SUMMEREND

[ 6 ]

Одно колесо «Понтиака» взбивало серую пыль обочины, под вторым горел асфальт, заставляя резину отчаянно визжать, протестуя против издевательств в принципе и Уолтера в частности. Я бы тоже против него взбунтовался, хотя бы потому, что не этому паразиту потом менять покрышки – и еще потому, что под моими ногами капот машины ходил ходуном, увеличивая шансы на падение с каждой секундой на пару процентов. Стесать лицо об асфальт мне не хотелось, и я только бессильно ругался сквозь плотно сжатые зубы – прикусывать язык тоже не было никакого желания.

Кажется, Третьим были недовольны все – Кэтти посматривала на него искоса, задумчиво прижимая губу ровными верхними зубами, с явным неодобрением. Я надеялся, что в ее фантазиях он уже бегает без головы, потешно взмахивая руками, как недобитый цыпленок – не уверен, что Катарина была способна на подобную жестокость, но воображать ее средневековой воительницей мне нравилось. Я бы сдался ей в плен, подвернись такая возможность; Уолтер же не планировал даже реагировать на ее яростные взгляды и нервное постукивание ногтем по блестящей кромке голубой двери.

Я, опасно балансируя на подпрыгивающем носу тачки, передвинулся на полшага вправо, уперся пятерней в дрожащий электронный щит – из меня выходил неплохой проводник между ним и рычащим мотором – и примерился для следующей буквы. Баллончик в моей руке плясал, и я бы сунул ему доллар под резинку чулок, будь он танцовщицей – выходило у него все равно лучше, чем у любой стриптизерши в Гленвуде.

- Уолт! Если он свернет себе шею...

- Будет одним придурком меньше. Я спасаю тебя, сестренка, от печального будущего. Посмотри на него: ничего, кроме матюков, написать не в состоянии.

Моим убийственным взглядом через плечо можно разрезать болтливые глотки – но Третий, как известно, прекрасно уклоняется. Прячется, опуская голову на руль, и смеется лающим смехом ехидной гиены: обидно, я ведь тут демонстрирую чудеса координации, перекидывая краску из одной руки в другую, заставляя баллончик сделать сальто, и складываю всем известный жест из среднего и большого пальца. Кривоватые, со сбитыми костяшками, мои пальцы всегда умудрялись изъясняться лучше меня.

- «Население: семьсот шестьдесят четыре человека и одна б...» — да уж, Кев, Уолтер, кажется, на твой счет прав. И кто же эта «б»?