Секрет

11

Северус всерьез обдумывал предложение Гермионы. — Не стоит, — наконец он покачал головой. — Если вы готовы пройти через эту неприятную процедуру, значит, там действительно нет ничего криминального. Лук, — он протянул руку, в которую Гермиона вложила доску с измельченным луком. — У вас с Селиной роман? — Гермиона старалась, чтобы ее голос звучал как можно более нейтрально. — Мисс Грейнджер, мы же уже выяснили, что это вас не касается. Вы же сами сказали, что ничего от меня не требуете, — Северус убрал огонь и с явным любопытством посмотрел на девушку. Она сидела за столом и разглядывала свои руки. «Заусенец, и ногти обломаны, маникюр нужно сделать что ли», — она не смотрела на него и ничего не отвечала. Не знала, что ответить. «А вы понимаете, что, несмотря на это, мне больно видеть вас с другой? Одно дело просто знать, другое — видеть. Я все-таки становлюсь мазохисткой. Может, попробуем плетку, профессор?». Поняв, что ответа он не дождется, Северус довольно раздраженно бросил приготовившиеся стейки на тарелки, и полил наспех приготовленным соусом. — Гарнира нет. Нужно сходить в магазин и закупить продукты основательно, — поставив тарелки на стол, он сел и приступил к обеду. — Ешьте, или вы вегетарианка? — Нет, я не вегетарианка. А почему вы со мной возитесь, сэр? — Гермиона покрутила вилку в руке. — Обедом вон кормите, на вопросы отвечаете. — Потому что ваше состояние вызывает опасение, причем не только у меня. — Зря, я в порядке. Это мое нормальное состояние за последние шесть лет. И всем другим пора было уже привыкнуть. — Что там у вас с амортенцией? — А, это я пыталась влюбиться в Рона, чтобы вас в покое оставить, — она махнула рукой, а он замер, не донеся вилку до рта. — Мисс Грейнджер, вы не перестаете меня удивлять, боюсь, я даже представить себе не могу, что от вас можно ожидать в следующий раз, — она польщенно улыбнулась, а он задумчиво продолжал есть. Некоторое время они ели в тишине, затем Гермиона не выдержала. — Во время нашей последней встречи в 1996 году вы хотели меня спасти, или избавиться, чтобы под ногами не путалась? Не отвечайте, я знаю правильный ответ. Он задумался, а она снова погрузилась в воспоминания, не прекращая есть, чтобы лишний раз не нервировать его. * * * Они выпили по глоточку Феликс Фелициус и принялись ждать. Зелье обострило чувства. Предчувствие беды усилилось многократно, но Гермиона знала, что необходимо ждать. Когда в замке раздались первые крики, и в коридорах появились первые всполохи проклятий, Гермиона встала. Она точно знала, куда надо идти. Феликс четко указал ей, что нужно идти в подземелье, к нему. Она видела его только на уроках. В последнее время он стал более раздражительным, срывающимся на них по пустякам. Что-то его явно беспокоило, но что именно, было непонятно. Судя по его поведению, он не помнил тот вечер, когда она едва не попрощалась со своей невинностью в его комнатах. Но это подразумевало проклятье, которое ей удалось найти. Она попробовала поговорить с Гарри, но тот ничего странного не заметил. Тогда Гермиона поняла, что она настолько его изучила, что видит каждое, даже самое незначительное отклонение в его обычном поведении, что способна заметить даже самый незначительный нюанс. Но видит все это только она. А еще она попыталась выбросить из головы то, что произошло четвертого мая. Она пыталась забыться, проводя много времени с Роном. Но после его поцелуев, ей часто хотелось тайком вытереть губы. Нет, это не было неприятно, Рон ей действительно нравился, и Гермиона отдавала себе отчет, что, если бы ей не с чем было сравнивать, она бы даже получала удовольствие от ласк Рона. Но проблема заключалась в том, что ей было с чем сравнить. Принятое зелье настойчиво звало ее к нему. Поддавшись порыву, или действию зелья, она прихватила с собой Луну, и они поспешили к декану Слизерина. Они сразу же прошли к его апартаментам. Если Луна и удивилась, откуда Гермионе известно, где они расположены, то вида