить, сколько и чего хранится в ваших шкафах?» — шептала она, кроша злополучную шкурку в туалете Плаксы Миртл. На следующий день, когда она пришла, чтобы проведать зелье, то заметила, почувствовала, увидела (нужное подчеркнуть), что с зельем кто-то работал. * * * — Это вы исправляли зелье? — Гермиона призвала подушку с маленького диванчика и обняла ее. Становилось все темнее. — Я же не мог допустить, чтобы кто-то из учеников отравился? — казалось, призрака забавлял бессвязный рассказ Гермионы. — И что я сделала не так? — ей действительно было любопытно. — Ничего такого, что невозможно было бы исправить. — И все же? — Вы передержали зелье после добавления шкурки на высоком огне, — неохотно ответил он. — Вы, наверное, считали меня очень глупой? — Гермиона уже практически не видела его, только силуэт в соседнем кресле. — Отнюдь, — в голосе прозвучала легкая насмешка. — Вы настолько хорошо справлялись, что я даже положил шкурку бумсланга в шкаф для ингредиентов, которые предназначены для уроков. Оборотное зелье в школе не проходят, мисс Грейнджер. — О, — протянула девушка, почувствовав, что краснеет. Она была благодарна темноте, которая скрыла ее лицо от него. — И с какого этапа вы все знали? — Мисс Грейнджер, я вас умоляю, — она не видела его лица, но ей показалось, что он закатил глаза. — Я тщательно следил за вашим зельем с самого начала. Вы же, глупый ребенок, не догадались получше его спрятать. — Почему вы меня не остановили? — А зачем? К тому же мне было интересно: получится у вас или нет, и как далеко вы готовы зайти при его использовании. Оборотное зелье в тринадцать лет — это очень хороший результат. — А вы сами, когда его сварили в первый раз? — Я уже не помню, в пятнадцать, кажется. Мне оно не было нужно раньше. — Вы, наверное, очень веселились, когда я почти в кошку превратилась? — На самом деле мне было не до смеха. Антидоты к подобным вещам очень сложно готовить. К тому же мне было трудно объяснить мисс Булстроуд, зачем мне понадобилось стричь ее кошку. Если бы вы знали, каких усилий мне стоило не заставить вас саму готовить антидот под моим руководством. — А вот и зря. Зря не заставили, — Гермионе действительно было жаль. * * * После того как с нее убрали шерсть, Гермиона была практически уверена, что ее вылечила мадам Помфри, она все свободное время посвящала мифическому чудовищу Слизерина. Прочитывала тонны книг, но все никак не могла прийти к какому-то решению. Уже отчаявшись, что-то выяснить, она сидела в туалете Плаксы Миртл и плакала. Было поздно, скоро должен был прозвучать гонг отбоя, а измученная девочка никак не могла успокоиться. Она не услышала, как открылась дверь в туалет, и даже не заметила, что кто-то вошел. — Этот туалет просто место поклонения, — она резко повернулась. Профессор Снейп сидел на подоконнике и, нахмурившись, рассматривал пятно на мантии, которую снял. — Испорчено, — констатировал, покачав головой. — Что? — Гермиона протерла глаза, но странная галлюцинация не спешила исчезать. — Испорчена, — повторил Снейп. — Не подлежит очищению. — Увидев ее круглые глаза, он хмыкнул. — У всех бывают плохие дни, мисс Грейнджер. Мои зелья тоже иногда взрываются, особенно, когда идет эксперимент. — Профессор Снейп? — решила уточнить Гермиона. — Да, я профессор Снейп, не заставляйте меня беспокоиться о вашем самочувствии, мисс Грейнджер. — А что вы здесь делаете, сэр? — чуть слышно пролепетала девушка. — Вы так горько плакали. Вас было слышно из коридора. Вы знаете, этот туалет еще во времена моего ученичества никогда не использовался по назначению. Здесь постоянно кто-то плачет. Может специфика привидения отражается на помещении, как думаете, мисс Грейнджер? Гермиона никак не думала. Она просто во все глаза смотрела на этого человека, который был почти таким же, в кого она влюбилась. Только немного усталым. Без мантии он опять выглядел моложе. Она даже могла его представить подростком, который сидел вот так на подоконнике в этом туалете, прячась… от чего? — А что, оскорблять бедную Миртл обязательно, а, Северус? — Плакса Миртл возмущенно зависла перед профессором и практически кричала на него. Северус, его зовут Северус. Гермиона просто смотрела, повторяя про себя имя. Почему-то она не знала, как его зовут. Все всегда называли его только Снейп, даже другие преподаватели. «Профессор Снейп, Гермиона», — перебил ее внутренний голос. — Миртл, брысь, — профессор, чуть прищурившись, поднял палочку тем немного ленивым жестом, которым контузил Локхарта. Привидение, что-то