Алая Джинчурики

Третий этап.

     Я встретилась взглядом с небольшим жабом.
— Сэндвич?
— Давай!
В итоге я выудила свиток с перекусом (вылавливать Джираю я рассчитывала долго) и мы сделали перерыв. Старик Извращенец молча наблюдал эту сцену.
— Всё-таки готовка Шимы-сама лучше, — прокомментировал жаб.
— Это ты ещё рамен не пробовал, — хмыкнула я и протянула руку. — Наруко.
— Гамакичи, — ответил на рукопожатие призыв. — О, Джирая, я вас и не заметил!
Этот жаб либо троль, либо просто разгильдяй. Меня и то и то устраивает.
— Слушай, Гамакичи, а ты откуда? — поинтересовалась я, претворяясь, что не знаю.
— Я живу на горе Мьёбоку! Там просто рай для жаб! А бабушка Шима очень вкусно готовит! Она одна из самых сильных жаб! Даже сильнее моего отца! — поделился сведениями жаб.
— Так, Наруко, ты собиралась обучиться крутой технике или нет? — не выдержал Жабий отшельник. — Это слишком маленький призыв для боя! Попробуй ещё раз!
— Ладно, Гамакичи, Мудрый извращенец прав. Мне нужно тренироваться. Останешься? — предложила я. Жаб отказался, поблагодарил за еду и исчез в облачке дыма. После чего последовали новые попытки. Хотелось вызвать кого-то своими силами. Чакры у меня много, но большая часть рассеивается во время призыва. Лис ускорял работу очага, а я все призывала жаб. Получалось призвать то Гамакичи, то Гамарэту, которого в каноне я не видела. Гамарэта был немногим больше Гамакичи, и характер у него был поприятнее. Его я тоже угостила бутербродами. Оказалось, что он на горе Мьёбоку почтальоном подрабатывает, так что сейчас если позову, сможет доставить куда-нибудь послание. Такой жаб был очень полезен, потому я постаралась запомнить, сколько чакры потратила на его призыв. И только после того, как Гамакичи вежливо попросил прекратить его гонять туда сюда, Старик Извращенец приказал остановиться.
— Наруко, ты ведь знаешь, что в тебе запечатан Девятихвостый демон Лис? — спросил он.
— Нет, только жадный Девятихвостый коврик, — возразила я.
«Наруко!» — взбесился вышеназванный.
«Молчи, не мешай ломать комедию!» — подумала я. Лис заткнулся, но потребовал чего-нибудь позрелищнее. Чем его охреневшая морда лица Джираи не устроила?
— Ясно. Что ж, пойдем, — кивнул он и направился в сторону скалы Хокаге. Я почапала за ним. Когда мы взошли на гору, Джирая остановился около обрыва и поманил к себе. Я недоверчиво покосилась на обрыв и подошла.
— Наруко, для того, чтобы овладеть призывом тебе нужно использовать чакру демона, запечатанного в тебе. Думаю, что для этого тебе нужно оказаться в смертельной ситуации, — начал объяснять Старик Извращенец, а потом резко сделал выпад рукой, вероятно, желая столкнуть. Но не зря мне Ку усики отрастил! Я чакрой прилипла к земле, укусив Джи за руку. Клычками, которые после тренировок с лисом уже не слишком походили на человеческие. Мудрый Бабник взвыл и сделал шаг назад.
— Джирая-сан, если вам захотелось убить меня таким извращенным методом и забрать мой любимый Девятихвостый Ковер себе, могли бы предупредить. Умирать надо пафостно! — серьезно сказала я и вытащила из подсумку книгу. Когда это была второсортная порнушка про Сакуру и Гая, однако с помощью фуин и моих талантов я полностью его исправила. Теперь Гай в роли мужика-волшебницы завел роман с садисткой Сакурой, и они вместе сражались с тентаклями, прославляли мир и Бобра, сражались с тентаклями, жарко проводили ночи в стиле садо-мазо и сражались с тентаклями. Причем тентакли любили как девочек, так и мужиков-трансвеститов. И вот это творение, от которого Курама плакал кровавыми чакро-слезами, я торжественно вручила саннину.
— Передай это моим потомкам! — улыбнулась я и с воинственным кличем прыгнула в каньон. — ВАШИНГТОН!!!
— Наруко, ты что творишь?!!! — заверещал лис.
— Спокойно, товарищ, готовь чакру! — воскликнула я и использовала призыв.
Подо мной в облаке белого дыма появился огромный жаб с трубкой и довольно гоповатым (странное слово...) выражением лица.
— Джирая? Где ты? Зачем ты призвал меня? — пророкотало чудо природы.
— Джирая больше не с нами. Он опять погряз в пучине разврата, — сообщила я, с печалью вспоминая свой Щедевр.
— А ты кто?! — спросил таинственный гопник.
— Я? Да, я так, мимо проходила. А потом меня Мудрый Бабник взял и скинул в эту дырку. Ну, я это... в общем, печатью призыва воспользовалась, — задумчиво ответила я, доставая из фуин конфетку.
— Ты?! Жалкая малявка, не смей врать мне! — прогрохотал жаб.
— Ку, ты ведь тоже это слышал? — протянула я.
— Загрызу гада! Так тебя называть имею право только я, — прорычал Курама, делясь чакрой. Когда тело покрылось чакрой лиса, я заорала. — Жабонька, а в глаз?!
— Да как ты смеешь! — взревел жаб и подпрыгнул. Я же приклеилась чакрой Кьюби (призыв взвыл) и стала медленно продвигаться к глазу. Жаб прыгал и делал кульбиты в воздухе, но я упорно ползла к цели. Наконец, приблизившись к глазу, я злобно захохотала и пульнула ему в моргалку перцовую бомбу с замесом на чакре лиса. Призыв издал странный звук и начал тереть глаз. Я мстительно захихикала и снова устроилась у него на голове. Когда меня пытались прихлопнуть, я либо пускала в него заряд лисьей чакры, либо уворачивалась. Время от времени я читала ему краткую лекцию о правильном поведении призывных животных. Так продолжалось до заката. Когда солнце начало заходить за горизонт, я устало выдохнула:
— Ку, я долго не продержусь.
— Прыгай. Потом продолжишь. — беспокойно сказал лис. Я сорвалась с его макушки. Вот только сорвалась крайне «удачно». Прямиком в ущелье. Неожиданно сознание начало уплывать.
— Вот так бесславно погиб великий джинчурики и писатель — Царь Нарукович Первый, — пробормотала я, окончательно теряя сознание.