она не подала. Она еще не успела постучаться, как дверь резко открылась. Он застыл на пороге, внимательно глядя на нее. На Луну профессор не обратил внимания. — Проходите, — он посторонился. — Профессору Флитвику нехорошо, побудьте здесь с ним. Гермиона внимательно смотрела на него. Что-то было не так, но принятое зелье удачи настойчиво советовало зайти в комнату. Он пристально смотрел на нее, оглядывал с ног до головы, словно… словно прощаясь, словно он хотел запечатлеть ее образ в памяти. У Гермионы было плохо с прорицаниями, но чувство беды усилилось в несколько раз, и к нему присоединилось чувство, что она его больше никогда не увидит. Профессор нетерпеливо втолкнул их в комнату и стремительно вышел. Дверь за ним захлопнулась, а в глубине комнаты послышался еле слышный стон. Девушки бросились туда. Профессор Флитвик сидел на полу и держался руками за голову. — Северус оглушил меня, нужно всех предупредить, чтобы они ему не верили, — пробормотал маленький профессор. Гермиона вздрогнула и рванулась к двери, несмотря на настойчивые призывы зелья остаться здесь. Она не дошла до двери буквально двух шагов, когда словно наткнулась на невидимую преграду. Через пять минут пленники комнаты поняли, что их здесь заперли. Причем заперли так, что выдающийся специалист по чарам только матерился, пытаясь снять блокировку. — Северус всегда выгодно отличался на моих уроках от остальных учеников, — профессор Флитвик разогнулся, встряхивая руки, когда ему удалось снять первый слой чар. — Но я даже не представлял, что он достиг таких высот. Когда ученик превосходит учителя — это повод гордиться, но вот в таких случаях почему-то не получается. — Профессор Снейп хорошо учился? — задала вопрос Луна, а Гермионе захотелось застонать и побиться головой об стенку. — Да, Северус был на удивление талантливым мальчиком. Немного не от мира сего… Мда, я только удивлялся, почему он учится не на моем факультете. Зараза, — Флитвик успел отскочить, и пропустить жалящее заклятье, которое случайно потревожил, разбираясь со вторым слоем наложенных на дверь чар. — Он был одиночкой? Почему-то мне кажется, что он всегда был один, — «Луна, зачем ты все это спрашиваешь? — и тут же возникло понимание. Феликс Фелициус, это он заставляет Луну задавать именно эти вопросы. Чтобы мы что-то поняли про него». — Я бы не сказал. За ним постоянно таскались Мальсибер, Эйвери и, кажется, Макнейер. Были, конечно, неприятные случаи, когда Поттер — отец Гарри, Блэк, и Ремус, и, кажется, этот мальчик Питер, подкарауливали его. Не знаю уж, чем была вызвана эта неприязнь. — Профессор Флитвик, но тогда получается, что отец Гарри с друзьями выбирали момент, когда профессор Снейп был один? Вы же сказали, что на Слизерине тоже была сложившаяся компания из четырёх человек, — в голоске Луны прозвучали нотки возмущения. — Они что, не могли выяснить отношение четверо на четверо? Это же подло! — Мисс Лавгуд, — профессор Флитвик устало повел плечами. — Они все учились не на моем факультете, поэтому я мало мог повлиять на ситуацию. Только когда сталкивался лично. Меня всегда удивляло, что Северус редко им отвечал. Судя по моим наблюдениям, своих приятелей он мог держать на коротком поводке и мог это делать довольно жестко. — А что тут непонятного, он просто боялся сильно навредить этим гриффиндорцам, — Луна снова возмущенно фыркнула. — Пару раз выбил бы мозгошмыгов из их голов, и никаких конфликтов больше не было бы. — Мисс Лавгуд, еще раз повторюсь, не я был их деканом. Но, мне всегда казалось, что отношение к Мародерам, как называли себя Джеймс Поттер с компанией, было слишком попустительное, а отношение к Северусу слишком предвзятое. Я только жалел, что мальчик учится в Слизерине. Если бы он попал ко мне, я сумел бы его защитить. Да, чтоб тебя, Северус! Как ты умудрился эти две вещи совместить? — Флитвик выругался и потряс обожженной кистью. — А кто был деканом профессора Снейпа? — подала голос Гермиона. Гарри ничего ей не