бурча, исчезло. Никто не хотел связываться с главой Слизерина, даже призраки. — Почему вы запрещаете доставать палочки на своих уроках, сэр? — внезапно выпалила Гермиона. — Вас именно это так сильно расстроило, что вы рыдаете здесь, мисс Грейнджер? — профессор Снейп даже позволил себе удивиться. — Нет, сэр, просто… вы можете просто ответить, хоть один раз в год, сэр? — с отчаянной смелостью спросила Гермиона. — Один раз в год? — Северус негромко засмеялся. — Раз в год могу. Более того, мисс Грейнджер, если вам что-то действительно будет интересно, спросите, я не кусаюсь. — Вы это уже говорили, — вздохнула девочка. — Так почему нам нельзя доставать палочки, сэр? — Чтобы случайно не перепутать ее с лопаточкой для помешивания и не сунуть в котел, — Северус отбросил мантию и поставил одну ногу на подоконник, повернувшись к Гермионе боком и прислонив голову к откосу. Он закрыл глаза, а Гермиона смогла как следует его рассмотреть. Нет, она его хорошо рассмотрела, когда лежала на нем, прижав к себе метлу. И он ей тогда не показался страшным, немного бледным только. Сейчас она снова пристально его разглядывала и не находила сильно отталкивающим. — Вы боитесь большего взрыва? — Учитывая общую безголовость моих студентов, да. Мне еще дороги подземелья. А учитывая ветер в голове этих самых студентов, проще один раз запретить в категоричной форме, чем что-то объяснять по пять раз на день и все равно потом разбираться с последствиями. Так что с вами происходит, мисс Грейнджер? Опять проблема с тормозами? — Я никак не могу вычислить монстра Слизерина, — тихо произнесла Гермиона. — Правда? Очень жаль. Жаль, что заставляете меня сомневаться в своем интеллекте, мисс Грейнджер. Давайте вспомним, кто такой Салазар Слизерин. — Один из основателей Хогвартса. — Да, точно. Это действительно так, — Северус уже откровенно забавлялся. — А еще он основал факультет имени самого себя, не забыли? — Нет, не забыла, — тихо проговорила Гермиона. Он все еще сидел с закрытыми глазами, а она все также на него смотрела, не обращая внимания на его насмешки, и с тоской думала, что будет делать со своей влюбленностью, которая ворвалась в сердце, в мозг, в душу, нагло вытеснив все остальные чувства, которые она так старательно культивировала в течение целого года. — А что является символом факультета Слизерин, ну, того самого, который Салазар назвал в честь самого себя? — Змея, — еще тише ответила Гермиона. — Мы подошли к главному, мисс Грейнджер. Змея. Салазар любил змей, он их понимал, он с ними разговаривал, — он открыл глаза и сел прямо. — Какой вывод можно сделать из этого? — Монстр — змея? — Точно. Теперь остается выяснить, какая именно змея. Я вижу, история Хогвартса у вас с собой? — он кивнул на книгу, которую девочка держала в руках. — Откройте отдел, в котором говорится про фамильяров Основателей. Гермиона открыла. Долго и достаточно тупо смотрела на тело огромной змеи, которая лежала возле ног Слизерина. — Вот так просто? — Конечно, — пожал плечами Снейп, нет, Гермиона, Северус. — Не нужно придумывать трудности там, где их нет, мисс Грейнджер. — Но неужели василиск прожил так долго? — Если Салазар в свое время грамотно наложил чары на своего любимца, чередующие время его сна и бодрствования — почему нет? — А как он передвигается по замку? — О, а вот на этот вопрос я вам не отвечу. Не хочу разочаровываться в вас еще больше, — хмыкнул Снейп. — Скажу только, что однажды здесь неплохо повеселились римляне. Пойдемте, мисс Грейнджер, уже отбой. Я вас провожу до гостиной вашего факультета. В библиотеке Гермиона уточнила насчет римлян и василиска и в этот же день окаменела. А когда пришла в себя, Северус, нет, Гермиона, на этот раз профессор Снейп, снова стал законченной скотиной. Гермиона снова решила подавить неуместные чувства к своему злобному профессору, и ей это почти удалось, к тому же профессор Снейп своим поведением очень сильно ей в этом помогал, вплоть до 1993 года. * * * — Почему вы не помогли Гарри с василиском, профессор? — Гермионе не нужно было видеть его лица, она и так знала каждую его черточку. — Приказы директора Дамблдора не обсуждаются, мисс Грейнджер, они выполняются. — Но вы все-таки помогли нам. Не знаю, смог бы Гарри справиться, если бы не знал, что его ожидает внизу. Спасибо вам. — Не за что, мисс Грейнджер. Когда она рассказывала, она не говорила призраку про свою влюбленность, это был только ее секрет. Даже призраку знать о таком было не обязательно. — Так что на вас произвело впечатление в 1993 году, мисс Грейнджер?