За кулисами

5 Глава

Чонгука будят не яркие лучи солнца, пробирающиеся сквозь тёмные шторы, а громкое сопение рядом и запах алкоголя. Альфа открывает глаза и сонно смотрит на мирно посапывающего омегу, у которого из приоткрытого уголка губ стекает тоненькая, почти не заметная струйка слюны. Ему требуется, как минимум, секунд пять, чтобы вспомнить, что вчера происходило и является ли спящий перед ним парень плодом его воображения. Чон ничуть не чувствует себя бодрым, потому что спал в одежде, даже не сняв обувь, отчего и завидует Чимину, которому сейчас сны снятся, а то, что он одет, его нисколько не заботило.

Галстук неприятно давит на шею, а измятый смокинг тесен до невозможности, и Гук начинает чувствовать себя свободным, когда избавляется от одежды полностью, не боясь, что Пак проснется и увидит его в чем мать родила. Он вообще не любит, когда плотная ткань облегает кожу, жмет и сковывает движения. Теперь же, оставшись без одежды, альфа чувствует себя свободно и не ленится принять душ, дабы смыть не только не приятный запах, но и остатки сна и усталость. Выйдя из душа, он обматывает вокруг бедер полотенце и возвращается в спальню.

Внешний вид омеги ему совсем не нравится, как и то, что тот спит в одежде на его кровати, поэтому было решено снять хотя бы часть её. Чимин спал на спине, и расстегнуть рубашку на нем было легко, снять, конечно, было сложнее. С джинсами тоже пришлось помучиться, но в целом Чонгук остался доволен.

А потом в воздухе появились нотки чего-то сладкого, и альфа в замешательстве и с подозрением принюхался к своей коже и, удостоверившись, что это не запах шампуня и не гель для душа, он повернулся в сторону кровати и замер. Неужто запах принадлежит Чимину?

Чонгуку до одури понравилась карамель, хотя сладкое он не особо любит, и альфа удивляется, почему ею хочется дышать, как воздухом. Его губы вмиг становятся влажными от слюны, в квартире — жарче, чем на Мальдивах, и это нисколько не радует, потому что Гуку становится невыносимо хорошо и крышесносно. Руки альфы начинают дрожать, ноги норовят подкоситься, и это ни фига не круто, потому что Чон вдруг понял, почему так заволновался.

— Он…мой, черт побери, истинный, — слетает с губ ошеломленного альфы, который после осознания еле удержался на ногах, облокотившись о журнальный столик рядом.

Чонгук никогда не верил в истинность, потому что такое явление очень редкое и его часто встретить можно только в сказках, которые помогают понять и рассказывают о симптомах. Все, как и было написано в книгах, случается с Чонгуком прямо сейчас. Истинность — нечто прекрасное, явление космического масштаба, когда альфа или омега чувствует, как учащенно бьётся сердце и весь мир его превращается в розовый, насыщенный чувствами и эмоциями, мир. Слишком сопливо и неправдоподобно, но Чон, как бы не хотел верить, поверил в этот миф.