рассказывал про отца, но она внезапно ощутила неприязнь к собственному факультету. Профессор Флитвик был незаинтересованным лицом, поэтому его рассказ выглядел особенно гадко. — Профессор Слагхорн. Но Гораций недолюбливал Северуса. Мальчик хорошо учился по всем предметам. По-моему ему только полеты не давались, но это понятно: полеты всегда плохо идут у магглорожденных детей и полукровок, которые живут в маггловском мире. Северус больше всего любил зелья, и они ему удавались как-то до обидного легко. Он их постоянно улучшал, экспериментировал. Знаете, я однажды видел, как он свой старенький учебник весь исчеркал, исправляя рецепты. Учебник был за шестой, кажется, курс, а ведь Северус тогда учился на третьем или нет, точно не помню, но не на шестом курсе — поэтому я и запомнил. С профессором Слагхорном у Северуса всегда конфликт был: Гораций слишком консервативен, а Северус был настоящим новатором. Шутка ли, Северуса, который стал самым молодым Мастером зелий в истории этой дисциплины, ни разу в клуб Слизней не пригласили, это о многом говорит. В общем-то, Северус тоже не подарок был, он абсолютно не стеснялся донести до преподавателя всю глубину его заблуждений. Даже я как-то... — Флитвик хмыкнул. — Я назначил ему тогда отработку, но вместо того, чтобы заставлять его класс драить, мы с ним подробно его наработки в чарах левитации разбирали. А ведь мальчику тогда едва пятнадцать исполнилось. Такой талант. Вот только, несмотря на свой талант, он у меня пять месяцев из девяти учебных на отработках проводил. Но, по-моему только у меня. Других он сильно не трогал. — Профессора его, наверное, любили? — едва слышно спросила Гермиона. — Я бы так не сказал. Северус не пытался понравиться своим наставникам, вот в чем дело. И если для меня главное в студенте — это талант, то для других более важным является личный контакт: посмеяться вовремя над шуткой, даже глупой, улыбаться, заискивать. Северус же всегда был слишком принципиальным. Я до сих пор не знаю, что заставило его... — профессор замолчал, покосившись на девочек. — Если вы про метку скота психованного, то мы в курсе, — Гермиона закрыла глаза. То, что говорил сейчас профессор Флитвик полностью совпадало с теми впечатлениями, которые возникли у нее. Она дала бы ему точно такую же характеристику, даже если бы Гарри сдал ее после этого психиатру. — В общем, я до сих пор не понимаю, как он связался с Томом. А с Горацием у него самая серьезная стычка на пятом курсе произошла. Северус что-то сильно улучшил или изобрел что-то принципиально новое, я уже не помню, и написал статью. Гораций хотел, чтобы его ученик обозначил его имя в этой статье. Северус отказался. Дальше, я думаю, все понятно. Уж не знаю, что сделал Гораций, но статья вышла, вот только имени Северуса в ней вообще не было. Он попробовал возмущаться, но кто поверит в нашем мире шестнадцатилетнему пареньку, да еще и полукровке. Вот такая неприятная история. После этого Северус изменился. Он больше не показывал свое истинное отношение к некоторым преподавателям. К началу учебного года он опоздал, там какая-то неприятная история, связанная с маггловским судом и приговором, произошла. Северус не мог вернуться в Хогвартс, пока не закончится его наказание. Когда он вернулся, то вежливо улыбался, мог польстить, когда это было нужно. Не замыкался в себе и наконец-то начал давать отпор Мародерам. Что? Еще один слой? Северус, ты что, решил нас здесь похоронить?! Все кусочки пазла встали на свои места. Вот, значит, кто такой Принц-полукровка. Стоило догадаться. «А вам, профессор, нужно было лучше следить за своими вещами, а то они и Гарри в руки могут попасть». Гермиона даже не пыталась помочь профессору Флитвику. Она смотрела в одну точку на стене, и чувствовала, как по щеке катится слеза. — Самое непонятное для меня случилось, когда Альбус притащил Северуса в Хогвартс и представил нам как помощника учителя зелий. Он должен был помогать профессору Слагхорну и вести уроки у