Баланс

Часть седьмая. Град

В тот день лило с самого утра. Еще ночью тяжелые капли стали барабанить по крыше, а к утру они разбухли, налились тяжестью и перешли в непрерывный грохот. Вскоре сам этот дождь превратился в дождь с грохотом — и все вокруг стало мокрым.

  Печка в большой комнате, где всю ночь полыхало пламя, уже давно прогорела, и стало очень холодно. Вставать никому не хотелось, даже когда маленькая стрелка часов перевалила за двенадцать.

  Первым из-под одеяла, как всегда, вылез Эррор. Он спустился на непрогретый первый этаж и вздрогнул от холода. В печке еще тлели угли, но огонь почти угас. Было ясно, что в доме еще долго не буде тепла.

  Эррор накинул куртку и вышел на крыльцо. Сильный порыв ветра неприятно проскользнул за шиворот, принеся с собой несколько холодных капель. Эррор съежился и задумался. Этой ночью ему снился Найтмер. Не Инк. После их недавнего разговора, кошмары вообще перестали сниться. Эррор спрашивал у Найтмера — но посылал их не он.

  Громкий удар по железному водостоку отвлек от размышлений. Эррор посмотрел на ступени — там быстро таило пару льдинок. Удары по крыше участились, и на землю посыпалось все больше льдин, вперемешку с каплями воды.

  Эррор поспешил прости в дом. В прихожей он пересекся с одевающимеся Хоррорм и Дастом. Где-то из гостиной их просил подождать его недовольный Киллер.

  — Мы на задание, — сообщил Хоррор, натягивая теплые носки.

  — Там град, — предупредил Эррор и отряхнул холодные капли с плеч куртки.

  Троица спешно выбежала на улицу, и Эррор, шмыгнув носом, ушел разжигаться камин.

  Через некоторое время вниз спустился Найтмер. Он сразу почувствовал тепло камина и увидел греющегося Эррора. Добравшись до него, он некоторое время наблюдал, как поленья начинают потрескивать и разбрасывать в темноте тусклые языки пламени. Потом устроился рядом и вытянул ноги к теплу.

  — Из-за града на улице холодно, — задумчиво произнес Эррор, — колодец замерзнет, наверное. Нам нужна будет горячая вода. Скоро будет очень холодно.

  Эррор повел плечами, и Найтмер заметил блики от огня на его лице. Ему показалось, что оно по-прежнему виновато и задумчиво, но теперь в нем было что-то обреченное.