А потом появилась она

Часть 15

— Я уважаю любое твое решение, — убеждает ее Мелисса, но Эшли находит столько лжи и жалости в чужих глазах, что немедленно хочется скрыться под пристальным взглядом женщины.

Она видит это повсеместно — притворное «принятие», за которым скрывается лишь отторжение и полнейшее непонимание Эшли, но она не стала бы лукавить, сказав, что ожидала другого. Будь она на месте Мелиссы, или Кортни, или Талы, или кого-то еще — она бы и сама сказала, что она сумасшедшая, вышедшая из ума дура, которая решила променять все то, о чем люди могут только мечтать, на какую-то сомнительную перспективу с Трейси.

Возможно, ей вообще не стоило обсуждать подобные вещи с ними, но какая уж разница. К тому же, надо было как-то объяснить то, что они больше не встречались дружной компанией вместе с Грэйс, а вещей в квартире стало заметно меньше. Сложно сказать, догадывались ли подруги о том, что что-то в их отношениях с Голден было не так, и стал ли их разрыв действительно шокирующей новостью, однако, Мелисса выглядела спокойной, и на секунду Эшли даже показалось, что женщина действительно могла бы понять ее.

В маленькой кофейне недалеко от работы Мелиссы на удивление тихо для пятничного вечера. Помещение наполняет спокойная музыка и запах тыквенного пирога, а за окном все такое осенне-прекрасное, что в любой другой момент Эшли бы наслаждалась этим, если бы только чувствовала себя по-настоящему счастливой. И благо что Мелисса не додумывается задать ей этот главный вопрос, а лишь логично дополняет свою скудную реплику:

— Главное, чтобы ты была счастлива.

Эшли слабо кивает головой и выдавливает из себя подобие улыбки. Счастлива ли она? И как можно описать все то, что творится у нее внутри? И можно ли чувствовать себя поистине счастливой, когда знаешь, что одному ты приносишь нереальное удовлетворение, а другому — невыносимую боль?

С момента разрыва с Грэйс прошло уже около трех месяцев, а она только сейчас нашла в себе силы рассказать обо всем Мелиссе. Говорить об этом Бёрк было почему-то сложнее всего, не то потому, что она души не чаяла в Грэйс, или потому, что именно она была любовницей Трейси, то ли из-за того, что они с Мелиссой были старыми подругами, и Эшли почему-то до ужаса боялась, что та не поймет ее.

И Мелисса не поняла.
Эшли могла видеть это по взгляду и поджатым губам, по тому, с какой болезненной обидой Мелисса сообщила ей о том, что вообще не была в курсе того, что Трейси перебралась в Нью-Йорк. Конечно, это не было проблемой Эшли, но почему-то именно в тот момент она окончательно осознала, что в этом переезде была важна лишь она сама, что Трейси даже не собиралась ставить в известность никого, кого знала в городе. Все крутилось вокруг Эшли, делая ее буквально центром вселенной для Маккартни.

Конечно, Мелисса была зла. Мелисса чувствовала даже ревность и раздражение из-за того, что Трейси не смогла остановить себя в попытках заполучить любовь и, в конечном итоге, разрушить чужую судьбу. Но если бы Трейси только знала об этих мыслях подруги, то справедливо бы возмутилась: разве такое возможно? Разве возможно разрушить чью-либо семью, если ты действительно счастлив в ней? Разве возможно увести или соблазнить кого-то, кто сам этого не хочет? И именно от этих мыслей Трейси казалось, что у нее действительно есть шанс построить счастливую жизнь с Эшли.

— И как давно вы вместе? — Мелисса делает глоток остывшего кофе и переводит взгляд в окно, почему-то не находя в себе смелости взглянуть в глаза подруги.

На улице слишком спокойно и уютно для пятничного вечера, и нестерпимо хочется оказаться снаружи, словно только там, без Эшли, Мелисса сможет найти успокоение. Она сама не понимает, почему реагирует на новости так болезненно, ведь она не собиралась встречаться с Трейси или пытаться завоевать Грэйс, но все происходящее ей кажется каким-то неправильным. Словно жизнь, в которой внезапно оказалась Эшли — кем-то выдумана, и женщине только и приходится, что проживать ее без всякого на то удовольствия. Словно в любой альтернативной вселенной Эшли бы не могла оказаться там, где она сейчас.

— Почти месяц, — телефон вибрирует, прерывая мысль, и Эшли замечает сообщение от Трейси, которая должна освободиться уже через десять минут, а значит, пора заканчивать. — Но мы пока смотрим, что из этого выйдет. Я ничего не загадываю.

Мелисса слабо улыбается, не находя, что ответить. Все слова кажутся ей неправильными и такими неуместными, и в грудной клетке так тесно и болезненно, ведь Мелисса точно знает, как озабочена подругой Трейси. Знает, что Трейси настолько вышла из ума от своей больной любви к Эшли, что даже переехала в Нью-Йорк, и почему-то не сомневается в том, что Эшли разобьет ей сердце. Бэнкс не загадывает потому, что, вероятней всего, никогда не сможет дать Трейси то, чего та так отчаянно ищет, но если они обе настолько безумны, чтобы дать друг другу шанс, заранее зная, что это никогда не сработает, то это только их решение. Мелисса не собирается в это вмешиваться.