младших курсов. Северус снова выбрал манеру поведения, которая была ему присуща курсе на третьем-четвертом, когда он ко всему прочему вошел в подростковый возраст, что не очень-то улучшило его далеко не сахарный характер. Да еще и эта показная нелюбовь к Гриффиндору. Он никогда не относился отрицательно к красно-золотым. Только к некоторым их представителям, но Мародеры могли с тем же успехом учиться на любом другом факультете. Странно все это. Да и Альбус только благосклонно улыбался, словно поведение Северуса нормально и совершенно вписывается в его представления об этом мальчике. Хотя, он у него ничего не преподавал, он мог просто не знать Северуса так хорошо как мы. Я, например, никогда не замечал за Северусом излишней агрессии. Он был упрямым, особенно, если у него что-то не получалось, острым на язык, мог оскорбить кого угодно, но был довольно коммуникабельным и, если это было нужно — жестким. Все-таки на Слизерине сложно приходится таким как он, но Северус не был затравлен — это точно. Он, как я уже говорил, обладал достаточным влиянием на факультете. Если бы не личная неприязнь Горация, лучшего старосту сложно было бы себе представить, но, выбранный профессором Слагхорном Мальсибер всегда все делал с оглядкой на Северуса, а это о многом говорит. Если бы не его категоричность во многих вопросах я бы сказал, что Северус Снейп напоминает мне… — Флитвик запнулся, снова покосился на девочек, но затем решительно добавил, — Северус напоминал мне Тома Риддла, особенно на старших курсах. Но те черты его характера, о которых я упоминал, вдобавок к ослиному упрямству, которого у Тома никогда не было, все-таки отличают их друг от друга. Но вы должны согласиться, что Северус Снейп, несмотря на все свои... — профессор Флитвик помахал в воздухе рукой, пытаясь найти определение заморочкам Снейпа, но так и не найдя, продолжил: — обладает определённой харизмой, — о, тут сложно было не согласиться. Гермиона переглянулась с Луной, отметив про себя, что та полностью согласна со своим деканом. Действие Феликса закончилось, всё-таки они выпили его всего по глоточку, так что на суточное действие расчитывать не приходилось. С окончанием действия зелья, поток откровенности профессора Флитвика подошёл к концу, и дальше он работал в тишине. Они просидели в комнатах профессора Снейпа все время, пока шла битва. Когда они сумели выйти, все уже закончилось. А потом пришло осознание: Снейп убил Альбуса Дамблдора! Зарывшись в газеты, Гермиона нашла про мать профессора Снейпа и ее замужество. Оказывается, Гарри уже знал. Профессор Снейп любезно сообщил ему о своем происхождении, пока по земле валял. Она долго плакала, не понимая. Все, что она уже знала о Северусе, включая рассказ Флитвика, просто кричало о том, что это невозможно. Но факт оставался фактом, он действительно это сделал. И ночи, наполненные воспоминаниями о жарких объятьях, превратились в кошмары. Однажды Гермиона не выдержала и крадучись пробралась в Выручай-комнату, где нашла и забрала себе злополучный учебник. По ночам она листала его, вчитываясь в ядовитые комментарии, представляя себе мальчишку, который писал все это. Который в столь юном возрасте умудрялся работать не только с зельями, но и создавать новые заклинания. — Странно все это, — Луна подошла к ней после похорон Альбуса Дамблдора. — Я вот думаю, понимаешь, Гермиона, а ведь профессор Снейп спас нас. В замке же Сивый был, а он, говорят, больше всего любит над молоденькими девушками глумиться. — Да, получается, что спас, — после всех переживаний голос Гермионы звучал равнодушно. — Но зачем он это сделал, если он такой страшный Пожиратель смерти? — зашептала Луна ей на ухо. — Руки не хотел марать? Мы же не Альбус Дамблдор, — пожала плечами Гермиона. — Это да, но он мог просто бросить нас там. А он не бросил. Профессор Флитвик даже на похороны не пошел, все те чары, что на двери были, пытается систематизировать. Там оказывается такое было навешано. Вот и получается, руки