The Notes 1 The Most Beautiful Moment in Life

Глава 1.2 ...

Намджун

21 июня 16 год

Я рванул вниз по лестнице с 13 этажа. Я задыхался, ноги подкашивались. Я свалился без сил в тени от входа в многоквартирный дом. Сегодня я опоздал, потому что уроки кончились позже обычного. Теперь я должен был бежать изо всех сил, чтобы успеть расклеить листовки на всех четырёх домах к назначенному сроку. Если же я не успею, то меня будет ждать долгая лекция от босса. Я и так с трудом уговорил его нанять на работу ученика средней школы. Разумеется, я не мог допустить, чтобы меня уволили сейчас, когда мама ушла с работы в ресторане на прошлой неделе и нам надо было оплачивать больничные счета для отца, не говоря уже о долгах за электричество и газ. Я всё так же лежал почти без сознания в тени. Вдалеке в баскетбол играли ребята. Я снова поднялся. Время бежать. Я повторял про себя снова и снова. Я должен сделать это. Я смогу сделать это.

Юнги

19 сентября 16 год

Пламя поглощало мой дом. Ещё этим утром он был цел и невредим, сейчас же в нём полыхал пожар. Узнавшие меня люди бежали ко мне, выкрикивая неразборчивые слова. Люди вокруг топали, все нервничали. Пожарная машина не могла подъехать к дому, потому что путь был блокирован. Я застыл на месте. На дворе был конец лета, первые дни осени. Голубое небо, чистый воздух. Я не знал что думать, чувствовать или делать. Внезапно я подумал о маме. В тот самый момент мой дом обрушился с оглушительным грохотом. Он был полностью объят пламенем, вернее он сам являл собой огромное пламя. Крыша, столбы, стены и моя комната рушились один за другим, словно состояли из песка. Всё что я мог делать – это наблюдать за ними с отсутствующим взглядом.

Люди проходили, задевая меня. Я слышал, как они говорили, что пожарной машине наконец удалось подобраться к дому. Какая-то женщина схватила меня за плечо и с напором спросила: «Там есть твоя мать?» Она встряхнула меня за плечо. «Нет, там никого нет» – услышал я свои слова. «Что ты говоришь? – это была одна из наших соседок, – что случилось с твоей мамой? Где она?» – «В доме никого нет» – я не был уверен в том, что говорю. Кто-то опять задел меня.

Чонгук

11 сентября 17 год

Я ждал десять дней, но открытка на день рождения так и не пришла. Я открыл нижний ящик и достал из него блокнот, в котором нашёл четыре открытки. Чонгук, с днём рождения, твой папа. Я снова и снова перечитывал эти шесть слов.

Стояла зима, мне было 7 лет. Меня разбудили голоса, доносящиеся из гостиной. Моя комната находилась на чердаке, и дойти до комнаты родителей я мог, спустившись на пять ступенек и открыв раздвижную дверь. Я протянул руку, чтобы открыть дверь и замер. Даже несмотря на свой юный возраст, по давящей атмосфере, просачивающейся сквозь отверстие, я почувствовал, что сейчас не лучшее время.

Папа говорил, что такая жизнь в дальнейшем кажется ему слишком сложной и что на его плечах лежит слишком большое бремя. Мама не отвечала. Она, должно быть, беззвучно плакала или совсем не двигалась. Наступило долгое молчание. Отец заявил, что не выдержит больше такой жизни и поэтому должен уйти сейчас. Мама яростно возмущалась, называя его самым безответственным человеком. Затем я услышал своё имя. «Что же ты намерен делать с Чонгуком?» Я долго ждал папиного ответа, сидя за дверью, но его так и не последовало. Затем я услышал, как открывается входная дверь. «Я совершенно опустошён и ничего не могу сделать для Чонгука». Это были последние слова моего отца.

Я побежал по ступенькам обратно к себе на чердак. Там я пододвинул стул к стене прямо под окно и встал на него.

Папа удалялся по ползущей вверх дороге. Сначала исчезли его ноги, затем пояс, верх туловища, а затем и плечи – словно неизведанный мир, лежащий за дорогой, медленно поглощал его целиком.

Кто-то открыл мою дверь, и я инстинктивно задвинул ящик ногой. Это была мама. Она сказала, что никакая открытка мне никогда не придёт, чего и следовало ожидать от такого человека, как мой отец. Это был её обычный репертуар. По её словам, папа был слабоумным, бестолковым и, самое главное, бросившим нас отбросом общества. Мама была права. Больше не придёт ни одной открытки. Это я был тем отягощающим его жизнь бременем, миром, от которого он отказался. Ребёнком, ради которого не стоило всё это выносить. Вот кем я был.