Повесть «Цзинь, Пин, Мэй» сочинил один из крупнейших мастеров слова, особо прославившийся в царствование покойного Государя Императора (то есть в правление под девизом Цзя-цзин (1522-1566)). История эта вымышленная, а потому таит шипы и колючки. Автор, в самом деле, обнажает самые уродливые явления жизни, но разве не также поступил Первоучитель, когда отказался изъять песни царств Чжэн и Вэй? ("Первоучитель" Конфуций, которому приписывается составление "Книги песен", называл любовные песни царства Чжэн "ненавистными", а позднее такое отношение было перенесено и на песни царства Вэй. Однако и те, и другие не были изъяты из канонизированного свода, что служило постоянным аргументом прогрессивно мыслящих писателей и издателей в защите от нападок властей на произведения демократического правления, в частности, отстаивающих право человека на личное счастье.)
Каков бы ни был исход того или иного события из описанных в книге, он всякий раз обусловлен, порою тщательно скрытой причиной. Ведь великой любовью и состраданием переполнялось сердце писавшего эту книгу, и ныне те, кои распространяют ее, совершают подвиг примерный.
Людям неосведомленным, которые замечают в книге только непристойности, особо разъясняю: вы не только не понимаете авторского замысла, но также извращаете намерения тех, кто книгу распространяет.
Двадцатиштриховый*
(Двадцатиштриховый (Нянь гун) - один из псевдонимов Юань Хундао (1568-1610), передового поэта, эссеиста и мыслителя, активного защитника романа. "Послесловие" не датировано)
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Цветы сливы в золотой вазе | Цзин, Пин, Мэй
Genel KurguВ отличие от традиционных романов, где описывались мифологические или исторические события, в «Цзин, Пин, Мэй» рассказывается веселой жизни пройдохи-нувориша в окружении его жён и многочисленных наложниц. Несмотря на распутство, которое царит в этом...
