За кулисами

16 Глава

Кататься на колесе обозрения было очень даже весело и занимательно. Чимин видел из кабинки весь Сеул и не мог сдержать восхищения, припав к стеклу и руками, и лицом. Несмотря на это, Чонгук не отказывает себе целовать шею усевшегося на его коленях омеги.

— Ты, как маленький, — замечает альфа с улыбкой, обнимая Пака и утыкаясь лицом в его спину.

— Я не знал, что Сеул настолько большой город, что даже отсюда не видно его границ, — в звонком голосе омеги чувствуются нотки удивления, Чонгук смотрит на Пака, как на маленькое дитё и думает о том, что Чимин в своей жизни ещё мало прекрасного видел, не испытал тех эмоций, что испытывало большинство детей. — Потрясающе.

— Красиво, не так ли? Прямо, как ты.

— Не преувеличивай, — Чимин хмыкает и продолжает смотреть в окно, только губы все равно растягиваются в улыбке.

Щеки предательски краснеют. Омега представляет, как глупо сейчас выглядит со стороны, точно, как герой из ненавистных дорам, и чувствует себя неловко.

— Спасибо тебе, — Чонгук с интересом поднимает взгляд, встречаясь с глазами омеги.

— За что?

— Что показал мне, что такое счастье.

— Я люблю тебя, — повторно признается Чон, разворачивая омегу к себе лицом и переплетая с ним пальцы, припадает к его губам, в очередной раз убеждаясь, что бьются их сердца в унисон.

Чимин, словно бабочка, заточенная не в хрустальном шаре, а навсегда в сердце Чонгука, красивая и свободная. Сминать его мягкие губы альфа готов вечно. Он зализывает мелкие ранки на них, прикусывает тонкую кожицу и засасывает нижнюю со сладким чмоком, что смущает омегу так, что тот невольно губы ещё больше раскрывает, и тогда юркий язык проникает в его ротик, изучает и имитирует секс. Тело Чимина отзывается на его прикосновения, руки блуждают под футболкой, очерчивая кожу, вызывая табун мурашек.

— Ты так дрожишь.

— Потому что у тебя руки холодные, — Пак шикает на него, дернув плечами, и вздрагивает от ещё одного прикосновения — на этот раз Чонгук ведёт пальцем по позвоночнику. — Чон Чонгук! Имей совесть!

— Но твоя кожа такая гладкая и нежная, — по-детски надув губы, пробубнил альфа и, несмотря на возражения омеги, продолжает свое дело.