Неправильный

13 Глава

Тэхён низко стонет, пока аккуратно толкается внутрь него. Это непривычно, более ощутимо, чем ручка расчёски или горлышко бутылки, но в разы приятней, потому что чужая плоть горячо пульсирует, пробуждая неведомые ранее ощущения. Чонгук тянется навстречу, одновременно притягивая омегу за влажную шею, пока их губы не сливаются в поцелуе.

— Двигайся, Тэхён.

— Тебе хорошо со мной?

— Да-а-а... — стонет Чонгук, подаваясь навстречу. Он словно горит, когда чувствует, как чужой член скользит внутри, и...просыпается.

Чонгук вздрагивает, не понимая, что именно вырвало его из пучины сна. Сон был не самый оригинальный, но всё равно приятный.

Едва он приходит в себя, как с приглушенным ругательством двигается в сторону, потому что из сна его выдернул Тэхён. Руки Тэхёна, прижимающие его к себе. Его полусонное сопение на ухо. Его возбуждение, упирающееся именно туда, где Чонгук его видеть желал и боялся одновременно. Потому что одно дело — грезить о чём-то, и совсем другое — получать это в реальности.

— Ну, чего ты? — тянет Ким, цепкой хваткой удерживая альфу рядом и прижимая к себе ещё тесней. — Сон плохой приснился?

— Реальность не очень, — язвит Чонгук, снова пытаясь высвободиться.

— О, неужели? — и в чужом голосе хитрость сладко переплетается с сарказмом. — То есть, тебе не нравится лежать со мной вот так?

— Не нравится, особенно когда твой...

— Когда мой член упирается в твою задницу? — шепчет обжигающе Тэхён в покрасневшее ухо, слегка цепляя ушную раковину губами и с удовлетворением слушая чужой судорожный вздох. — Я думал, ты бы хотел, чтобы кто-то приласкал тебя...там. Нет?

— Отстань, — шепчет Чон и тщетно пытается высвободиться. Омега идёт ва-банк: резким движением подхватывает его и усаживает на свои бёдра таким образом, что его твёрдая плоть упирается именно в то место, в которое должна и не должна одновременно.

По правде говоря, Тэхён держит его совсем не крепко, и если бы пленник захотел, он бы давно сбежал. Но как можно сбежать от таких сладких пыток?

— А что, если я скажу тебе, что не хочу? — тихо усмехается Ким и, нарочно вскидывая бёдра, имитирует коитальное движение. Альфа краснеет и тихо стонет сквозь зубы, потому что, чёрт возьми, у него стоит — непонятно правда, от пошлого шепота или от постыдного движения, имитирующего секс.

— Я...

— Не говори ничего, — приказывает Тэхён, и от одних стальных ноток в его низком хрипловатом голосе можно запросто кончить. — Тебе ведь нравится это, к чему лишние слова?

Он делает еще одно движение, на сей раз увеличив амплитуду и надавливая возбуждённым членом на ложбинку между чужих ягодиц. Мало похоже на секс в традиционном понимании, тем более, что их тела разделяет два слоя ткани, но Чонгуку достаточно, чтобы тихо застонать и автоматически двинуть бёдрами вперёд-назад, подаваясь навстречу. Чтобы в следующий раз — еще тесней, еще горячей и еще бесстыдней. Пальцы Тэхёна перемещаются на его бедро, сжимаются на острых тазовых косточках, и направляют, вынуждают двигаться еще сильней, выгибаться навстречу чужим пошлым толчкам.

Уже в следующее мгновение он резко сбрасывает Чонгука со своего тела, укладывает его лицом в подушку и, резко дёрнув чужие крепкие бёдра вверх, возобновляет свои пошлые манипуляции. Придерживает его ладонью под животом и направляет, прижимает к себе так, что альфе только и остаётся, что спрятать покрасневшее от смущения и возбуждения лицо в подушке и прикусить ткань наволочки.

— Чёрт, как я хочу тебя, — поцеловав кожу на плече Чонгука, шепотом признаётся омега. Тот лишь стискивает зубы и снова издаёт невнятный полувздох-полустон, сохраняя упрямое молчание. Тэхён воспринимает его по-своему — нагло двигает ладонь ниже и запускает её под резинку чужого нижнего белья.

Чонгук вздрагивает, и, кажется, почти готов прекратить сию вакханалию, но омега настойчив, а его рука, сомкнувшись вокруг твёрдой плоти, творит невообразимое. Он сдаётся. Плавится в чужих руках. Словно марионетка, полностью поддаётся манипуляциям умелого кукловода. И когда его дыхание учащается, а мышцы пресса напрягаются в предвкушении оргазма, Тэхён ловко пережимает чужой член у основания.

— Ты хочешь меня? — горячим шепотом в ответ на полный немой обиды взгляд альфы. — Внутри себя? Ответь — и я продолжу.

— Хочу, — на грани слышимости.

— Что?

— Хочу! — сквозь зубы стонет Чонгук. — Чёрт бы тебя побрал.

— Вот и славно, — улыбается Ким и возобновляет возвратно-поступательные движения рукой, параллельно потираясь своим возбуждением о чужие ягодицы — но Чонгуку уже наплевать, потому что спустя жалких десять секунд он пачкает ладонь омеги, свои трусы и, кажется, постельное бельё. Тэхён мгновенно перемещает руку на его бедра и ускоряет свои толчки, имитирующие секс. Его низкие стоны и частое дыхание обжигают изгиб шеи, и Чонгук почти возбуждается снова, но его намерения опережает оргазм Тэхёна, сопровождаемый усилившейся хваткой на бедрах альфы и лёгким укусом в загривок.

И именно в этот момент, по закону подлости, дверь спальни распахивается и на пороге вырисовываются Намджун с Сокджином.

— Что я тебе говорил? — довольно тычет в них пальцем альфа. — Они трахаются тут.

— Мы не трахаемся! — возмущенно вопит Чонгук и почти вскакивает с постели, но вовремя вспоминает о своем неприглядном виде и вновь ныряет под одеяло, где, подложив руки под голову и перевернувшись на спину, валяется довольный омега, сверкая своей угловатой ухмылкой.

— Ну не знаю, а когда мы вошли, то было очень похоже, — усмехается Джин. — Пойдём, Нам. А вы, грязные извращенцы, приводите себя в порядок и выходите завтракать.