марать не захотел, а в непробиваемом бункере запереть — на это и времени и желания хватило? Нет, Гермиона, ты как хочешь, а я не верю, что в смерти директора Дамблдора все так однозначно. Гермиона удивлено посмотрела на Луну. Она никогда не понимала эту девочку, но та только что озвучила её собственные подозрения. Если бы ещё все не было так однозначно, во всяком случае с точки зрения Гарри. Гермиона в очередной раз смахнула слезинку. Она не могла разорваться, а Гарри сейчас, как никогда, нуждался в её помощи. Значит, нужно на время забыть о своей глупой любви, по крайней мере, не вытаскивать её на поверхность слишком уж часто. "Я помню, профессор, если со мной Поттер, то..." Кстати, Луна совершенно не удивилась, когда Гарри принялся оправдывать профессора. Единственная не удивилась, кроме Гермионы, которой в то время было вообще на все наплевать, ведь она считала, что он умер. * * * — Профессор Флитвик тогда сказал, что ваше поведение и его воспоминания о вас как об ученике несколько отличаются. — Профессор Флитвик всегда отличался наблюдательностью. — А еще он сравнил вас с Томом Риддлом. Сказал, что, если бы не некоторые небольшие нюансы, то вы были бы очень похожи, — Гермиона специально дождалась, когда он сделает глоток кофе, который успел сварить, пока она вспоминала. С некоторым злорадством она наблюдала, как Северус кашляет, подавившись. — Вас карьера Темного Лорда никогда не привлекала, сэр? А еще мне интересно, с чего вы психа-то терпели столько, убить ему себя позволили. Вот ни за что не поверю, что вы о крестражах ничего не знали. Северус осторожно поставил чашку на стол и закурил. — Что на вас нашло, Грейнджер? — в его голосе появились стальные нотки. Она опять его удивила. Не стала зацикливаться на своих переживаниях, как сделала бы практически любая девушка на её месте, как сделала когда-то Селина, когда он сообщил, что между ними не может быть ничего серьёзного. Он был готов на незначительный флирт с приятным времяпрепровождением, она — нет. Пережив тогда много неприятных минут, Северусу удалось свести их отношения к дружбе. Чего-то подобного он подсознательно ждал и сейчас, но это была Грейнджер, а значит предсказать результат было невозможно, недаром же они с Поттером лучшие друзья. Наверное по принципу абсолютной непредсказуемости притянулись в своё время друг к другу. Северусу всегда было интересно, каким образом простой и абсолютно предсказуемый Уизли в их компанию попал? — Вы знали о крестражах, сэр? — Да, знал. Я смог остановить действие «Темного пламени», на которое нарвался директор, я умудрился изготовить копию меча так, что только гоблины распознали подделку, я в конце концов обследовал дневник и кольцо… Каким образом до меня могло не дойти, что речь идет о крестражах? — А профессор Дамлдор был уверен, что вы не знаете, — Гермиона почувствовала небывалый подъем. Она словно только что по-настоящему поняла, что вот он, он жив и он по привычке спасает ее, в этот раз от самой себя. Ведь в принципе ничего не изменилось, поэтому нужно как и раньше радоваться хоть крохам его внимания, потому что эти крохи только её. И Гермиона действительно искренне радовалась. — Логику профессора Дамблдора, как и логику Темного Лорда не всегда можно было понять, — язвительно заметил профессор. — Вы были сильнее Темного Лорда? — вдруг спросила Гермиона. Он замер. — Я не измерял свои силы и не сравнивал себя с ним. Я же не профессор Флитвик. — Вы должны сказать Луне, что живы. Она очень переживала. Она еще тогда поняла, что вы нас заперли, чтобы спасти от Сивого. — Мисс Лавгуд очень умная девушка, — осторожно отметил Северус. — Как и ее декан. — Он догадался, да? Откровения профессора Флитвика могут быть неожиданными, и от этого действовать как кувалда по неокрепшим мозгам. — Он заявился второго сентября в кабинет директора и задал мне вопрос в лоб, — Северус задумался. Теперь воспоминания накатились на него как снежный ком, который невозможно было остановить.